Дженнифер Арментраут - Не оглядывайся
И меня — словно я удачно сложила два элемента пазла — вдруг осенило, что причина ее разочарования заключается не столько во мне, сколько в ней самой. И, наверное, именно это я и узнала в ту самую ночь, перед тем как оказалась на утесе.
— Милая моя, я просто желаю тебе самого хорошего. Только и всего. — Она, замолчав, отвела прядь волос с моего лица. — Но ты выбрала дорогу, и я не уверена, что она окажется самой лучшей для тебя… Разорвать отношения с Делом, восстановить против себя подруг…
Я покачала головой.
— Мама, это правильный выбор.
Она, поколебавшись, спросила:
— А ты много проводишь времени с Карсоном, верно?
Моя голова дернулась, она быстро убрала руку.
— И что?
— Саманта, его отец убирает офис твоего отца за дополнительную плату. Он не подходящий для тебя кавалер.
— Но ведь я встречаюсь сейчас не с его отцом, верно? — огрызнулась я. Этот мой довод, конечно же, выглядел смешным. — Да и с Карсоном я тоже не встречаюсь.
— Но он тебе нравится.
— Да, мама, он мне нравится. Я только не пойму, почему это так тебя волнует. Ты же вышла замуж за папу! — Глаза ее расширились. Я попала в самую точку. — Ведь у него не было денег.
— Твой отец учился в Йельском университете, когда я его встретила. Это другое дело.
— Почему? — не отступала я. — Денег-то у него и тогда не было, а Карсон собирается поступать в Пенсильванский университет.
Мама ответила не сразу, а когда ответила, то я услышала совсем не то, что ожидала.
— Твой отец… он буквально очаровал меня, Саманта. — Отблеск далеких дней появился в ее глазах, а маска, с которой она не расставалась многие годы, слетела с ее лица. Я представила, какой она была, когда познакомилась с моим отцом. — Мы встретились случайно, на вечеринке, и он был совсем не похож на парней, с которыми я общалась. Он прекрасно учился, у него были великолепные манеры. И я решила… ну, в общем, я решила, что мы с ним одного круга. Мой отец не пришел в восторг, когда все открылось, и, возможно, мне следовало…
Возможно, ей следовало послушаться своего отца? Этого мама не сказала, но мне было ясно, что именно так она подумала, а что я могла сказать ей в ответ — этого я не знала.
Вздохнув, она покачала головой.
— Ты заслуживаешь такого человека, который сможет обеспечить тебе определенную жизнь, кто будет твердо стоять на ногах и ни от кого не зависеть. Ты меня понимаешь?
Я думала, что понимаю.
— Но, мама, ведь деньги — это еще не все. Не все подвластно деньгам.
Она открыла рот, но громко хлопнула входная дверь. Послышались шаги моего отца — тяжелые и быстрые. Мама повернулась на этот звук, и в этот момент в гостиную вошел папа: его черные брови были нахмурены, челюсти сжаты. Я сразу почувствовала — случилось что-то ужасное.
— В чем дело, Стивен? — спросила мама, вставая. Ее лицо снова было скрыто ее обычной маской, холодной и безразличной.
Отец посмотрел на нее, потом на меня. Его взъерошенные волосы выглядели так же, как в тот день, когда он зашел в мою больничную палату.
— Джоанна, прошу тебя, не волнуйся и не паникуй. Ничего страшного не произошло. Это обычная процедура.
— Не очень-то успокаивающее вступление, — сказала мама, складывая руки на груди.
— Нам необходимо доставить Саманту в полицейский участок, — объявил отец, его пронзительный взгляд снова остановился на мне. Через мгновение он улыбнулся. В горле у меня пересохло. — У детектива Рамиреза есть к ней вопросы. Линкольн уже ждет нас.
Из-за шума в ушах я не расслышала маминых слов. Линкольн был нашим семейным адвокатом.
Я с трудом сглотнула и поднялась с дивана — ноги у меня подгибались.
— Папа, — прохрипела я.
Он стоял передо мной, нежно обнимая меня за плечи.
— Все нормально. Просто они хотят задать тебе несколько вопросов.
— Но ведь они уже спрашивали меня, и не один раз. И никогда не заставляли приходить для этого туда.
Глянув за его плечо, я увидела, что мама отошла в сторону, прижав руки к вискам.
— Я не хочу отпускать ее туда одну, — сказала она, к моему удивлению. — Я поеду…
— Нет. — Плечи отца распрямились. — Оставайся дома. Я сам разберусь с этим.
— Но зачем мне ехать туда? — не унималась я.
— Потому что они делают свою работу так, дорогая моя, как это описано в книгах, — снова пытаясь улыбнуться, объяснил отец. — Кстати, так будет лучше — пусть убедятся в том, что нам нечего скрывать.
— Нам действительно нечего скрывать.
Раньше, когда Рамирез приходил сюда, мой отец не имел ни малейшего желания что-либо обсуждать с ним. С тех пор что-то изменилось.
Комната для допросов не имела ничего общего с тем, что я видела в кино. Зеркальной стены там не было. Обычная маленькая комната, четыре стены и стол с тремя стульями.
Томас Линкольн, семейный адвокат, сидел рядом со мной. Детектив Рамирез внимательно смотрел на нас, расположившись напротив. Перед ним лежал блокнот, а в руках он вертел ручку. Я не могла отвести от него взгляд. Адвокат держал ордер на обыск, который производился сейчас. Копы прочесывали дом, не щадя мамины сервизы из тонкого фарфора.
Она, наверное, в предынфарктном состоянии.
Я понимала, что и сама близка к такому состоянию, особенно когда папа остался за дверью. Ему разрешили присутствовать, но Линкольн в самой категоричной форме отсоветовал ему.
Все, о чем я могла думать — о записках на желтой бумаге, лежавших у меня в сумке. Слава богу, сумка была со мной. Ну что я смогу сказать им по поводу этих записок, если они вздумают обыскать меня? Скажу, что не представляю, кто оставляет их, но они какие-то странные, правда? Да, не очень убедительное объяснение.
— Вы намерены зачитать Саманте ее права? — спросил Линкольн, откидываясь на стуле.
Рамирез постучал ручкой по блокноту.
— У меня всего несколько вопросов, и если мисс Франко не настаивает, то я не вижу в этом необходимости.
У меня затеплилась надежда.
— Ага, понятно. Вы просто решили выманить ее из дома на время обыска, — догадался Линкольн. — И если что-либо найдете, то она уже здесь.
Моя надежда погасла, а сердце, казалось, опалил смертельный огонь.
Детектив проигнорировал реплику адвоката и устало посмотрел на меня. Мне казалось, что появление в этой комнате подростка, подозреваемого в убийстве, было редкостью. И это начинало действовать Рамирезу на нервы.
— До того, как задать вам вопросы, которые возникли в результате расследования, хочу спросить, удалось ли вам вспомнить или узнать что-нибудь новое после нашего последнего разговора?
