Артур Чёрный - Мир всем вам
Когда я собирался домой, эта "темная личность" первой подошла ко мне и, махнув в сторону Ингушетии, дала зеленый свет на провоз багажа — двух камуфляжных сумок с одним полудурком в довесок:
— Любому, кто вдруг подойдет, можешь сказать: "Мурат еще жив. А до Назрани из Грозного пешком дошагает".
Но через Ингушетию я тогда не поехал. А через несколько лет случайно нашел в Интернете его фотографию — всё тот же серьезный, угрюмый и нелюдимый Мурат. "Темная личность…" — шепнула мне память из Грозного. А под фотографией подпись: "Братья! Помню всех!" И захотелось сгрести его в охапку и прижать к сердцу.
— Кем ты сейчас, Мурат?
— Уволился я из милиции. Дома сижу. На пенсии.
— Пригодился тебе Грозный?
— А для чего может пригодиться дыра в голове? Для ветра?.. Не пригодился мне Грозный. А прожить без него было нельзя.
…Макарон, Лубоха, Шарик, Астап, Майдан, Майманак, Белый, Дрюня, Зеленый, Дозор, Плюс, Пророк, Родион, Тамерлан, Бешеный, Альф, Кактус, Вадим, Иван Грозный, Лобеныч, Марат… Не хватит листов для этих имен. И я не знаю, что с ними стало, чтобы про всех рассказать. Мы были живы лет десять назад, а теперь можно на любого поставить пари и запросто проиграть.
Ребята, где вы сейчас? Стоите ли против Чечни или давно упали? К каким берегам увели вы свои корабли, на каких кладбищах бросили якоря?
Нам бы собраться вместе и, если не у амбразуры, то хоть за столом. Помните, как мы мечтали надеть береты и ордена, и пройти в них по улице? Не для бахвальства, не на зависть другим. Для того, чтобы, наконец, сравнить мир и войну. Чтобы почувствовать, как это — ходить прямо с поднятой головой. Как это — дышать воздухом, а не дымом. Макать губы в вино, а не в кровь. Для того, чтобы понять, что мы отстояли.
Мечтали надеть береты и пройти в них по улице… Прямо, с поднятой головой… Да как-то не так выходило на деле. Словно чего-то в нас не хватало, чтоб без стеснения их надевать.
Гуляли мы на 9 мая, в форме, с наградами. Остановилась рядом с нами старушка, перекрестилась и всем троим:
— Сыночки, на вас же Россия держится!
А мы растерялись.
— На ком? — не понял один.
— Да, мы… — смущенно потупил глаза другой.
Оглянулся посмотреть, про кого говорят, третий.
А может, всё верно, ребята? А может, так и должно было быть?.. Мы были скромны во все времена и не изменились сегодня. Мы не бегали за наградами, а если и получали, то редко брали их из шкафов. Совершили подвигов не меньше Геракла, а не считали себя героями. Не хвастали "На нас держится Русь!" и били в морду тому, кто так выступал.
Так для чего же мы дрались, ребята? Для того, чтобы после всего остаться в тени? Чтобы никто из прохожих не вздрогнул, не пошатнулся, когда на улице произнесут наши с вами имена?..
Нет. Не за этим мы брали оружие. Не за этим пошли воевать.
У нас была Родина. И наша Родина была больше, чем просто Россия. Этой Родиной был целый мир. Земля, по которой не боялись ходить наши ноги, не обутые в сапоги. Небо, с которого не летел пепел или шрапнель. Которое было черным лишь ночью, а красным лишь от зари. Солнце, которое обязательно вставало с утра. Были наши родители, которые всегда могли защитить. Отец — самый сильный и справедливый на свете отец. Мать — самая добрая и внимательная мама на свете. Были мы сами, на которых никто не наводил автомат, которые не плакали над собственным пепелищем. Мы были молоды, не обезображены шрамами и протезами. И мы знали, что нам принадлежит целый мир. Что он не изменится, пока мы живем. И можно было уехать в дальние страны и увидеть там такое же синее небо, и пройти по такой же зеленой траве. Построить корабль и переплыть на нем все моря, не веря в пиратов. Войти в любой дом, зная, что не будешь отравлен или раздет. Мы верили в доброе на этой земле! И вся земля была нашим домом. Европа, Азия, Африка — они ничем не отличались от соседней улицы или села. Там такой же хлеб лежал на столах, и под таким же солнцем стояли цветы. Там были такие же люди и, без разницы, какая кожа висела на них. У них были одинаковые сердца. Сердца людей, а не хищников… И мы верили в это. И весь мир был нашей Родиной.
Но однажды все это кончилось. Пришла война и отняла у нас Родину. Мы поняли, что будем убиты, войдя в чужой дом, и не выживем, если останемся в собственном. Что мир больше не принадлежит нам и все доброе, во что мы верили с детства, когда-то будет разрушено. И уже не заступится, потому что ослаб от волнений отец, и не прибежит по первому зову, потому что ей трудно ходить, наша мама. И теперь мы знали, что нет больше Европы, Азии, Африки с таким же небом, как на нашем дворе. И там также может случиться война, и также может не взойти солнце. И там живут хищники, которые снимают кожу с людей. И там ничего ждать, кроме беды… Война погубила счастливую Родину, где мы родились. Оказалось, мы зря верили в доброе на этой земле. На всей земле не стало такого места, куда бы не просочилось зло.
Почему мы взялись за оружие? Почему решили сопротивляться?
Потому что не смирились с утратой. Потому что захотели вернуться в те времена, когда люди не ведали горя. Захотели засадить цветами их старые пепелища. Захотели возвратить себе Родину.
Вот за что мы сражались. За тот мир, что стоял до наших восемнадцати лет. За ту Родину, которая больше, чем просто Россия.
-------------------------------------------------------
…ЗОНА
2010 год.
После дела одного "оборотня" я ненавидел милицию. Ненавидел всех, кто ходил в этой форме. Ненавидел потому, что хотел снова ее надеть, а мне давали от ворот поворот: "Недостоин!"
Да, я еще много раз приходил в милицию, и много часов провел в приемных и канцеляриях. А на меня только косо смотрели и снова показывали на дверь: "Недостоин!" Да, почему недостоин?!. Из-за того дела? Нисколько. Вот из-за чего: "Мы тебя выучили, мы тебе доверяли, а ты взял и уволился. Недостоин больше служить…" И я посылал к чертям говорящего, и заново всю милицию. И еще несколько месяцев не появлялся на их пороге.
Последний раз я приходил туда в 2008-м. Молчал, что писатель. Уже после очередного отказа, об этом случайно узнал один офицер из отдела кадров:
— Ты, почему молчал?
— А что, если не писатель, то и не человек?..
Почему я хотел вернуться? Потому что привык помогать людям. А это нельзя было сделать, работая в банке юристом, репортером на телевиденье, охранником в магазине. И я действительно погибал от горя, что прошел год и два, а я никого не выручил из беды.
В Армию я не хотел. Ходил в ФСБ, но отказали и там: "После милиции не берем". А где еще можно было одеть форму, я просто не знал. Вот тогда и пришел на память мой командир. Через шесть лет после последнего с ним застолья. Было просто невероятно, но он до сих пор служил!.. В ГУИНе, на зоне… Вот куда я подался топтать сапоги. Не по блату проходил я туда медкомиссию. Дал бог здоровья не на один год. И не на теплое место, не под крылышко к бывшему взводному явился служить. Он уже собирался на пенсию, и только на месяц задержался на зоне.
За взводным, что был уже замом начальника колонии, с разницей в несколько месяцев ушли начальник отдела и замполит. Хорошие были офицеры. Людьми мы себя чувствовали при них. Ушли они все, и началась чехарда с командирами. Первый никогда не знал службу охраны и просто не справился. Второй пришел наводить порядки и с места в карьер: "Такой мрак в вашем паршивом колхозе! Но я добавлю вам света! Вы еще побежите служить!.." Обидел он нас тогда. Тяжело обидел. Целый майор, а все на поводу у Системы… Да все-таки хорошим человеком он оказался. Понял потом всё. Разглядел в нас людей. Жалели мы сильно, что убрали его.
…А как же служилось мне? Да, легко служилось! Да, душа у меня пела от этой работы! Был я начальником караула и был у меня автомат. Настоящий боевой АК-47! Моё первое оружие после Грозного! Возьму я его из пирамиды, сяду и держу на коленях. И ничего мне больше не надо. А за мной психологи ходят и ищут болезни… А у меня наконец-то устроилась жизнь! Я наконец-то был счастлив за много лет. И с радостью ходил на работу, и не уставал, когда шел через день на ремень…
У каждого, кто служил, своя собственная история. Вот и для меня сыграла свою оперу армия, поставила свою драму милиция. И пробил час для ГУИНа.
…Я как-то не знаю, с чего начинать.
Наверно я слишком часто ездил в Чечню, и просто забыл, на чем держится мир за ее границами. На лжи, на коварстве, на грязи…
Я всю жизнь говорил то, что думал, низость называл низостью, святость святостью, и не глядел на звезды, когда раздавал оценки. И это редко ставилось мне в упрек. Но с новым командиром не по доброму пересеклись наши пути. Он "участвовал" в первой чеченской и, вместо помощи и понимания, я в первый же день получил: "Думаешь, крутой, что там был?.." Мне, никогда не хваставшему своим прошлым, впервые в жизни предъявили за Чечню. И кто?! Такой же "участник", как я. Бывший боец ОМОНа. Обычный низменный карьерист Системы, трусливый руководитель, никогда не имевший мужества заступится за подчиненного, который попал в беду. Да, еще и сам гноящий каждого неугодного… И я со своей прямотой, со своей правдой, сделался лишним в ГУИНе. Именно в целом ГУИНе, не меньше, как он объяснил. Мне много раз предлагали найти себе место, другую колонию, уволиться на гражданку. Он, да последовавшие за ним шакалы, плясавшие под его дудку. Да, есть офицеры, а есть шакалы. И жизнь вечно подтверждает это деление. Потом у меня начали отнимать деньги, срезать зарплату, лишать премий, забывать табелировать дни…
