KnigaRead.com/

Адриан Гилл - Поцелуй богов

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Адриан Гилл, "Поцелуй богов" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Между тем пьеса кончилась: Ли вернулась в накидке и добормотала последнюю сцену. Все, кому было суждено умереть, как и положено, сгинули. Но племя ничего этого не видело — людей ослепил огонь, и на сетчатке глаз все еще мерцали прежние отсветы и искорки: никто не различал ни могильного холма, ни тайного состояния плоти, ни места, где обрекли на смерть Антигону. И не слышал ничего, кроме бурления собственного недоумения.

Смотался Хор, на сцене осталась только стража, но это никого не волновало. Потухли прожектора, сцена почернела, затем актеры появились на поклоны и, измотанные, со страхом ловили выражение глаз клана. Послышались редкие хлопки. Легкой, покачивающейся походкой вышла Ли, с каменным, даже сердитым лицом и сияющими глазами. Труппа расступилась, она стояла с высоко поднятой головой и своим знаменитым лицом гнала черноту прочь. Коллективное сознание скамей билось в поисках ответа, наконец наступило хрупкое равновесие. Хлопки замерли. А потом жутко, как только бывает в толпе, весы качнулись, и одна чаша перевесила другую. Решение принято: вещица хорошая, нет, гениальная, сказочная. Послышались отрывистые, лающие восклицания восторга, такие редкие в Англии. А потом, как отравляющие газы, Ли накрыли крики и аплодисменты. Публика вскочила с мест, и только тогда актриса холодно, сдержанно кивнула. Труппа смотрела с немым почтением. Нет, она не одна из них. И никогда не станет. Совершенно иное существо. Они — краски и ветер; Ли — кремень и сталь, несказанная искра — звезда. Что за звезда! Какая совершенная звезда!


Выход на сцену был забит репортерами, почитателями и друзьями. Джон протолкался вперед. Охранник выпустил его из ловушки.

— Наверху. Идите на звук поцелуев.

Ли сидела перед зеркалом. Белая бандана стягивала на затылке волосы, лицо блестело от кольдкрема, шелковое кимоно драпировало одно плечо, в руках стакан виски и сигарета. Она смеялась. В комнате толпились ее американские прислужники. И все продолжали восклицать, как на сцене:

— Невероятно! Чертовски невероятно!

— Боже мой! Боже мой! Боже мой! — повторяла тощая как кнут публицистка, с каждым разом вознося свой голос все выше и выше.

— Джон, дорогой! — Слово «дорогой» Ли произнесла нарочито по-английски и протянула к нему руки. — Ну, как я?

— Я тебя люблю. — Он намеревался сказать совершенно иное, но сорвалось с языка.

Американцы одобрительно закивали: полурелигиозное признание в верности очень подходило моменту.

Джон смутился и попытался поправиться:

— Дорогая, еще никто не играл леди Макбет, как ты.

Поддакивалы беспокойно заерзали: это что, знаменитый английский юмор, о котором они так много слышали?

— Никто, — согласилась Ли. — Выпей со мной. Поцелуй меня.

В комнату набились другие люди. Все смеялись и громко кричали. Джона оттерли к стене, а потом вообще выпихнули в коридор.

— До встречи в машине. — Он показал на себя, а потом изобразил, будто крутит руль. Ли махнула рукой и вернулась к самозабвенному поглощению восторгов.

На площадке лестницы стоял в одиночестве Сту. Заметив Джона, он отвернулся, но не существовало вежливого способа притвориться, что они не видят друг друга. Все еще под впечатлением хлещущего через край восторга гримерной, Джон протянул ему обе ладони:

— Поздравляю! — Он произнес это экспрессивнее, чем обычно считал возможным.

— Отвяжись. — Сту махнул совершенно греческим жестом отчаяния.

— В чем дело? Все в экстазе. Зрители испытывают благодарное восхищение. Тебе надо зайти в гримерную Ли.

— К этой корове? К этой суке? Я провел худшие в своей жизни два часа. Нет, это сейчас худший миг в моей жизни: придется существовать с сознанием, что именно я вывел на сцену эту непристойную травести.

— Брось, Сту, это же только пьеса.

— Только пьеса? Да как ты смеешь? Это моя жизнь, все, во что я верю, — текст и драматическое действо, момент передачи сюжета, истина, принадлежность традиции. Моя жизнь, а она швырнула ее в мусорную корзину. Так по-мещански! Так зло. Нет, греховно. Ты видел? — Сту теперь кричал, и на губах болтались ошметки слюны. — Шлюха! Стриптизерка! Вот вершина ее возможностей — подставлять мальчишкам сомнительное влагалище. Трюк для вечеринок — больше ей нечего предложить! Драма, театр, коллектив совершенствующих свое мастерство актеров — эти слова для нее ничего не значат. И я тоже. Вот ее благодарность за часы кропотливой работы, за нянченье и разжевывание, за сочувствие и желание вывести на сцену, чтобы она могла приобщиться к чему-то большому. Вместо этого срывает с себя балахон и предлагает, чтобы ее трахнули всем залом. — На глаза Сту навернулись слезы злости и бессилия. — Очень драматично! Очень изысканно! Очень зрело! Культура борделя! — У него перехватило дыхание, и он запнулся.

Джон подыскивал достойный ответ и вдруг рассмеялся:

— Глупый ты гомик. До того как Ли разделась, тебе удалось разродиться одной-единственной и то самой ужасной на свете постановкой. А ее, как ты мило выразился, сомнительное влагалище стоит на пути от твоей репутации ко всякой призовой чуши. Запредельная работа. Естественно, она не способна играть так, как всякие выдохшиеся и потрепанные актеришки. Она звезда, то есть нечто такое, чем те никогда не станут. Вы желали, чтобы она провалилась на ваших условиях. Тогда бы вы почувствовали себя значительнее. Очень трогательно. Ты очень трогателен, Сту. Зрительская благодать наблюдать тебя сейчас. Старый, циничный, голубой профессионал. Разревелся. И разревелся от игры Ли.

Сту высморкался в маленький шелковый платочек и пригладил ладонью волосы.

— Знаешь, Джон, я думал, что ты один из нас. Наверное, я заблуждался.

— Я сам так считал. Но, слава Богу, ошибся.

Успевшие переодеться в обычные костюмы стражники топали по лестнице в сопровождении подружек и мамочек. Они протолкались между говорившими. Джон повернулся и пошел вслед за ними.


Вечеринка проходила в ресторане, который с удобствами вмещал человек двести, так-сяк — до трехсот, а сейчас около пятисот. А еще пятьсот караулили у дверей. Раскрашенные под бронзу официанты обоего пола в коротких тогах скользили меж представителей прессы с подносами напитков и оливок. Гремела оглушительная канонада музыки, то есть наблюдался миленький первоклассно организованный пиаровский ад.

Хеймд вел «мерседес» по улицам. Джон и Ли сидели на заднем сиденье. Ли выглядела измотанной: лицо побледнело, уголки губ опустились, на глазах темные очки. Последние капли израсходованного адреналина пронзали тело, как электрический ток. Джон положил ей ладонь на бедро и болтал о пьесе, о публике, о Сту.

— Мы здесь долго не задержимся, — перебила она его. — Ненавижу такие вещи. Попозирую фотографам. Никаких интервью. Наверное, там будет телевидение. Хеймд, мы скоро? Вы устроили отдельный столик?

— Пара минут, дорогуша. Мне сказали, там организуют отгороженную веревкой зону. А я постоянно буду рядом.

Они подъехали к ресторану, и люди тут же облепили «мерседес». Вспышки озарили внутренность машины.

— Господи, — пробормотала Ли, — и никакой охраны.

И в самом деле толпу от дверей оттесняли всего двое здоровяков в клубных пиджаках. Хеймд подозвал их и организовал узкий коридор. Когда Ли ступила на мостовую, послышался то ли свист, то ли крик. Хеймд повел их в ресторан. Появился полицейский и принялся отталкивать напиравших.

— Уберите машину! — крикнул он.

— Мне надо оставаться с мисс Монтаной, приятель. Уберу, когда она окажется внутри.

— Ничего подобного, сэр. Убирайте немедленно! Вы перегородили улицу. За вами хвост до самой Пиккадилли. Не спорь со мной, парень.

— Не отходите от нее, держитесь все время рядом. И не останавливайтесь. А внутри найдите уголок и встаньте перед ней. Здесь настоящий кошмар. Я только отгоню мотор и сразу назад. Поняли? — Хеймд скользнул обратно за руль.

— Хеймд! — завопила Ли, но «мерседес» уже тронулся и в образовавшуюся пустоту тут же хлынула толпа.

— Не напирайте, пропустите, не толкайтесь. — Джон заметил, что полицейскому не больше восемнадцати и держался он совсем не уверенно. — Позвольте! Дайте пройти мисс Ли Монтане. Успеете насмотреться.

Ли прижалась к Джону, уткнулась лицом ему в плечо. От дверей их отделяло всего несколько ярдов, но масса тел оказалась непреодолимой.

— Не пихайтесь! Имейте совесть! — Полицейский чирикал за спиной, как свихнувшаяся птица.

Ли и Джона, словно пьяных стреноженных существ, швыряло из стороны в сторону. Дверь ресторана изрыгнула очередную порцию людей — любопытные вышли наружу взглянуть на звезду. Шлем полицейского съехал на глаза, а потом и вовсе оказался в толпе, обнаружив под собой густые рыжие волосы. Возмущенный юноша вознамерился его подхватить, но шлем, будто черный поплавок, поскакал дальше. Вышибала протиснулся в узкую щель, а когда вытягивал за собой руку, зацепил кулаком фотографа по скуле. Толчок потряс всю толпу и произвел лавинный эффект. Джон повернулся к Ли: ее очки перекосились, рот был разинут, словно она кричала. Ли испугалась, и дрожь ее страха передавалась его телу.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*