Истинная история шайки Келли - Кэри Питер
Каждую ночь мне снился мой отец он приходил садился на край моей кровати и глядел на меня распухшими глазами молча лицо у него было в тысячах ножевых порезов.
Я чувствовал себя до того виноватым что не мог признать насколько во многих отношениях жизнь без моего отца стала приятнее. Только когда его большой старый кот пропал я откровенно сказал мамке что я этому рад.
Не пойми меня неверно из-за его отсутствия нам жилось много тяжелее. Скваттер не озаботился о надежных изгородях и мать с детьми должны были построить загородку длиной в 2 мл. чтоб наших коров не забрали. А если наша скотина все-таки удирала штраф был в 5 шил. корова 3 шил. свинья. А это нам было не по карману. Наша мать ждала нового младенца и всегда была усталой однако ласковее чем раньше. По вечерам она собирала нас вокруг себя и рассказывала нам всякие истории и читала стихи чего никогда не делала когда мой батя уезжал стричь овец или перегонять гурты и вот теперь нам открылись клады которые она хранила в своей памяти. Она знала сказания про Конхобора и Дедриу и Мебда повесть о Кухулине я все еще вижу как он поднимается в свою боевую колесницу а она щетинится железными наконечниками и узкими лезвиями крюками и острыми вилами и ремнями с петлями и арканами.
Южный ветер продувал хижину насквозь и он был такой пронзительный что голову ломило только помню я не холод а огонек сальной свечи он золотил щеки моей матери он сиял в ее больших темных глазах пылающих и яростных как у родившей кошки готовой защищать своих безотцовских котят. В историях которые она нам рассказывала о старой родине было много таких женщин они были королевами с жаркой кровью а не осторожными они сражались в битвах и брали короля на свое брачное ложе. В Авенеле их обзывали бы ирландской поганью.
5 августа 1865 года я пришел домой в шумной полной стука капель темноте. Дождь лил уже неделю речушка превратилась в бешено ревущий поток и потому я услышал крики матери только у самой двери. Я схватил лопату а внутри она лежала на земляном полу. Увидев меня она села и объяснила что начала рожать своего младенца. Повитуха как раз отправилась в Хоббс-Крик к другой родильнице и моя мать послала Магги к Мурреям взять лошадь и съездить за старым доктором Меем. Прошло уже 2 ч. боль стала очень сильной и моя мать боялась что Магги упала с лошади или утонула переезжая через речку.
Энни была старшая но очень нервного характера и как раз выбрала это время для спазм в животе. И пока у моей матери были схватки Энни рвало в таз рядом с ней. Я помог матери лечь на ее кровать сделанную из 2-х толстых жердей вделанных в стену с куском мешковины между ними. Думая что ее любимая Магги уже покойница она плакала не переставая. Джему как раз сравнялось 7 л. а Дэну было только 4 г. и оба они перепугались видя свою мамку в таком горе.
В следующие часы она не находила ни утешения ни облегчения и наконец велела мне расстелить одеяло на столе и забралась на него а нам приказала уйти за наши занавески. Дэн разревелся во всю мочь а стол оказался короче чем думала моя мать и она не смогла лечь на нем как собиралась. Маленький Джем хотел помочь а она на него прикрикнула за все его старания. Мать велела мне подойти и взять ее за руку а потом села на столе на корточки а у него одна ножка шаталась отец все не удосуживался ее починить. Было совсем темно потому как горела одна сальная свеча но я видел всю боль моей матери и злился что ничем не могу ей угодить. Она попросила воды но не пустила меня принести ее. Она ругала меня за глупость а моего отца за то что он ее покинул. И все это время мы ждали доктора но снаружи ничего не слышно было даже пересмешника ничего кроме стука дождя по корью крыши да на Хьюз-Крике стучали сталкиваясь уносимые водой всякие обломки.
И всю бесконечную ночь я стоял рядом с ней и с каждым часом ее крики и проклятья становились все неистовее и под конец Джем с Дэном просто заснули.
Около 4-х часов мать снова взгромоздилась на стол и я подумал что младенец наконец появился на свет но она меня выругала и не позволила мне посмотреть. Я услышал пискливый пронзительный крик и понял что моя сестра родилась но она велела мне не поворачиваться и найти ее лучшие ножницы в жестяной шкатулке и положить их в огонь. Я все сделал.
Я слышал как она ворочается на столе и она вскрикнула от боли а потом сказала ласковее. Ну ладно подойди сюда погляди на девочку.
Моя мать сидела на столе и протягивала мне твою тетю Грейс. Такая крохотная телочка глаза широко открыты новорожденная кожа поблескивает белая-белая и никакая скверность в мире ее еще не коснулась.
Перережь сказала мать.
Где? Спросил я.
Режь сказала она и я увидел перламутровый шнур тянущийся по ее животу в тьму и закрыл глаза и перерезал и как раз когда старые ножницы чавкнули плотью Магги вошла в нашу хижину ведя доктора Мея и там он увидел как ирландский мальчик 11 л. помогает рождению своей сестры. Он увидел земляной пол черные от сажи ножницы перепуганных детей выглядывающих из-за занавешенных кроватей и обо всем этом он сочтет себя вправе сплетничать так что каждый ученик Авенелской школы скоро поверит лживой выдумке будто я видел голую задницу моей матери.
После того как старый пьяница проверил мою сестру своим инструментом он отдал ее мне и занялся моей матерью. Смотри не урони ее малый сказал он еще чего я держал нашу бесценную малышку в объятиях ее глазки такие ясные ничем не затуманенные. Она доверчиво смотрела мне в лицо и я полюбил ее будто она была моей собственной.
К тому времени когда он кончил пользовать мою мать уже занималась заря прозрачный серый свет заполнил хижинку и весь мир выглядел сияющим и новым. Я был тогда счастлив.
Говорит она пойди скажи ему сейчас.
Я потом схожу.
Иди сейчас же.
Но я не хотел расставаться с моей новой сестричкой ее пушистыми черными волосиками и ее белой-белой кожей как она светилась будто мраморный гроб внутри нашей лачуги с земляным полом. Иди скажи своему бате что у него теперь еще одна дочка.
Ну и когда доктор пошатываясь побрел по дороге я пошел напрямик по мокрой зимней траве. Над полицейским двором висел туман облизывал утлы одиночной тюрьмы моего отца. Я подошел совсем близко к бревнам они всегда были сырыми зелеными от мха и плесени и скверно пахли будто собачье дерьмо под дождем.
У тебя девочка закричал я. Стрекотали сороки попугайчики верещали и дрались в эвкалиптах но стены каталажки не издали ни единого звука. Ее звать Грейс.
Ответа не было тюрьма молчала как могила но тут уголком глаза я заметил какое-то движение на бугре под которым была закопана кобыла стоял большой кот моего отца. Кот смотрел прямо на меня желтыми глазами а потом выгнул спину и снова хлестнул хвостом будто я был не больше какой-нибудь дурацкой птахи. Я швырнул в него камнем и пошел домой к моей сестренке.
Скоро все учащиеся Авенелской школы прослышали о том, что я делал при рождении. Мне никто ничего сказать не посмел но Элиза Маттон сказала Энни что-то такое из-за чего она совсем расстроилась. Там учились одни протти [3] и они про нас знали только что Нед Келли пишет еле-еле и ходит босой у Магги Келли бородавки платье Энни Келли штопано-перештопано будто носок старика. Они знали что наш родитель в кутузке и когда мы приходили в школу они каждый раз узнавали от мистера Ирвинга что все ирландцы на зарубку ниже скотины.
Ирвинг был маленьким петушком с большой головой и узкими плечами его глаза сияли высокими чувствами которыми он не желал делиться со мной. Прошел целый год до самого сентября прежде чем он назначил меня дежурным по чернилам но тогда ему не из кого было выбирать потому как все ученики с английскими фамилиями успели побывать дежурными. Уже не помню почему я желал такой чести но только о. желал. Когда наконец настал мой черед я поклялся что буду самым лучшим дежурным из всех на свете. Каждое утро я был в школе первым выстраивал в ряд щербатые белые фарфоровые чернильницы на подставке у цистерны потом перемывал и вставлял назад в их дыры в партах.
