Геннадий Марченко - Перезагрузка или Back in the Ussr книга 1
Не успел я выйти из дома, как зарядил настоящий ливень. Недаром до обеда стояла такая духотень. Домой за зонтиком возвращаться не хотелось. Валя и так не особо обрадовалась, когда я сказал, что мне нужно отъехать, якобы на встречу с журналистами, которые мечтали продолжить общение со мной после сегодняшней находки в подземелье. А если бы я сказал, что меня в КГБ ждут - и вовсе переполошилась бы. А кормящей матери волноваться вредно, молоко может пропасть. Валя заявляла, что до полугода точно не позволит оторвать Даньку от своей сиськи, а там будет видно.
На мое счастье, остановка с козырьком, под которым и мне нашлось место, находилась в ста метрах от дома. Да и автобус подошел буквально через пару минут.
Пока ехал до места, дождь закончился, и возле управления КГБ, располагавшемся в соседнем с Ленинским РОВД здании, я был без трех минут четыре. Дежурный лейтенант, прочитав записку, выданную мне накануне их сотрудником, никакого удивления не выказал, словно держал в руках официальную повестку. Только записал мои данные и сказал, чтобы я поднимался на второй этаж.
Я миновал первый лестничный пролет, увенчанный бюстом Дзержинского, и поднялся на второй этаж. Налево или направо? Ладно, наше дело правое - вот и пойду направо. Как выяснилось, не ошибся. На двери нужного мне кабинета с номером 32 было просто написано 'Макеев Ю. Ф.', ни званий, ни должности. Я постучал, услышал: 'Входите', и переступил порог. Сидевший за столом человек занимался изучением содержимого раскрытой перед ним папки средних размеров,
Хозяин кабинета - мужчина средних лет и непримечательной внешности - был одет в строгий костюм, но без галстука. Пиджак и верхняя пуговица рубашки расстегнуты, что, впрочем, в такой жаркий день, даже несмотря на недавно прошедший ливень, было вполне объяснимо.
Увидев меня, он тут же закрыл папку, встал из-за стола и подошел ко мне, протягивая руку для рукопожатия.
- Здравствуйте, Сергей Андреевич, спасибо, что нашли время к нам прийти.
Я, на автомате, пожал протянутую мне руку. Ага, попробовал бы не прийти... Юморист, однако.
- Присаживайтесь, пожалуйста, - показал Макеев на стул с другой стороны стола.
Стул оказался несколько неудобным, такое чувство, что из-под дермантиновой обивки вытащили прокладку, а на фанерную основу накидали зачерствевших хлебных крошек. То и дело приходилось ерзать, однако 'крошки' из-под задницы никуда не исчезали. Сейчас еще вот эту настольную лампу в лицо направит - и вообще комплект для допроса готов. Хотя день все-таки, лампа такого эффекта, пожалуй, не даст.
- До того, как мы начнем говорить о деле, по которому мы с вами встречаемся, вынужден вас огорчить. До сих пор ничего о вашем прошлом нам узнать не удалось. Мы понимаем, как это тяжело - жить, не зная своего прошлого... Ведь где-то есть родные Вам люди, которые с ума сходят, переживают за вас. Мама, отец... может быть братья, сестры... Вы ведь не старый еще человек, вполне возможно, что они живы и не знают, что с вами. Да-а... Как бы мои вот к такой пропаже отнеслись... Трудно, наверное, жить с этим? Кстати, после того, как вас по телевизору показали, никаких звонков, писем, попыток связаться не было? Может, сами что-то вспомнили?
- К сожалению, нет, - тяжко вздыхаю и делаю грустные глаза.
Это что, меня по этому поводу сюда вызвали? А с другой стороны, если у МВД ничего не получается, естественно, попросили помощи у коллег, а то мало-ли, вдруг шпиен, а они не проинформировали. Хотя он вроде про какое-то дело говорил...
- Но вы, Сергей Андреевич, не расстраивайтесь, мы о вас не забываем, ищем по всем фронтам, как говорится. Одно с уверенностью уже можно сказать - в поле зрения правоохранительных органов вы раньше не попадали. А это уже немало! Вы только представьте, известный писатель, композитор... Да не скромничайте!
Я попытался отмахнуться от этих похвал, но Макеев воспринял это как излишнюю скромность.
- Известный. Хотя, жену, Сергей Андреевич, вам по популярности еще надо догонять,- улыбнулся он, и вдруг пропел, - Миллион, миллион, миллион алых роз... Читал ваши 'Крейсера' и 'Печальный детектив'. Сильно, талантливо! 'Марсианина' домой принес, так не поверите - в драку с сыновьями! А книги о родном крае! Ах, как они нужны для подрастающего поколения, для воспитания любви к Родине! Вы - настоящий патриот!
Макеев вдруг встал и снова протянул мне руку.
- Благодарю вас от чистого сердца! Надеюсь, что и дальше будете нас радовать!.. Так вот, представьте, известный писатель - и вдруг оказался бы каким-нибудь мелким жуликом. Ладно бы бывшим, уже искупившим свою вину, а если бы находящимся в розыске? Понимаете? Вот! К счастью, ничего! А если что и было, то так... ничего серьезного. Кто, как говорится, без греха, пусть первый кинет в меня камень... Так что, на этот счет можете быть спокойны!
Это он что, так тонко намекает на 10 тысяч, полученные от Чарского? Или про мои похождения с джинсами и пакетами? Я невольно сглотнул, стараясь больше ничем не выдать охватившего меня волнения. Эти ребята могут прикидываться простачками, но наверняка запоминают каждый жест, каждое мимическое движение собеседника, и делают соответствующие выводы.
- Большое спасибо, Юрий Федорович, за проявленную заботу.
- Вообще, Сергей Андреевич, объект вы сложный. Знаете, ваши произведения специалистам показали, так говорят, что стиль у вас очень неровный. Как-будто каждое произведение разным человеком написано. А вот речь наша, пензенская. Никаких сомнений. И как это у вас получается? Я имею в виду ваше литературное творчество... Не поделитесь секретом?
- Хотите верьте, Юрий Федорович, хотите нет, но сам теряюсь в догадках, как так происходит. Словно все само по себе, одно за другое цепляется. Раз - и в голову пришла идея книги, два - стихи, три - мелодия... Только успевай записывать. Не иначе меня точно кто-то по башке саданул, после чего потерял память, но приобрел поразительные способности. Вы знаете, мне кажется, что когда приходит идея нового произведения, я как будто растворяюсь в нем и становлюсь уже не собой, а кем-то, кому эта тема очень близка. Этот кто-то и пишет. Отсюда и скорость написания и подробности, о которых вроде и знать-то не мог. И тут, скорее всего, не последнюю роль играет моя амнезия. Ведь, по сути, я и сам не знаю кто я. И как должен писать...
Вот выдал, сам от себя не ожидал. Зато более-менее приличная отмазка, что тут еще придумаешь?
- Да, наверное, - подозрительно легко согласился Макеев. - Мало мы еще знаем о человеческих возможностях. Плохо только, что и с этого бока не получается вам помочь. Но со всей ответственностью обещаю, мы о вас, Сергей Андреевич, не забудем! Понадобится - будем и год, и десять, и двадцать лет ваши корни искать! Будьте уверены и работайте спокойно.
'Во порадовал! Живи, говорит, и помни. Большой брат следит за тобой!' - промелькнуло у меня в голове. А чего я, интересно, от них ждал? Сидел бы, не высовываясь, грузчиком в овощном, и заботы такой уж точно не имел. Так ведь нет! Славы захотелось! О судьбе страны забота гложет.
Однако, кто предупрежден, тот вооружен! И за это спасибо. А по письмам Щелокову и Ивашутину тишина. Не прячет ли он туза в рукаве? Счас ка-а-ак...
- Очень рад, что моему делу оказано такое внимание. А то уж, знаете ли, почти смирился. Хотя, конечно, иной раз так накатит, что... Но жена и ребенок сейчас очень помогают отвлечься от грустных мыслей. Я уже не один, у меня семья есть.
- Вот и хорошо, вот и договорились. Ну а теперь давайте перейдем к тому делу по которому я вас, Сергей Андреевич, и пригласил, - Макеев достал из папки лист бумаги с каким-то текстом и пододвинул ко мне. - Прежде чем начать разговор, необходимо соблюсти формальности. Будьте добры, автограф поставьте здесь.
- Что это?
- Подписка о неразглашении. Мы нуждаемся в вашей помощи, а для этого мне придется посвятить Вас в сведения, не подлежащие разглашению. Вы не подумайте чего такого. Несмотря на то, что происхождение ваше еще не установлено, мы вам, Сергей Андреевич, доверяем, но порядок есть порядок.
Бумажка, которую мне подсунул Макеев, была серьезной, но действительно, ничего кроме сохранения сведений полученных при разговоре от меня не требовала, и я с легким сердцем ее подмахнул. Бежать и трубить на весь белый свет о том, что я 'вась-вась' с КГБ не собирался.
- Итак, - Макеев удовлетворенно кивнул головой и спрятал подписанный документ к себе в папку, - Вы, Сергей Андреевич, за весьма короткий срок умудрились развить бурную деятельность. Всего год прошел, а вы уже написали несколько книг, сценарий, десяток песен, совершили археологическое открытие, познакомились с Высоцким и генеральным секретарем Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза. Я уже не говорю о вашей дружбе с Мясниковым, это так, вообще как бы между прочим получается.
'И это всего за год, Карл!' - мысленно закончил я фразу и невольно усмехнулся.
Так, по письмам Щелокову и Ивашутину снова молчит, про то, что я выпал из будущего - он знать не может, максимум догадываться. Но, насколько я знал, в таких организациях работали насквозь прожженные реалисты, далекие от научной фантастики, а мой случай как раз в рамки этого жанра и вписывался.
