Патрик Несс - Больше, чем это
Человек помолчал, словно признавая промах.
— Мне не от нее нужна помощь. А от вас.
— Нет… — почти в панике прошептал Оуэн. — Не надо, Сет.
— Я не буду, — заверил Сет. — Ни за что.
Лицо человека наполовину тонуло в тени, и у Сета мелькнула мысль, что он же, получается, совсем коротышка, если в окне видно только течи и голову. Папе, чтобы заглянуть в окно, приходилось наклоняться.
— Я не хочу повторять дважды, — с нажимом произнес человек.
— Придется подождать, пока придет мама, — сказал Сет.
— Как бы вам попонятнее растолковать? — Голос у человека был спокойный, без злости. — Если вы меня впустите… Если вы меня впустите, я не стану вас убивать.
И он улыбнулся.
Крошечные пальцы Оуэна впились Сету в ладонь.
— Как тебя зовут, парень? — спросил человек, склонив голову набок.
— Сет, — ответил Сет, не успев сообразить, что можно было промолчать.
— Так вот, Сет, я могу высадить вашу дверь. Мне и похуже доводилось вещи творить, поверь. Высадить, войти и убить вас, но я этого не делаю, а прошу впустить меня по-хорошему. Если бы я хотел вас обидеть, стал бы я просить? Спрашивать разрешения?
Сет промолчал, только сглотнул нервно.
— Поэтому повторяю, Сет. Пожалуйста, впусти меня. Если впустишь, обещаю тебя не убивать. Честно. — Человек приложил ладони к стеклу. — Но если мне придется просить трижды, я войду сам и убью вас обоих. Мне бы не хотелось, но раз таков твой выбор…
— Сет… — прошептал Оуэн, весь съежившись от ужаса.
— Не бойся, — шепнул ему Сет, не потому что у него появился план, а потому что так всегда говорила мама. — Не бойся.
— Считаю до трех, — сказал человек. — Раз.
— Нет, Сет, — прошелестел Оуэн.
— Обещаете не убивать нас? — спросил Сет.
— Зуб даю, — заверил человек. — Два.
— Сет, мама велела не…
— Он обещает нас не убивать.
Сет поднялся.
— Не надо…
— Сейчас будет «три», Сет, — предупредил человек.
Сет не знал, как быть. Опасность сочилась отовсюду, ею пропитался сухой, застоявшийся воздух дома, которому раньше не страшны были никакие беды. Опасность плясала вокруг человека, словно пламя.
Но Сет не понимал, в чем именно опасность. Что опаснее — если он сделает, как его просят, или наоборот? Высадить дверь этот человек сможет запросто — взрослым такое раз плюнуть, — так что, может быть, если послушаться, может быть, он…
— Три, — сказал человек.
Сет метнулся к черному ходу и задергал ручку, чуть наваливаясь, чтобы замок открылся.
Потом отошел. Человек шагнул от окна к двери. Рубашка со странным воротом оказалась на самом деле верхом комбинезона. Человек поглаживал подбородок, и Сет заметил шрамы на костяшках пальцев, странные белые отметины, словно от ожогов.
— Ну, спасибо тебе, Сет. Большое тебе спасибо.
— Сет? — позвал Оуэн, выглядывая из-за двери в гостиную.
— Вы сказали, что не убьете нас, если я вас впущу, — напомнил Сет.
— Сказал.
— У нас есть бинты, если вы ранены.
— А… нет, я не ранен. Мне не поэтому плохо. Это скорее дилемма, чем рана. — Человек улыбнулся. Нехорошей улыбкой. — Я возьму одного из вас с собой прогуляться. — Он наклонился, уперев руки в колени, и посмотрел Сету в глаза. — Мне все равно кого. Правда, все равно. Но только одного. Не обоих, не никого. — Он показал один палец. — Одного.
— Мы никуда не пойдем, — заявил Сет. — Мама сейчас вернется…
— Один из вас отправится со мной, — перебил его человек. — И точка.
Он перешагнул порог и зашел в кухню. Сет попятился к плите, не отрывая взгляда от человека. Оуэн по-прежнему стоял вцепившись в дверной косяк, весь съежившийся, белый от страха, и круглыми глазами смотрел на чужого человека посреди родной кухни.
— Вот что я придумал, Сет. — Человека словно осенила гениальная идея. — Я предоставлю тебе выбор. Ты сам выберешь, кто из вас пойдет со мной.
62
— Ой, мистер Сет, — бледнеет Томаш. — Ужас!
— Я подумал, — говорит Сет, не глядя им в глаза, — что я быстрее Оуэна смогу поднять тревогу. И лучше сумею объяснить, что случилось, чтобы они схватили этого типа как можно скорее. Оуэну было всего четыре. Он еще не очень хорошо разговаривал, и я подумал… — Сет поворачивается к могиле. — Не знаю, на самом деле, что я подумал. Вообще не знаю, правда это или версия, которую я сам себе сочинил.
— Но это же невозможно! — взмахивает руками Томаш. — Ты был маленький. Совсем маленький. Как ты мог сделать выбор?
— Достаточно большой, чтобы отдавать себе отчет. И честно говоря… — Сет сглатывает. — Честно говоря, я боялся. Боялся того, что будет, если пойду я, и я сказал…
Он умолкает.
Томаш подается к нему:
— А если этот тип сейчас тебя спросит?
— Что?
— Если этот человек сейчас придет к тебе на кухню и снова задаст свой вопрос. Скажет: или ты, или твой брат, выбирай. Что ты ответишь?
Сет в замешательстве трясет головой:
— К чему ты?..
— Тебя спрашивают сейчас, — настаивает Томаш. — Вот прямо сию секунду, кого взять, тебя или брата. Что ты ответишь?
Сет сдвигает брови:
— Это не одно и…
— Что ты ответишь?
— Чтобы взял меня, конечно!
Томаш удовлетворенно отступает:
— Именно. Потому что теперь ты взрослый. Это взрослый поступок. А тогда ты был маленький.
— Ты тоже был маленький, в том контейнере с мамой. Но ты пытался ее защитить. Я это чувствовал.
— Я был старше. Старше восьми. Я уже был не ребенок.
— Но и не взрослый. Ты и сейчас не взрослый.
Томаш пожимает плечами:
— Ну, есть же что-то посередине.
— Ты не понимаешь, — повышает голос Сет. — Я его убил. И я только сейчас это выяснил, неужели не ясно? Я-то всегда думал, его нашли живым. Покалеченным, нуждающимся в лечении, что тоже не сахар, но… А теперь… Теперь…
Он поворачивается к могиле. В груди теснит, горло сжимается, дышать нечем, словно все тело сдавливают в тисках.
— Прекрати, — сперва тихо, потом громче повторяет Реджина. — Прекрати, Сет, хватит.
Он качает головой, уши словно ватой забили.
— Ты просто жалеешь себя! — Звенящий от ярости голос прорывается сквозь вату в ушах.
Сет оглядывается на Реджину:
— Что?
— Не винишь же ты себя на самом деле.
Сет смотрит покрасневшими глазами:
— Тогда кого винить?
Брови Реджины взлетают на лоб.
— Убийцу, например, ты, чучело! Или мать, которая оставила дома двух маленьких детей, заведомо неспособных справиться с такой ситуацией.
