Павел Астахов - Рейдер
– Чистое вымогательство, – тут же отозвалась Маша, – статья 163-я!
Павлов оглянулся на молчавшего Сашу, и тот демонстративно откашлялся и добавил:
– Сделка явно была совершена под принуждением. Поэтому лучше ставить вопрос о возбуждении уголовного дела по статье 179-й.
Павлов смешливо поднял брови:
– Но ведь принуждение совершает не рейдер, а государственная служба. Так против кого направлена статья 179-я? Против изолятора? Или против оперативников? А может, против того, кто руководит и теми и другими?
Саша растерянно молчал.
– Вы правы, Саша, политика – не наша профессия, – усмехнулся Артем, – но понимать, по каким статьям идет политик, и уметь их использовать, чтобы защитить клиента, надо. Кстати, вы, Саша, этим и займетесь…
Стажер опешил:
– Я?!
– Именно, – кивнул Артем. – Когда мы приедем в Тригорск, вы подготовите для Прошкина полный комплект исковых документов.
Саша, потрясенный таким поворотом дела, умолк, но в разговор тут же вступила Маша.
– Прошкин не согласится, – возразила она шефу, – он же понимает, что можно сделать с его сыном в изоляторе.
Павлов, охотно соглашаясь, кивнул:
– Ну-ка, Саша, скажи нам, какая это статья?
– 119-я, – мрачно отозвался стажер, – «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью». Только это не пройдет…
– Почему? – живо спросил Артем.
Его остро интересовало, как оценивают силы и возможности адвокатуры именно эти, молодые…
– У них же все схвачено, Артемий Андреевич, – нехотя произнес парень, – они даже про вас при желании могут все узнать…
– Что, например?..
– Да что угодно: от номеров кредиток, ИНН и пенсионного номера до личных переговоров по телефону…
– Какая статья, Маша? – кинул вопрос девушке Артем.
– Нарушение неприкосновенности частной жизни, – печально отозвалась она, – статья 137-я или даже 138-я – «Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений…»
Павлов удовлетворенно кивнул:
– Этим займетесь вы.
– Я?! – опешила девушка.
– Совершенно верно, – энергично подтвердил Павлов. – Рейдеры в Тригорске нарушили очень многое. Я еще покажу вам, как они незаконно получили сведения, составляющие коммерческую, налоговую или банковскую тайну. Там есть о чем поговорить с бухгалтером Батракова…
– Это 183-я статья УК, – уже веселее прокомментировал Саша, понявший, что отдуваться будет не он один. – Вот только я не понял, Артемий Андреевич, зачем все это? Ясно же, что от этого почти ничего не зависит.
Артем невесело кивнул и протянул стажерам длинный, составленный им лично список.
– Это работники НИИ, которые так или иначе пострадали от рейдеров. И если хотя бы один из этого огромного списка согласится подать иск, все изменится. Кардинально.
Стажеры притихли, и Павлов мысленно перебрал, все ли сделал, что мог.
«Может, журналистов подключить? Вопрос – кого…» Сколь ни хамски был проведен захват «Микроточмаша», юридическая сфера требовала особой деликатности в подаче материала.
Артем вздохнул. Он бы с удовольствием доверил такой материал Андрюше Колесникову. Статьи этого журналиста отличались незаурядной остротой, а задорная, искрометная манера письма делала Колесникова настоящим лидером среди собратьев по цеху. Однако надо отдать должное его таланту: Колесников никогда не переходил грани дозволенного; именно его человеческий такт и позволял ему вот уже почти семь лет неотступно следовать за руководителем страны, описывая все его вздохи, улыбки, оговорки и жесты в самой забавной манере.
Артем улыбнулся. Они с Андрюшей дружили уже давно, так что рассчитывать на его профессиональную помощь было разумно. Одна беда: о необходимости выехать за пределы Москвы предупреждать следовало заранее, а события в Тригорске давно уже набрали скорость курьерского поезда. Павлов просто не успевал.
Утопленник
Бугров приехал на «Микроточмаш» лично, уже после шести.
– А почему предварительно не позвонил? – насторожился Колесов.
– Не телефонный разговор, – поджал губы оперативник и мотнул головой в сторону Коровякова переулка: – Пошли погуляем.
Сердце Сергея Михайловича оборвалось.
– Ну, хорошо… пошли, – принял он приглашение и не ошибся: дело было – хуже некуда.
– Короче, Сереж, – прямо сказал Бугров, – эксперты уперлись: они считают, что на самом деле в спецчасти произошло убийство с последующей имитацией самоубийства.
– Но ты же обещал! – обомлел Колесов. – Ты же сам говорил, что у них база – хуже некуда! Ты же, бл…, деньги с меня взял!
– Ты думаешь, мне легко?! – взорвался Бугров. – Если эти козлы на меня капнут…
Отчаянно зазвонил телефон, и потрясенный Колесов сунул руку в карман.
– Да! – свирепо отозвался он. – Что там еще?!
– Павлов вернулся в гостиницу, – сообщил так и не снятый им с поста возле «Олимпии» «клещ», – только что в номер поднялся.
– Как?! – опешил Колесов. – Как он мог вернуться?!
– А я почем знаю? – хмыкнул «клещ». – Вы сказали, я…
Колесов отключил телефон и поднял глаза на Бугрова. Оперативник хмуро ждал продолжения разговора.
– Павлов жив, – с ненавистью бросил ему в лицо Сергей Михайлович. – Ну, и как ты мне это объяснишь?
Бугров побледнел:
– Я… я не знаю.
– Он же первым делом смертью Пахомова займется! – даже не Бугрову, себе сказал Колесов. – Он же от нас мокрого места не оставит!
– Я тут ни при чем, – выставил руки оперативник.
– Да? – саркастично скривился Колесов. – А кто его уральцам заказал?
– Ты, – непреклонно парировал Бугров. – Я тебе сразу сказал: это не мое дело.
Колесов тихо матюгнулся и покачал головой:
– Тебе не отмазаться. Если Павлов утопит меня, я утоплю тебя. Ты меня понял?
Бугров поджал губы. Он все прекрасно понимал.
Иннокентий
Артем оставил стажеров оформляться в гостиницу, а сам взлетел на четвертый этаж, улыбнулся оторопевшей от его помятого вида дежурной, взял ключ и стремительно скрылся в номере. Принял холодный душ, оглядел жуткий синяк на груди, налепил на ссадины несколько свежих пластырей, быстро надел дожидавшийся его на вешалке новый костюм и тщательно ощупал карманы брошенной на пол испорченной одежды: бумажник, новый телефон, какая-то мелочь, мятая визитка…
– Ну-ка, ну-ка…
Это была визитка капитана Бугрова Савелия Ильича, полученная им от Прошкина. Артем поморщился: ему было жаль мальчишку, «за грехи отцов своих» сидящего в столь малоприятном месте, как изолятор. Но ничего, кроме как послать Прошкину стажера Сашу, он пока сделать не мог.
