Алексей Рыбин - Фирма
Костяк его небольшой группировки составляли старые товарищи по спортзалу – боксеры, борцы разных стилей и школ. Не было только любителей так называемых восточных единоборств, к которым Кропалев относился с презрительной усмешкой.
Сергей был начитанным человеком и, кроме того, что отлично знал основы своей специальности – "инженер по звуко-кино- и видеотехнике", – много времени посвящал изучению истории спорта, теории и философии различных видов борьбы. Он искренне считал, что все достижения отечественных кунфуистов, спецов по карате, у-шу и прочим экзотическим видам борьбы так и остаются на уровне экзотики.
Кропалев работал с боксерами, борцами, дзюдоистами, самбистами, "вольниками" и "классиками". Были в его группе и тяжелоатлеты. Иногда, когда в группу приходил новенький и начинал крутить в спортзале свои "йокогири" и "маваши", Сергей устраивал небольшой спарринг с проверенными бойцами, владевшими менее экзотическими приемами, но имевшими хорошую профессиональную подготовку еще советской спортивной школы. Как правило, результат оказывался не в пользу "восточника". Конечно, были самородки, но все они склонялись в сторону боевого самбо и не делали акцент на чисто восточных делах, используя из богатейшего азиатского наследия лишь несколько приемов, в основном, болевых.
– Мы северные люди, – говорил Кропалев. – Нам это чуждо. Это другая культура. Другое питание. Другой климат, одежда, даже земля другая. А ну, попробуй на льду или в какой-нибудь купчинской грязи помахать ногами. Много не намашешь. Не успеешь. А хороший боксер – это дело. Или борец. Наших машин никто еще не поборол.
Кропалев говорил правду. В рукопашных схватках с местной шпаной, тоже первое время претендовавшей на контроль торговых точек в окрестностях своих домов, бригада Крохи всегда выходила победительницей. За Кропалевым закрепился авторитет очень сильного (во всех смыслах) лидера, способного в считанные минуты мобилизовать бойцов, которым в Питере не было равных.
Стали поступать заказы от группировок, работавших параллельно и не затрагивавших интересы Крохи. Он, как правило, отвечал отказом.
Заказчики пока еще мирились с тем, что Кроха не идет на контакт, но Сергей чувствовал, что вокруг него и его ребят начинает нарастать какое-то напряжение. До поры до времени все шло своим чередом и многим рядовым членам банды казалось, что грешно желать иной доли – работа шла ровно, были возможности и размяться, и помахать кулаками, и покидать на асфальт разгулявшихся хулиганов. "Барыги" платили исправно. Ребята Кропалева обзаводились "тачками", привыкали к дорогим ресторанам и считали себя полноправными хозяевами города.
Такая жизнь продолжалась около года, а потом начались неприятности, которые Кроха смутно предвидел, но не представлял себе их масштабов.
Половина бригады Крохи была расстреляна в Рыбацком на "стрелке" какими-то кавказцами, предъявившими свои права на торговые точки возле метро. Якобы эти кавказцы имели отношение к производителю, и через них текла вся пивная речка прямо из заводских цехов до конечного пункта – холодных неуклюжих ларьков с сидящими внутри краснощекими горластыми девахами.
Во время первой встречи ребята изрядно помяли кавказцев в ресторане "Берег", расположенном действительно на берегу Невы неподалеку от станции Рыбацкое.
Прошли сутки, ребята Крохи уже не вспоминали о случившемся – им казалось, что это рядовая разборка, какие время от времени случались на их опасном, но прибыльном поприще. Однако следующим вечером на трубку бригадира по кличке Тренажер позвонили и назначили встречу в леске неподалеку от железнодорожной станции.
Тренажер со своими ребятами поехал на "стрелку" на трех машинах – несмотря на уверенность в собственном превосходстве, бригадир решил подстраховаться и взять побольше народу. Он всегда берег своих людей и не гнал их, как ни пытались некоторые наиболее задиристые ребята вылезти вперед и броситься грудью на противника, невзирая на его количество и вооружение.
Кавказцы – народ горячий, думал Тренажер, собирая бригаду для разборки, но он не предполагал, что слово "горячий" в этот раз обретет свой буквальный смысл.
Машины прибыли в назначенное место и не успели остановиться, как по ним из кустов был открыт ураганный огонь.
Задняя "семерка" сразу взорвалась от попавшего в нее выстрела "Мухи" – засевшие в кустах бандиты, судя по всему, были вооружены весьма основательно и подготовились к встрече гораздо более вдумчиво, чем ребята Тренажера.
На две оставшихся "девятки" обрушился ливень автоматных очередей, однако несколько человек, в том числе Тренажер, успели выскочить наружу. Второй выстрел "Мухи" ударил рядом с головной машиной, и бригадир рухнул на землю лицом вниз, показывая своим товарищам спину, изрешеченную осколками и превращенную в кровавое месиво.
Автоматы продолжали длинными очередями поливать полянку, на которой была назначена встреча. Боевики Крохи – пистолеты были всего у двоих – беспомощно отстреливались, посылая пули в белый свет, как в копеечку.
Внезапно стрельба прекратилась. Все стихло. Кавказцы, если это были они, исчезли, словно их вообще не существовало в природе, а четыре боевика Тренажера, еще способные передвигаться и мыслить, благоразумно решили не пускаться в погоню.
Вечером состоялся "разбор полетов". Совещание происходило дома у Кропалева, который тогда еще не признавал законов конспирации. Присутствовали те четверо, что вышли из боя – а это был настоящий бой, и в таких схватках команде Сергея еще ни разу не приходилось участвовать. Четверо оставшихся в живых, скомканно и нервно поведав о случившемся, пили водку, которую Кроха щедро подливал в их стаканы, и ждали решения главаря.
– Разберемся, – сказал Кроха, поразмыслив какое-то время. – Пока работайте как обычно. Я выясню, кто за ними стоит и что это вообще за люди.
– Ага, разберемся, – покачал головой Виталя, давно знавший Кроху и даже пытавшийся вместе с ним поступить в тот же институт киноинженеров. Виталя завалил экзамен по физике и больше нигде не учился, не работал, не числился, в общем, был бандит вольный и ни к чему не привязанный. – Интересно ты говоришь – "работайте как обычно". А если эти завтра снова с пушками наедут?
– С пушками не наедут. Но придут обязательно. Отправляйте ко мне. Буду беседовать лично.
Беседа с Греком состоялась уже на следующий день. К ребятам на "точках" никто не подходил. Грек позвонил ночью, сразу же после того, как от Крохи ушли бойцы павшего в сражении Тренажера, слегка подбодренные водкой и денежным вознаграждением за боевые заслуги.
Грек назначил встречу в "Аустерии".
Кропалев приехал раньше срока. Собираясь с мыслями, погулял по Петропавловской крепости, поглазел на свинцовые воды Невы. Когда подошел час свидания, он отправился в ресторан.
Сергей вошел в зал, и тут же рядом с ним оказался молодой человек спортивного вида в отличном костюме и белоснежной сорочке с дорогим галстуком. Широкое, пышущее здоровьем лицо. Ясный приветливый взгляд.
– Сергей Андреевич?
– Да, – хмуро откликнулся Кропалев.
– Вас ждут, – учтиво сообщил молодой человек и, предупредительно взяв Кропалева под локоть, провел к дальнему столику, за которым сидел ничем не примечательный мужчина средних лет, в костюме гораздо менее роскошном, чем одежда его помощника, проводившего гостя к столику. Узкое восточное лицо, черные, с проседью, волосы, тонкие усики под крепким, прямым носом.
– Присаживайтесь, Сергей Андреевич, – сказал мужчина тихим хрипловатым голосом, сделав изящный жест рукой. По плавности и точности этого движения, Кропалев понял, что сидевший за столом худощавый кавказец – человек тренированный и крепкий. Профессионалу такие вещи сразу бросаются в глаза. Достаточно увидеть несколько движений совершенно неизвестного человека, чтобы оценить его координацию и, хотя бы приблизительно, физическую силу.
Грек – если это был, конечно, он – сразу производил впечатление сильного человека.
– Присаживайтесь, присаживайтесь, – повторил кавказец.
– Добрый вечер, – сказал Сергей. Опускаясь на стул, он невзначай обернулся и оценил ситуацию. За несколькими столиками восседали молодые люди, удивительно похожие на того, что встретил Кропалева в дверях.
"Дело поставлено неплохо, – подумал Кроха. – Дисциплина как в армии. А может, это гэбэшники? Слишком у них военный вид".
– Не волнуйтесь, Сергей Андреевич, – сказал незнакомец. – Здесь никаких сюрпризов не будет.
– А я и не волнуюсь.
– Меня зовут Георгий Георгиевич, – произнес кавказец после короткой паузы. – Или, для друзей, просто Грек.
– Кропалев, – сказал Сергей. – Еще меня называют…
– Кроха, – слегка улыбнулся Грек. – Хорошая кличка. Добрая. Я слышал, у вас неприятности, Сергей Андреевич?
