KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Владимир Войнович - Малиновый пеликан

Владимир Войнович - Малиновый пеликан

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Владимир Войнович, "Малиновый пеликан" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Ну что ж, — сказал он, поскрипывая клювом, — если вы считаете, что нашим государством может управлять любой дурак, — при этом он иронически посмотрел на меня, — давайте попробуем.

Прикрыв глаза полупрозрачными веками, он надолго замер. Видимо, думал. Тяжело думал. Потом вдруг ожил, встрепенулся, решительно стукнул клювом по столу:

— Да, — говорит. — Я согласен. Объявляю вас своим преемником.

— Меня? — Я не поверил своим ушам. — Вы шутите?

— Нисколько. Вот вы знаете, мне многие люди завидуют, мечтают занять мое место и шепчут друг другу на ухо, что я его никогда добровольно не уступлю и поэтому меня надо свергнуть, посадить или убить.

— Что вы говорите? — вскричал я в негодовании. — Кто эти подлые люди?

— Ах, — вздохнул он печально, — если бы я знал. Ведь когда достигаешь моего положения, ты оказываешься немедленно окружен людьми, которые выражают тебе любовь, преданность и восторг. Восхищение твоим внешним видом, осанкой, мудростью и принимаемыми решениями. Никто не смеет усомниться в правильности твоих слов и действий, никто не оспорит твои намерения. Вот так изо дня в день тебя встречают широкими улыбками, тебе говорят комплименты, тобой восторгаются, а что за всем этим стоит, какие интриги плетутся за твоей спиной, ты узнаешь, только когда тебя выкинут из твоего кабинета, и ты увидишь, что никто тебя не любит, никто тобой не восхищается, никто тебе не промолвит доброго слова и не пожалеет. А если тебя потащат на эшафот, не кто иной, как твой самый ярый противник, рискуя собственным благополучием, скажет: «Ну это уж слишком!»

Должен признаться, что до личной встречи с Перлигосом я к нему не испытывал никаких симпатий и не очень верил свидетельствам людей, которым довелось с ним познакомиться раньше. Эти счастливцы утверждали, что при личном общении Их Высокопревосходительство производят впечатление исключительно скромного, открытого и обаятельного человека. Теперь я лично в его обаянии убедился, и чувство нежности к его положению заполнило мою грудь. И мне захотелось ему сказать, и я сказал:

— Господи, Иван Иванович, ну зачем же вы себя такими ненадежными людьми окружили?

— Ха, — сказал он и курлыкнул по-журавлиному, а может, по-пеликаньи (я до того не слышал, как курлыкают пеликаны), — вот когда вы займете мое место, вы сами не заметите, как они вас окружат, возьмут в кольцо и никому на них непохожему не дадут сквозь это кольцо пробиться. Если б вы знали, как мне все они надоели.

— Вы имеете в виду ваше окружение? — спросил я.

— Я имею в виду людей вашей породы.

Я удивился, что он так откровенно, и быстро сказал ему:

— А я не еврей.

— А я не антисемит, — тут же отреагировал он. — Я имею в виду не евреев, а всю людскую породу, в которой всего-то за всю историю был один человек, Махатма Ганди, с кем можно было поговорить. А я не вовремя появился. Не совпал с ним во времени, и вот живу одинокий в толпе людей.

Я хотел обидеться спросить: а как же я? Ну, Ганди нет, а разговор со мной вы вообще в расчет не принимаете?

Но я не смог его об этом спросить. Потому что он, сам от собственных слов возбудившись, застучал клювом по столу и, повысив голос, сказал:

— Ненавижу! Ненавижу этих двуногих существ, трусливых, лживых, вороватых, коварных, которые тебе льстят, улыбаются, клянутся в верности, а сами готовы в любую минуту солгать, предать, убить и ощипать. Многие обратили внимание на мой интерес к диким животным и птицам и воспринимают его как чудачество. Но воспринимайте это как хотите, а я диких зверей и птиц уважаю за их истинное стремление к свободе, за то, что они не убивают себе подобных, а тем, кого убивают, не лгут, что они их любят. Дикие звери и птицы, если уж показывают, что они вас любят, так они вас действительно любят. Вот почему я готов покинуть мир людей и уйти туда… вы сами понимаете или поймете. Так что вот, пожалуйста, уступаю вам трон. Или уже не хотите?

Признаться, я весьма оробел и говорю осторожно, надеясь, что передумает.

— Да я вообще-то не против, но ведь у меня нет никакого опыта.

— Ага! — воскликнул он радостно. — Значит, без опыта все-таки не решаетесь. Ну, ничего, опыт накопите. Тем более что, как вы сами сказали, управлять государством может каждый дурак. Так что уступаю. Но при одном условии.

— Догадываюсь при каком. Гарантию неприкосновенности вы получите. На всякий случай я бы посоветовал вам сделать пластическую операцию, но вы в ней не нуждаетесь. В таком виде можете свить гнездо где-нибудь вроде Новой Зеландии или Каймановых островов, никому не говорить, кто вы, и там сможете спокойно жить, высиживать птенцов, ничем не рискуя, если случайно не встретите какого-нибудь браконьера с ружьем. Ну, пару миллиардов я вам разрешу вывезти, хотя не представляю, как вы сможете ими распорядиться.

Кажется, мое обещание ему в целом понравилось, он выторговал у меня еще два миллиарда, после чего пришел в хорошее расположение духа, заулыбался (сами попробуйте вообразить, как можно улыбаться при помощи клюва) и даже рассказал мне свой любимый анекдот о том, при каких условиях бабушка могла бы называться дедушкой. А потом сказал:

— Ну что ж, значит, как говорится, быть по сему!

Он хлопнул в ладоши, и тут же под звуки того самого гимна, который мне раньше не нравился, а теперь показался очень даже приятным, в комнату вошла рота рослых и стройных кремлевских гвардейцев с президентским штандартом. За ротой шли какие-то штатские с какими-то знаками высшей власти и два морских офицера с ядерным чемоданчиком, который я сразу попросил в руки мне не совать, потому что мало ли чего, еще нажму не ту кнопку. Я все-таки, какой ни есть, на революцию согласен, но не на ядерную войну. Но какая война в душе моей разыгралась, никакими словами передать не могу. Я хоть человек суетный и тщеславный, но самые отчаянные мои мечты не заходили дальше того, чтоб мои книжки издавались большими тиражами, переводились на все языки и читались поголовно всем человечеством. Но чтобы такая власть свалилась мне в руки… Я растерялся и испугался. И как же, думаю, я со всем этим справлюсь. Может, лучше не надо. А с другой стороны, и такое в голове крутится, что случай-то выпал единственный в своем роде, другого не будет. И как-то мельком вспомнился мне Джонсон энд Джонсон, вот думаю, теперь уж я этот Госдеп заставлю-таки раскошелиться, и поверх президентской зарплаты удвоить ту сумму, которую тогда в своем вагончике нарисовал на листке бумаги.

В обществе пеликано-людей

Не буду описывать суматоху первых дней. Поздравительные телеграммы от президентов, премьер-министров и венценосных особ. Новость, разумеется, передавали и комментировали все средства массовой информации. Мне были посвящены все политические ток-шоу. У меня не было времени их смотреть целиком, но пресс-служба записала их на диск, перед сном я их бегло просматривал и кое-чему удивлялся. Все наши телеведущие: Индюшкин, Кислов и Головастик и Лев Достоевский на все лады расхваливали меня, превозносили все мои существующие и несуществующие достоинства и очень критиковали моего предшественника. Так же его ругали, а меня хвалили постоянные участники этих ток-шоу включая Поносова, Коктейлева, Железякина и Озимую, но больше других старался Тимофей Семигудилов. Оказавшись больше других востребован в качестве моего близкого друга и выступая одновременно по всем каналам, он величал меня великим русским писателем, патриотом до мозга и вообще истинно русским и глубоко верующим православным человеком, который вместе с ним, Семигудиловым, храбро боролся против ненавистного нам обоим прежнего диктаторского режима. О моем предшественнике отозвался пренебрежительно. Что он управлял страной единолично и безрассудно, совершил много ужасных ошибок, вообразил себя великим стратегом и полководцем, окружил себя толпой льстецов, которые ежедневно пели ему дифирамбы, восхваляли на все лады, и дошло даже до того, что некоторые назвали его горным орлом, а он — это смешно — при ближайшем рассмотрении оказался простым пеликаном, глупой нелепой птицей, у которой одно достоинство — бессмысленно длинный клюв.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*