Эдуард Лимонов - Подросток Савенко
— Ну, неужели я никого не убью сегодня! — орет опять Тузик, сжимая своих малолеток за шеи. Рубаха у него вылезла из штанов и торчит из-под пиджака. Вид у него безумно-зловещий. Не хотел бы Эди встретиться с ним как с врагом.
Заслышав впереди гул, и грохот, и шум, создаваемый бандой (некоторые парни от избытка молодецкой силы отрывают от заборов доски, швыряют булыжники в кабыздохов или в легкомысленно не закрытые ставнями окна), случайные прохожие, очевидно, прячутся, спешно сворачивают, может быть, в ведущие прочь с Ворошиловского проспекта маленькие переулки. Во всяком случае, пока ребята еще никого не встретили.
— Туз! Туз! — подбегает к Тузику цыган Коля. — Там фраер с двумя девками стоит. На хуя ему две, а, Туз? Пусть отдаст нам одну!
— Пусть отдаст, да, — пьяно соглашается Тузик. — Дымок! — орет он, хотя сам опирается на Дымка. — Дымок, пойди, вежливо попроси фраера, пусть отдаст нам одну.
Дымок выскальзывает из-под руки атамана и убегает с Колей-цыганом.
Коля-цыган был долгое время врагом Эди-бэби. Несколько лет тому назад, летом, когда Эди купался в тюренском пруду, Коля-цыган забрал у Эди новую синюю майку, взял поносить, да так и не отдал. Тогда Эди, хоть и не был уже примерным мальчиком, но все же побоялся востребовать майку. Теперь Коля-цыган ведет себя как лучший друг Эди-бэби. Не всякому атаман доверит себя, не с каждым пойдет в обнимку. Несмотря на пьяное беспокойство интуитивного Эди, он признается сам себе, что ему приятно играть роль друга атамана, его кореша, и идти вместе с ним во главе сотни головорезов, по крайней мере половина из которых готова за него в огонь и в воду. Эди оглядывается. Вооруженная чем попало, валит банда… «Ну и сила!» — восхищенно думает Эди.
В этот момент Тузик дергается вперед и едва не опрокидывается вместе с Эди…
Впереди, у ворот одного из домов, Дымок и Коля-цыган разговаривают с мужиком и двумя девушками. Без крика. Тихо.
— Неужели я никого не убью сегодня! — намеренно громко стонет Тузик, и они подходят к группе.
— Не хочет он, Туз, отдавать одну нам. Говорит, ему обе нужны. Одна, говорит он, его сестра… — ласково сообщает Тузику Коля-цыган и тотчас комментирует почти равнодушно: — Врет, конечно.
Тузик освобождается от помощи Эди-бэби и как бы становится трезвее.
— Не хочешь? — спрашивает он мужика.
Мужик молчит.
Теперь, подойдя вслед за Тузиком к группе, Эди наконец получает возможность рассмотреть и девушек, и мужика. Мужик здоровенный, потому он и не спрятался, как все нормальные прохожие, в переулок, понадеялся на свою силу. Здоровенный и взрослый. Мужику лет тридцать, и, по одежде судя, он явно приехал из центра города. На нем короткое драповое пальто бежевого цвета, он без шапки, черноволосый. Стоит, хлопает глазами, в то время как их окружает все гуще и гуще подходящая постепенно шпана.
Девки испуганно прижались друг к другу и к забору. Девки тоже взрослые, наверняка живут на Салтовке в общежитии. Подружки. И как обычно в таких случаях, одна страшная и толстая, а другую даже можно назвать красивой — во всяком случае, она высокая, светло-русые ее волосы подняты кверху и подтянуты с висков, на губах полустертая фиолетовая помада. Мужик наверняка познакомился с подружками у «Победы» и пошел их провожать. Мудак, думает Эди презрительно, что стоило спрятаться в переулок и подождать, пока пройдет банда. Нет, блядь, решил сыграть перед девками героя. Вот теперь заплатит за это… Идиот! Тузик вдруг ласково улыбается.
— Боишься? — спрашивает он мужика.
— Не боюсь, не боюсь я вас, шакалы! — вдруг огрызается мужик. — Не боюсь!
— Ты чего? — наигранно удивляется Тузик. — Что с тобой, милый? — еще ласковее добавляет он и вдруг обнимает мужика за плечи.
Эди-бэби знает этот азиатский подлый тюренский прием — заговорить жертве зубы, прикинуться ласковым, расположить жертву к себе и, когда она совсем уже поверит в твою доброжелательность, вдруг неожиданно ударить ее ножом, или прутом по голове, или цепью, Коля-цыган, тот носит цепь вместо пояса на брюках…
Мужик пытается высвободиться, но Тузик не слабый человек, хоть и пьян. Он прижимает мужика к себе и шепчет ему, чуть уводя его от девок:
— Друг! Будем друзьями! Зачем нам ссориться, а?..
Мужик не верит Тузику, но он стоит один в толпе пьяной молодежи, и шансов у него почти нет. Разве только милиция примчится немедленно на пяти автомобилях, с одним тут делать нечего, но это почти исключено. Поэтому мужик идет с обнимающим его Тузиком, который продолжает шептать ему что-то ласковое, что — Эди уже не слышит, так как их разделяет теперь с десяток метров…
— Ребята, отпустите девушек! — вдруг раздается спокойный голос Тузика.
Это сигнал. Дымок оглушительно свистит и кидается под ноги светловолосой.
— Не надо! — кричит та. — Мальчики! Не надо!
Колька-цыган распахивает на ней пальто и рвется к ее груди, срывая пуговицы, распахивает кофточку и одним движением рвет с ее груди лифчик…
— У-у-у! — ревет толпа в восхищении на вывалившиеся груди. Снизу Дымок орудует у светловолосой под юбкой, слышен треск разрываемой материи, и девка, причитая: «Мальчики, родненькие, не надо! Ой!..» — валится на Дымка. Дымок всегда хватает девок за пизду, так что сопротивляться уже бессмысленно. Колька-цыган и Дымок профессионалы.
Вторую девку тоже атаковали, и первым делом кто-то срывает с нее часы. «Золотые!» — раздается удовлетворенный голос. Десятки рук хватают девок и рвут на них одежду. Через несколько минут на толстой страшной девке висит сразу несколько малолеток, пальто с нее давно сняли, рукава и весь перед ее блузки оторваны — большая грудь с темными коричневыми сосками беспомощно болтается из стороны в сторону. Руками девка защищает самое важное — свою пизду. Про груди она забыла. Все происходящее очень походит на обычное «зажимание», которое Эди и его друзья в свое время практиковали в школе (теперь Эди из этого вырос, и мальчики его класса стали даже стесняться девочек), только то, что происходит сейчас, куда более серьезно и грубо.
В стороне, ближе к трамвайной линии, слышна возня и вскрики — очевидно, Тузик с ребятами бьют мужика.
— А-а-а-а-а! — раздается вдруг пронзительный вопль боли. И опять удары и ругательства: — На, блядь! На! Хотел? Получи! Хотел? На!
«Что они его, ножом, что ли? — не понимает Эди. Все старшие ребята куда-то исчезли. Вокруг Эди одни малолетки. — Где старшие ребята?» — думает Эди.
Один из малолеток вдруг изо всей силы бьет толстую девку по лицу.
— Сука! — кричит он. — Укусила меня!
Из разбитых губ и носа толстой девки течет кровь. Кровью забрызгиваются постепенно и ее огромные и безобразные кочаны грудей.
