Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 3 2013)
Любопытно, почему перекультуренный смолоду Мандельштам вдруг так оценил Васильева? Да потому что живая вода — среди свинцовой казенщины. Лет за 10 до того он был бы ему еще не нужен.
Польша — самый колоритный, яркий, религиозный народ Восточной Европы. Это как бы ее испанцы . И жертвы ее всегда мистичные, крупные, душераздирающие.
Если уж Сталин на нее осклабился, так непременно устроил настоящую бойню — уничтожил выстрелами в затылок цвет польского офицерства в Катыни. (Сильный фильм Вайды об этом.)
И сегодня утром — на день 70-летия этой жертвы летела из Варшавы головка нынешнего польского руководства — хорошие консерваторы-националисты, приверженцы христианской морали. И за 300 метров до смоленского аэродрома польский «борт № 1» упал, все погибли, все — около 100 человек, включая президента Качинского.
Оказывается, наземные службы настойчиво предупреждали о дурной видимости, предлагали садиться в Минске или Москве. Но кружили, кружили и с третьего раза все-таки пошли на посадку. Смесь польского гонора со славянским авось.
11 апреля .
К стыду своему — впервые в жизни прочитал «Конец Чертопханова» Ивана Тургенева. Гениальная вещь. Но, мнится, без XVI главки было б еще сильнее. Но уж таков XIX век: еще не умели эффектно, вовремя обрывать — это уже есть у Бунина, отчасти у Чехова…
2220. По России 1 — «Катынь» Вайды. Сегодня горжусь Россией, нам хватило нравственной силы показать это . (А по Первому каналу «Пепел и алмаз» — фильм сильный, но все-таки снятый в социалистической Польше, и по нашим временам розоватый.)
16 апреля , пятница.
Три дня в Рыбинске — погода и природа были такие, словно смотрел на мир сквозь хорошо промытую линзу. Под свеже-голубым небом — слепяще синяя Волга в разливе с одиноко несомыми течением небольшими льдинами (а на них чайки). Я забыл про такие русские весны, холодновато-солнечные и чистые, с последними языками и островками снега по берегам.
По дороге туда опоздал из-за пробки на Минке на ярославский экспресс и добирался на «поезде дальнего следования» Москва — Архангельск. Не перемещался по родине на таких уж лет 15: идешь по проходу, уворачиваясь от свешивающихся нечистых пяток, архаичный сортир... Не успели отъехать — крутые яйца, холодные котлеты и водка. Скоро стал раздаваться и матерок. Совково-азиатская обстановка.
На окраине Борисоглебска, чуть в стороне — кладбище. Там — на могиле «последнего старца» Павла (Груздева) — черный гранитный крест, теплился огарок в песке железной «божнички». (А при входе на кладбище — «унылый слежавшийся сор, / как будто распахнуты недра / Отечества всем на позор».)
С другой стороны шоссе — уже не сор, а сюр : вид зоны с крашеными бараками. Что это? В жизни не догадаетесь. На одной из облезлых дверей дощечка: «ООО Бониццы и Ко». Оказывается, какой-то авантюрный сеньор Бониццы решил здесь реанимировать и отладить производство сыра в середине 90-х годов. «Я накормлю сыром Россию», — цитировала его нам словоохотливая тетка в сатиновом рабочем халате.
— А где же он теперь?
— А давно уехал.
— Но вы с ним на связи?
— Да уж давненько не говорила: телефон есть, но нет переводчицы. Она и сама вышла за итальянца и отсюда уехала.
Сыр, разумеется, шокировал бы любого европейца, а мне нравится: рыхловатый, солоноватый, пористый — фирменный сыр ООО «Бониццы и Ко», нигде такого не сыщешь.
11 утра. Ходил платить за аренду дома (апрель — июнь). Цены выросли раза в 3. Трудно передвигаться по Переделкину; грязь и мусор вдоль дорог доводят до тихого исступления.
20 апреля .
В моральном и психологическом (и социальном) отношении 90-е гг. были самые для меня мутные, унизительные, самые нехорошие. Обрушение всех надежд, связанных с возрождением Родины, с моей нужностью ей…
Премьера михалковского нового военного боевика «Утомленные солнцем-2» подается как событие государственного значения. «Сверху» спускаются установки на восторженные рецензии. Вчера в программе «Постскриптум» интервьюер Пушков спрашивает: «Комдив Котов, согласно концовке вашего предыдущего фильма, должен бы был быть расстрелян как враг народа. А он, оказывается, жив». Михалков: «Но ведь такие воскресения уже встречались в литературе: вспомните Остапа Бендера, Шерлока Холмса».
21 апреля , среда.
На днях закончил перечитку третьего тома «Гулага» (не читал с 80-х годов). Сейчас, когда уже советское не так жжется, и «на повестке дня» совсем новые тревоги и беды — видимей рыхлотца, поспешное стремление вместить сразу и все в ущерб художественной локальности и т. п. Уже тогда последняя часть тома показалась мне очерково-газетной, именно газетно-проблемной, ну и, тем более, уж теперь. Да Александр Исаевич и сам пишет: «А вот что выражался я неудачно, где-то повторился или рыхло связал, — за это прошу простить» («И ещё после», 1968). Книга такого объема и такой раскаленности писалась в подполье и как памятник могла исчезнуть в любую минуту, а автору было б не сносить головы. Вот почему не просто невежественны, а гадки высокомерные нападки на эту книгу (Улицкой и Ко). Для моего поколения и людей моего круга и моей мысли она… священна. Ну а уж что будет дальше — Бог весть.
Остроумный Е. П.: «Были Суслов и Фурцева. А теперь Сурков и Прохорова».
22 апреля , четверг.
В каждом русском мистике XIX века сидел натуралист. Вот почему Достоевский и его круг с такой жадностью ухватились за Данилевского: он давал им иллюзию научного подтверждения их мировоззрения.
В новостной программе главный архитектор Москвы Кузьмин:
— Для нас, стариков, только два слова и имеют значение: библиотека и филармония. А молодежь хочет другого, другую Москву (по поводу постройки под площадью Пушкина гигантского торгово-развлекательного центра). Думал, Москву уже добили. Ан, нет: есть еще ресурс для уничтожения .
Гражданское бессилие — бессилие , какого не ощущал даже под коммунистами.
Сейчас по телефону (19 часов) германист Юра Архипов. Пожаловался, что журнал «Иностранная литература» вернул ему его эссе «Пушкин и Гёте». Отказ, подписанный Сергеем Гандлевским, мотивирован тем, что «мы — журнал либерального направления, а ваша статья консервативна по духу».
23 апреля .
По-юношески наивная (но и славная!) уверенность Гёте: «Для меня убеждение в нашем будущем существовании возникает из понятия деятельности ; ибо если я неустанно действую до конца моей жизни, то природа обязана дать мне иную форму существования, когда эта, теперешняя, уже не будет в силах более удерживать мой дух» (4.II.1829).
«Природа обязана дать мне» — мирочувствование оптимиста.
Гёте, видимо, последний эпигон-универсалист возрожденческого закала. (У Стриндберга его «оккультные» опыты носили пародийный уже характер.)
В XX (да уж и в XIX веке со второй его половины) невозможно представить художника или писателя, годами занимающегося естествознанием и связанными с ним опытами. Еще Шопенгауэр, помнится, занимался по молодости «наукой о цвете» (и даже грубил Гёте за недостаточное к нему внимание), но это уже была последняя отрыжка универсализма. Потом наступила все более сужающая занятия специализация .
А у нас последним (и первым) таким универсалистом был Ломоносов. (Впрочем, отчасти и Менделеев.)
Эккерман, 5 июля 1827 г.: «Вспоминали (с Гёте) и более ранние времена эпохи Наполеона, и в особенности, много говорилось о герцоге Энгиенском и его неосторожном революционном поведении ». Так понимать, что сам виноват в том, что Наполеону пришлось послать к нему наемных убийц в соседнее государство?..
