Джоди Пиколт - Жестокие игры
Несмотря на плохую связь, по голосу Уэса было слышно, что он пьян.
— У парня есть имя?
— Если и есть, то он его не называет.
Чарли вздохнул. Из опыта он мог предположить, что этот человек совершил в их городке преступление и сейчас хочет признаться.
— Я уже подъезжаю к участку. Пусть присядет, подождет.
Он припарковал свой «форд», вошел в участок и сразу заметил торчащего в приемной визитера.
Чарли, истинный детектив, с одного взгляда определил, что он не местный — никто из жителей Нью-Хэмпшира не обезумел настолько, чтобы надеть в начале марта, в такой холод и слякоть, спортивную куртку и модельные туфли. Тем не менее на потерявшего рассудок потерпевшего или на взбудораженного преступника неизвестный тоже мало походил. Нет, он просто напоминал человека, у которого выдался паршивый день.
Чарли протянул ему руку.
— Здравствуйте. Я лейтенант Сакстон.
Собеседник не представился.
— Вы не могли бы уделить мне минутку?
Чарли кивнул. Его любопытство достигло предела. Он провел мужчину в свой кабинет и указал на стул, приглашая присаживаться.
— Чем могу вам помочь, мистер…
— Джек Сент-Брайд. Я переезжаю в Сейлем-Фоллз.
— Добро пожаловать!
Тогда все встает на свои места. Это, скорее всего, отец семейства, который хочет удостовериться, что их городишко не представляет опасности для его жены, детей и собаки.
— Отличное место, прекрасный город. Я могу чем-то конкретно вам помочь?
Сент-Брайд довольно продолжительное время сидел молча, обхватив руками колени.
— Я приехал сюда из-за статьи шестьсот пятьдесят один пункт «6», — наконец произнес он.
Чарли понадобилась всего минута, чтобы понять, что этот довольно прилично одетый мужчина с тихим голосом говорит о законе, который обязывает отдельные категории преступников вставать на учет в полицию по месту проживания и являться в участок в течение десяти лет или пожизненно, в зависимости от тяжести статьи, по которой их осудили. Чарли стер улыбку с лица, и оно стало таким же озадаченным, как у Сент-Брайда. Было ясно, что он берет назад свое «Добро пожаловать!».
Потом он вытащил из ящика письменного стола полицейский формуляр, чтобы зарегистрировать лицо, совершившее преступление на сексуальной почве.
Март 2000 года
Сейлем-Фоллз,
Нью-Хэмпшир
— Что ты делаешь?
От голоса своей новой хозяйки Джек так и подпрыгнул, а потом спрятал руки за спиной.
— Ничего.
Эдди сжала губы и сунула блокнот для заказов за пояс фартука.
— Послушай, — предупредила она, — я не собираюсь мириться ни с чем противозаконным. Никаких наркотиков, никакого алкоголя. И если я поймаю тебя на воровстве, тут же получишь пинка под зад. Даже опомниться не успеешь. — Она протянула руку ладонью вверх. — Дай сюда.
Джек отвел глаза и отдал ей металлическую мочалку для чистки кастрюль.
— И это ты прятал? Мочалку?
— Да.
— Господи, зачем?
Джек медленно разжал кулак.
— У меня грязные руки.
Он уставился на подушечки пальцев, все еще в чернилах после того, как детектив Сакстон снял его отпечатки для полицейской картотеки. Влажные салфетки в дежурке мало чем помогли. Джек мог бы попроситься в туалет, но его настолько выбило из колеи то, что пришлось в очередной раз «прокатывать» пальцы, что захотелось как можно скорее смотаться из этого здания, причем подальше. Когда он добрался до закусочной, чернила высохли, и их уже никаким мылом не отмыть.
Он затаил дыхание. Как он ей все объяснит?
— Краска, — констатировала Эдди. — Со мной такое тоже случается, когда я читаю газеты. Давно пора придумать краску, которая оставалась бы на страницах, а не на пальцах читателей.
Облегченно вздохнув, Джек прошел за Эдди в небольшой чуланчик за кухней. Она протянула ему бутылку универсального обезжиривателя.
— Мне принес один посетитель, фермер. Наверное, его используют для обработки кожи или чего-то еще, но он прекрасно чистит любые виды загрязнений. — Она с улыбкой показала ему свои руки — красные, обветренные, потрескавшиеся. — Если будешь тереть мочалкой, будут такие же, как у меня.
Джек кивнул и взял бутылку. Но на самом деле он хотел коснуться ее руки, почувствовать кончики ее пальцев, посмотреть, такие ли они ужасные на ощупь, как она дала понять, или просто теплые, какими и кажутся.
Вздрогнув, Рой проснулся, сел и обхватил руками голову. Боже, как раскалывается голова! Комната плыла перед глазами, но это ничто по сравнению со звуком, от которого чуть не лопается череп. Он нахмурился и поднялся с кровати. Будь проклята Делайла Пиггетт! Эта повариха считает, что может греметь кастрюлями и сковородками, когда над ней люди пытаются поспать.
— Делайла! — заорал он, с шумом спускаясь по лестнице, ведущей в кухню.
Но Делайлы в кухне не было. Вместо нее там оказался высокий блондин, который выглядел чересчур лощеным, чтобы, стоя у большой раковины, мыть и чистить кухонную утварь. Он вымыл очередную чугунную кастрюлю и поставил ее — с оглушительным грохотом — на самодельную сушку.
— Делайла пошла в ванную, — бросил через плечо незнакомец. — Вернется через секунду.
На гриле Делайла оставила жариться несколько гамбургеров. Рой никогда так не поступал, когда в свое время стоял за плитой. «Осторожно с огнем!»
— Кто, черт побери, ты такой? — проворчал он.
— Джек Сент-Брайд. Меня наняли мыть посуду.
— Да не ори ты так! Вон стоит посудомоечная машина.
Джек криво улыбнулся.
— Спасибо, я знаю. Она сломалась.
Он в растерянности топтался перед стариком, не зная, кто он такой и почему спустился по задней лестнице. В конце концов Джек взял очередную грязную кастрюлю и опустил ее в мыльную воду. Только он начал отскребать жир, как от гриля повалил дым. Он взглянул на свои руки, на кастрюлю, потом на старика.
— Гамбургеры горят. Не могли бы вы их перевернуть? — попросил он.
Рой стоял в полуметре от плиты, до лопатки — рукой подать. Но он не двинулся с места.
— Сам переворачивай.
Чертыхнувшись под нос, Джек выключил воду, вытер руки и, оттолкнув Роя, перевернул гамбургеры.
— Неужели так трудно помочь?
— Я не повар, — огрызнулся старик.
— Это всего лишь гамбургер! Я же не просил вас приготовить говяжье филе, запеченное в тесте!
— Между прочим, я отлично могу приготовить говядину в тесте, если захочу!
Вращающиеся двери, ведущие в зал, распахнулись, и в кухню вошла Эдди.
— Что здесь происходит? Ваши крики слышны даже на улице… Папа? Что ты делаешь в кухне? Где Делайла?
