Алексей Слаповский - Заколдованный участок
Но тот был совершенно искренне удивлен. Нестеров разбирается в интонациях: так натурально врать невозможно. Тем не менее он твердо сказал:
– В любом случае, Вячеслав Иванович, я этим больше заниматься не буду!
Прохоров попросил не горячиться, подождать его приезда.
Анисовка же была вся взволнована новостью. В каждом доме она отозвалась по-своему.
4
В каждом доме новость отозвалась по-своему: Наталья Сурикова, например, не обрадовалась, а огорчилась.
Самому Василию было не до этого, он смотрел утренний повтор вечернего футбольного матча, который пропустил из-за работы.
– Валяешься? – спросила Наталья, придя из магазина.
– Не валяюсь, а лежу.
– Это же вчера играли вроде? – увидела Наталья в телевизоре что-то знакомое. Она не увлекалась футболом, просто вчера телевизор молотил, как обычно, она невольно запомнила: эти в красных футболках, а те в полосатых.
– Играли, а меня-то дома не было. Только счет не говори! – предупредил Суриков. – И не мешай.
Но Наталья не была настроена оберегать равнодушный покой мужа.
– Слышал, не будет никакого моста, оказывается? Никто нас не тронет.
– Ну и радоваться надо. Будем жить, как жили.
– Да то-то и оно. Я надеялась: переедем в город, дети в нормальную школу пойдут, ты в хороший коллектив устроишься, на виду будешь. Пить, может, меньше бы стал: всё-таки чужие люди. Это здесь при своих тебе не стыдно.
– Куда ты прешь, левый край пустой! Дубина! Налево дай, говорю тебе! – закричал Суриков.
Наталья отомстила за такое невнимание к ее словам, сказав:
– Всё равно не забьют. Два – ноль, мы проиграли!
Суриков тут же выключил телевизор.
– Ну и вредная ты женщина! Как я с тобой живу вообще?
– А я с тобой как живу?
– Не нравится?
– Нравится! Еще бы! Красота: ты три дня работаешь, неделю пьешь. И вообще, Василий, устала я. Денег вечно не хватает, ты вечно то пропадаешь, то пьешь, живу при муже как вдова какая-нибудь!
Василия это слово просто ошарашило.
– Что?! Ты меня похоронила уже?
– Сам помрешь, если будешь так жить!
– Нет, ты погоди! Ты, значит, мечтаешь, чтобы я загнулся?
– Не дури, я этого не сказала!
– Как раз это ты сказала! Ладно. Извините за беспокойство. Больше не будем!
Василий, жестоко обиженный, пошел из дома. Наталья пожалела о своей резкости, крикнула:
– Василий! Стой! Ты куда? – и тут же опять разозлилась:
– Да пропади ты пропадом!
– Пропаду, не беспокойся! – пообещал Суриков. И пошел куда глаза глядят.
5
Он пошел куда глаза глядят. А глаза в данный момент оказались глядящими в сторону дома Куропатова.
Куропатов тоже смотрел телевизор.
– Привет, – хмуро сказал Суриков. – И ты не смотрел?
– Да вчера весь день и всю ночь трубы на винзаводе чинил, авария была. Отгул дали. Только счет не говори.
– Смотри, пожалуйста, мне-то что! Конечно, дороже футбола нам ничего нет! А люди – ерунда, на них и внимания обращать не стоит!
– Ты чего это? – не понял Куропатов.
– А того! – объяснил Суриков и вышел.
Но тут же всунулся в дверь и сообщил:
– Два – ноль, мы проиграли!
Досадив таким образом приятелю, Суриков пошел дальше. К Мурзину.
Тот, отдыхая в саду привычным образом, за бутылкой вина, был в курсе событий:
– Футбол смотрел? Два – ноль продули, позорище!
– Знаю! – Суриков сел и, не дожидаясь, когда предложат, налил себе полный стакан и выпил.
– Не огорчайся, – сказал Мурзин.
– Да я не из-за этого. Обидно, понимаешь? Я всё делаю, что могу! Я работаю как проклятый! Я сплю по пять часов в сутки! И она мне за это прямым текстом говорит: чтоб ты сдох!
– Жена? – догадался Мурзин.
– А кто еще? Только от родной жены таких гадостей и дождешься! Прямым текстом: считаю, говорит, себя вдовой!
– Неосторожно, – оценил Мурзин. – Помнишь Стопарёва из Ивановки? Ехал домой, весна была, разлив. На плотине перевернулся с машиной, она утонула, он выплыл. Ну, само собой, выпил на радостях. А жена вместо того чтобы тоже порадоваться, муж ведь живой остался, ляпнула: жаль, говорит, ты там не утоп, пьяница! Стопарёв пошел обратно – и утопился.
– Я слышал, хотел машину достать.
– Как бы он ее достал? Утопился, говорю тебе! Или Фокеев Михаил из Распятовки. Тоже с женой поспорили, он ей: не дашь опохмелиться – повешусь. А она ему: ну и вешайся. Он пошел и повесился! Вот так на людей слова действуют. А женщины об этом не думают никогда! Обзываются вечно. Вообще неравенство у нас между мужчинами и женщинами, я заметил. Женщина тебя обхамит, а считается – правду говорит. А ты ей правду скажешь, ну, например, что слишком толстая или нос кривой, как есть на самом деле, а она тебе: хамишь! Согласен?
– Полностью!
Мурзин прикинул количество вина в литровой бутылке и пошел в дом, вспомнив, что у него тоже есть жена, она сейчас может прийти, обхамить и не дать продолжить отдых. Поэтому решил запастись заранее.
А Суриков тяжело задумался. Рассеянно озираясь, он увидел в кустах кошки Мурзина. И какая-то мысль пришла ему в голову. Он взял кошки, взял недопитую бутылку вина и пошел со двора. По пути сорвал бельевую веревку.
И отправился в лес.
6
Он отправился в лес и отыскал там высокую осину, ветки которой начинались метров с трех от земли, нацепил кошки и полез вверх, следя за тем, чтобы из кармана не выпала бутылка.
Забрался высоко. Тут ветки росли рядом – можно с удобством устроиться полулежа. Расположился, достал бутылку, отпил. Сказал сам себе:
– Жаль, закуски не взял... – Еще отпил. Сказал воображаемой жене: – Вот так вот, Наташа. Будешь искать: где Василий? Нет Василия. А Василий висит себе спокойно... Допью вот, и прощайте все.
Суриков начал напевать песню, которую он когда-то слышал от отца. Мотива не запомнил, да мотив и не важен, важны слова:
Прости, прощай, родимая сторонка.
Уеду я в далекие края.
Там снег идет и почта не доходит.
И там, в снегах, усну навеки я!
Допев, еще выпил. Посмотрел вокруг. И увидел, что кругом густой лес.
– Место неудачное. Искать будут три дня. Пусть уж сразу увидят. Мне не жалко.
Приняв это решение, он слез и отправился искать новое место. И вскоре нашел: дерево высокое, тополь, видно и село, и дорогу.
У тополя ветви и листва гуще, чем у осины, Суриков соорудил себе что-то вроде гнезда. И стал неторопливо завязывать на веревке петлю. Поглядывая на дорогу, увидел машину: большую, иностранную, но не новую. Суриков как истинный автомобилист сразу ее узнал:
– Прохоров, похоже, едет. Зачем, интересно?.. А кому интересно? Только не мне. Мне всё равно. Еще несколько минут – и... Покурить напоследок...
Суриков полез в карман и страшно огорчился: в спешке он оставил на столе у Мурзина сигареты.
– Тьфу ты, обидно. Ладно, недолго терпеть осталось. Аккуратно смастерив петлю, Василий начал привязывать веревку к ветке.
А Прохоров в это время въехал в село и увидел Володьку Стасова в черной форме охранника. Удивился, остановил машину:
– Привет, Володя! Чего это так вырядился?
– В Полынске работаю, в охранной фирме. Приехал вещи кое-какие взять. – Володька осмотрел себя. – А что, не нравится?
– Тебе идет, – похвалил Прохоров. – Женился на продавщице?
– Дело времени, – уверенно ответил Володька.
– Перебираться тебе надо. И вообще всей вашей семье.
– А как? В Полынске дома в два раза дороже. А то и в три.
– А я помогу, куплю ваш дом. Хорошую цену дам по дружбе. Я твоего отца очень уважаю. Передай ему, ладно?
– Передам.
Володьке очень понравилось это предложение, он заторопился домой.
7
Володька заторопился домой, а Прохоров поехал к Нестерову.
Вышел из машины бодро, заговорил с Нестеровым оптимистично, невзирая на проблемность ситуации (Нестеров сам его учил подобному поведению в ходе психологических тренингов).
– Здравствуйте, Александр Юрьевич! Ну что? Недоразумение вышло?
– Вы в самом деле не знали?
– Конечно, не знал! Никто не знал, полная дурость в областном масштабе!
– И что делать? Я уже с людьми договариваться начал.
– Аванс дали кому-нибудь?
– Нет.
– Это плохо. Но не страшно. Будет мост, не будет моста, люди всё равно настроились уехать, так ведь?
– То есть вам всё равно выгодно покупать дома?
Прохоров рассмеялся:
– Дома меня не интересуют, меня интересуют участки, на которых они стоят. Конечно, выгодно. Я хотел за три копейки купить, а теперь за пять, дороже, ладно, но продам-то за десять! Не копеек, конечно. Вон – построили за оврагом Поле Чудес, престижный загородный поселок, все туда хотят, а места уже нет. А я – пожалуйста, стройтесь, вот вам рядом место еще лучше!
Нестеров, желая досконально разобраться в положении вещей (и мысленно упрекая себя в том, что не разобрался раньше), продолжал задавать вопросы:
– А если люди сами захотят продать свои участки, напрямую?
– Не продадут. Это уметь надо, а они не умеют! Я не понимаю, Александр Юрьевич, вы раньше согласны были, а теперь что?
