Между нами искра - Халс Кэролайн

Стелла повела машину по дороге.

Джордж проследил, как его тесть и теща становятся меньше и наконец пропадают вдали.

— Как по-твоему, может, мне нужно почаще давить на Пита?

«Неожиданный поворот», — подумал Джордж.

— А что это ты вдруг про него вспомнила?

— Ну, понимаешь, — Стелла указала налево. — Пит как-никак мой родной брат. Он все-таки явился в конце концов и вел себя приветливо. А Джин мне понравился.

Джордж проводил взглядом оставшуюся за спиной Коул-стрит.

— Может, ему было трудно расти в нашем доме, — продолжала Стелла, — притом что мама возлагала на него большие надежды. А потом, когда поняла, что он гей, ей пришлось скорректировать свои ожидания.

— Обалдеть. Теперь даже ты его оправдываешь. Поведение твоего брата не зависит от того, с кем он решил спать, даже если выбор сделала за него природа.

— Откуда ты знаешь? Все-таки я слишком строга к Питу.

— Ты прощаешь его? Сейчас ты похожа на Маргарет!

— Джордж! — Даже если бы он дал ей пощечину, Стелла обиделась бы меньше. — Я ни в чем не похожа на свою мать!

Они свернули на шоссе с разделительной полосой.

— Знаешь, — сказал Джордж, усаживаясь поудобнее, — я тут подумал и пришел к выводу, что на самом деле Пит оказывает твоей матери услугу — хорошо, что она так редко видит его. В результате создается такой образ, какой Маргарет хочет видеть: она восхищается выдуманными достоинствами сына — как всеми этими мифическими шоколадными фонтанами, — и ей не приходится сталкиваться с суровой реальностью.

— Не уверена, что мама любит суровую реальность.

— Она считает, что реальность только портит кайф.

Стелла повернула к нему голову.

— Но она так счастлива сегодня, правда?

Джордж вытянул ноги.

— Не верится, что ты так легко простила матери обман.

Стелла потянулась в карман дверцы за темными очками.

— Почему?

— Тебе не кажется, что за подобное поведение ей надо было сделать выговор?

— Но в ее состоянии все простительно. — Стелла надела очки. — Сейчас маму нельзя ругать.

— Даже если она этого заслуживает?

Стелла сосредоточилась на дороге.

— Даже в таком случае.

Джордж расслабился на сиденье.

— О господи. — Он закрыл глаза. — Если Маргарет узнает, что ты так думаешь, то воспользуется своим преимуществом по полной программе.

Большую часть пути до Бирмингема Джордж и Стелла ехали молча.

Когда до дома оставалось десять минут, у Стеллы загудел телефон. Она не отрывала глаз от дороги.

— Посмотри, пожалуйста, что там.

Джордж с сомнением взглянул на ее мобильный.

— Ты уверена?

— Что ты имеешь в виду? Хочешь, чтобы я читала эсэмэски на скорости девяносто километров в час? Ты, конечно, привык, что все всегда делаю я, но…

— Я имею в виду, дурочка, что это может быть личное сообщение. — Джордж сделал паузу. — И мне необязательно знать, кто и что тебе пишет.

Стелла бросила на него раздраженный взгляд и снова стала смотреть на дорогу.

— И какого рода сообщение это может быть?

Внезапно в голове Джорджа всплыли нежелательные образы. Парень помоложе с рельефными мышцами на груди со знанием дела склоняется над Стеллой при свете свечей в гостиничном номере. «Спасибо за незабываемую ночь», — допустим, пишет он ей, и в конце, например: «Н. Ц.». Интересно, как расшифровывается «Н.»?

Стелла все еще ворчала:

— И если кто-то из моих друзей будет тебя чихвостить, то ничего удивительного: они скажут то же самое, что и я, только я говорю это тебе в лицо.

— А вдруг там фотография члена?

— По-твоему, я общаюсь с отморозками? А даже если и так, то можешь полюбоваться на него, я не возражаю.

«Нет, — подумал Джордж, — „Н.“ слишком галантен, чтобы посылать даме такие снимки».

Он шлепнул рукой по подлокотнику.

Стелла повернулась к нему.

— Что такое?

— Ничего.

Решив не развивать в уме образ Н., включая его искусные сексуальные навыки, Джордж набрал на телефоне жены старый пароль и разблокировал экран.

— Теперь, когда мы разводимся, тебе стоит поменять свои пароли. Я все их помню и могу, например, в любое время залезть в твой банковский счет.

— Намекаешь, что будешь за мной шпионить и красть мои деньги? — Стелла не отрывала глаз от дороги. — Уверена, что ты не станешь этого делать.

— Спасибо.

— Это был не комплимент.

— Ну как же не комплимент? — Он посмотрел на экран. — Сообщение от Хелен: «Еще раз убедилась: я в самом деле очень рада, что ты есть в моей жизни».

Стелла фыркнула.

— Хелен нужно серьезно поработать над собой. — Вдруг она ударила руками по рулю. — С ума сойти!

Джордж удивился:

— Что это ты?

— Я только сейчас поняла: мама не только сделала так, что моя героиня погибла, она сама меня убила!

— Подожди. Что?

— Она собственноручно со мной расправилась! — Стелла опустила очки ниже на нос и посмотрела на него поверх оправы, — как подозревал Джордж, чтобы он почувствовал всю глубину возмущения в ее взгляде. — Меня убила собственная мать!

Джордж подумал над этим.

— Но твоего отца она тоже лишила жизни.

Стелла чуть сдулась.

— Да-а.

— И себя, — напомнил Джордж.

Стелла почти совсем успокоилась.

— Да, наверно, ты прав.

— Может быть… — Он поводил пальцем по своим джинсам и покосился на жену. — Может быть, будь ты «безропотной и готовой выразить благодарность»…

Стелла бросила ему косой взгляд и снова стала смотреть на дорогу.

— То есть давай внесем ясность: я спала с отцом и была убита матерью. — Стеллу передернуло. — Просто пособие по изучению эдипова комплекса.

— Могло быть хуже, — заметил Джордж. — По крайней мере, никому не пришлось трахать Голди.

Они притормозили около дома Джорджа.

В салоне машины внезапно повеяло прохладцей. Стелла посмотрела на здание.

— Здесь?

Выходивший из дверей мужчина приветственно поднял руку.

— Дом, милый дом.

— Это твой друг?

— Сосед с первого этажа.

— Как его зовут?

— Сосед с первого этажа. Или Вафля Убить Билла. Стелла удивленно взглянула на Джорджа.

— Тащится от Тарантино и все время жует картофельные вафли.

Она посмотрели, как мужчина идет к автобусной остановке.

— Надолго ты снял комнату? — спросила Стелла.

— Еще на три месяца. Хочешь… — Джордж наклонился вперед, чувствуя необходимость стереть царапину с приборной панели. — Хочешь зайти на чашку чая? Я могу даже состряпать для тебя вафлю.

Стелла не ответила.

Джордж сильнее потер приборную панель.

— Но если пожелаешь увидеть мою спальню, придется перебираться через диван.

— Почему?

— Он слишком велик для моей комнаты.

— Так зачем же ты его забрал?

Джордж пожал плечами.

— Из принципа. Казалось несправедливым, что тебе достанутся и квартира, и оба дивана.

Стелла закрыла глаза.

Минуту оба молчали.

Потом, не открывая глаз, она проговорила:

— Как мы до такого докатились?

Джордж снова склонился к приборной панели и стал осторожно гладить царапину.

— Два из пяти браков заканчиваются разводом.

— Лесли бы мы лучше старались, — сказала Стелла, — у нас бы получ ил ось сохранить семью?

У Джорджа что-то сжалось в груди, и он с трудом произнес:

— Не знаю. Правда не знаю.

Они еще посидели в тишине.

— А я решил пойти на курсы вождения.

— В самом деле? — Стелла открыла глаза. — Ты же говорил, что в этом нет смысла, поскольку скоро появятся самоуправляемые машины.

— Полагаю, уже пора. Даже если придется порулить всего несколько лет.

— Хочешь сказать, что тебе трудно передвигаться по городу, потому что я больше не работаю извозчиком?

Джордж потупился.

— Я бы все равно научился. Я хочу научиться.

Когда он поднял глаза, Стелла смотрела в сторону дома. Джордж проследил за ее взглядом — у двери стоял мусорный мешок, разодранный каким-то животным. Пакет из-под молочного коктейля вылезал из рваного полиэтилена, на бетонные ступени стекало желе от студня.