Аньес Мартен-Люган - Влюбленные в книги не спят в одиночестве
Глава третья
На закате солнечного дня я стояла, прислонившись к витрине, и курила, и тут объявился клиент. Я глянула на него и подумала, что он у нас раньше не бывал и что Феликс вполне может его обслужить. Когда я вернулась на свой пост, мой компаньон бил баклуши за стойкой, а клиент растерянно изучал книги, дивясь их странному подбору. Я подошла к нему:
– Здравствуйте, могу я вам помочь?
Он обернулся ко мне и помолчал. Я чуть улыбнулась.
– М-м-м… здравствуйте… да я вроде нашел, что искал, – ответил он, беря наугад какую-то книжку. – Но…
– Да?
– Кафе еще открыто?
– Конечно!
– Я бы выпил пива.
Он сел за стойку и наблюдал за тем, как я наливаю кружку, а потом поблагодарил улыбкой и стал что-то набирать на телефоне. Я незаметно наблюдала за ним. Этот мужчина внушал доверие. Он был не лишен обаяния, но я не знала, обернулась бы я вслед или нет, встреть я его на улице. Феликс откашлялся, вернув меня к реальности. Его кривая улыбка действовала мне на нервы.
– В чем дело?
– Могу я уйти до закрытия? Меня ждут…
– Нет проблем, но не забывай, что завтра день поставок, и я не намерена в очередной раз гробить спину.
– А когда?
– В девять утра.
– Можешь на меня рассчитывать.
Он схватил куртку, чмокнул меня в щеку и убежал. Спустя несколько минут моему клиенту позвонили, и, судя по всему, услышанное ему не понравилось. Продолжая говорить по телефону, он допил пиво, встал, взглядом спросил меня, сколько должен. Расплатился и попросил собеседника подождать. Прикрыл рукой микрофон и обратился ко мне:
– Хорошего вам вечера… У вас тут приятное место.
– Спасибо.
Он направился к двери, звякнул колокольчик, он вышел, а я улыбнулась, тряхнула головой и решила закрыть кафе чуть раньше времени.
Назавтра я, естественно, встречала доставку в одиночестве. Чтобы сбросить пар, я позвонила Феликсу. Сработал автоответчик, и я сказала: “Ну и гад ты, Феликс! Опять мне придется горбатиться одной!”
Я тщетно умоляла курьера помочь мне занести коробки в кафе. Ссутулившись, я следила глазами за удаляющимся грузовичком. Потом закатала рукава, подхватила первую – самую маленькую – упаковку и тут услышала:
– Погодите! Я помогу!
Я даже не успела среагировать, а вчерашний клиент уже выхватил у меня из рук коробку.
– Что вы здесь делаете? – спросила я.
– Я живу по соседству. Куда это отнести?
Я проводила его в закуток, где у нас был склад, и продолжила допрос:
– Я раньше никогда вас здесь не видела.
– Ничего удивительного, я переехал три недели назад. Я вас заметил… с самого первого дня… ну, в общем, ваше кафе… Только до вчерашнего вечера мне все не хватало времени, чтобы заглянуть к вам. Ну вот… Остальные тоже сюда нести?
– Нет, оставьте, я сама справлюсь. Вы можете опоздать.
– Да ладно вам, – широко улыбнулся он, снимая куртку и подхватывая следующую коробку.
Он проделал всю работу с головокружительной скоростью: через десять минут припасы были на месте.
– Готово! Как видите, это не заняло много времени.
– Спасибо… У вас найдется еще минутка?
– Да. – Он даже не взглянул на часы.
– Я на пару минут оставлю кафе на вас.
Я помчалась в булочную и купила больше выпечки, чем обычно. Когда я вернулась в “Счастливых людей”, мой потрясающий клиент сидел там, где я его оставила.
– Вас устроит завтрак в качестве компенсации за перенесенные неудобства?
– Если вы будете называть меня по имени и мы перейдем на “ты”!
Я рассмеялась и протянула ему руку:
– Диана.
– Оливье, очень приятно…
– Я тебе по гроб жизни обязана. Давай к столу!
Я зашла за стойку и только тут обратила внимание, что слишком уж широко улыбаюсь. Оливье уселся на барный стул.
– Кофе?
– Он вроде как делает счастливым…
– Чай для этого тоже годится, имей в виду.
– Нет, кофе будет в самый раз.
Завтрак затянулся, мы говорили о нашем квартале и о том о сем… Нам было хорошо. Оливье оказался очень милым и внешне симпатичным – на его смеющиеся карие глаза и ямочки на щеках смотреть было чистое удовольствие. Он сообщил мне, что работает кинезитерапевтом, и тут взглянул на часы.
– Черт! Мой первый пациент.
– О-о-о… мне очень жаль, это я виновата.
– Нет, я. Мне тут нравится. Думаю, я буду часто приходить.
– Для тебя дверь всегда открыта… А теперь беги!
И он убежал.
Меньше чем через пять минут на пороге возник Феликс с дебильной улыбкой на лице.
– Ну ты и лентяй! Явился – не запылился! А другие, между прочим, вкалывали…
– Однако титанические усилия пошли тебе на пользу: ты, как я погляжу, посвежела! Но, насколько мне известно, попотеть пришлось не тебе.
Я изумленно уставилась на него, рот широко открылся.
– Как… откуда… откуда ты…
– В кафе напротив не кофе, а ослиная моча, зато оттуда роскошный вид на любовное токование!
– Ты все заранее спланировал.
– То, как он вчера себя вел, ни с чем не спутаешь. Этот кекс втюрился в тебя. Он уже несколько дней нарезает круги вокруг “Счастливых”. Поэтому утром я его протестировал. Проверку он прошел, и я понимаю, почему он тебе понравился.
– С какой стати… Вовсе нет…
– Ты влюбилась и поглупела. И это очень, очень мило.
Первый подзатыльник за день.
– Он славный, но не более. Так что отцепись. Да и вообще… Может, он никогда больше не сунет сюда нос.
– Это ты кому другому рассказывай!
Вечером я поймала себя на том, что всматриваюсь в прохожих за стеклом витрины. И вот кафе закрылось, а Оливье так и не объявился. Я отказывалась признаться себе, что огорчена. Однако я сумела извлечь бонусы из своего взвинченного состояния: мне казалось, будто я парю над землей, я ощущала себя легкой, повседневная рутина меня не затрагивала. После Колена такое случилось со мной впервые. То есть впервые я испытывала какие-то чувства. Само присутствие мужчины пробуждало их и вызывало интерес.
Прошло два дня, а Оливье не выходил у меня из головы. Я уже переворачивала доску у входа, закрывая кафе, когда он подбежал к витрине. Наклонился и оперся ладонями о колени, чтобы восстановить дыхание. Я открыла дверь.
– Йес! – воскликнул он.
– Мы закрыты!
– Знаю, но ты же на месте. Я тебя уже упускал два вечера подряд, так что сегодня мне нужно было успеть кровь из носу.
– Чего ты хочешь?
– Пойти с тобой где-нибудь выпить. Все вечера подряд ты наблюдаешь, как другие расслабляются после рабочего дня. Ты тоже имеешь на это право…
И тут он заметил, что я остолбенела.
