Джеймс Донливи - Леди, любившая чистые туалеты
Следует все же признать — бывший муж только и располагал, что большим жалованьем, хотя, возможно, и не настолько большим, чтобы перебраться из его не такого уж и дорогого любовного гнездышка на Западной 67-й в роскошные апартаменты на Парк-авеню с их высокой арендной платой. Да еще имея на попечении честолюбивую молодую актрису, несомненную алчную авантюристку, вцепившуюся мертвой хваткой и в Стива, и в собственную актерскую карьеру. К тому же Стив ясно дал детям понять, кто оплачивает их далеко не дешевое университетское образование, и, отказав обоим в карточках “Америкэн экспресс”, которую вертихвостке своей все-таки подарил, выдавал им каждую неделю по сто сорок пять долларов на карманные расходы.
А ей, боже ты мой, приходилось ныне не только оплачивать квартиру, но и отдавать немереные деньги за складское хранение мебели из дома в Скарсдейле. Еще немного, и выяснится, что дешевле будет пустить ее с аукциона или просто кому-нибудь подарить. К тому же теперь у нее не было собственной просторной лужайки, на которой она, смазывая спину цитронелловым маслом, провела столько летних вечеров, а когда комаров было не слишком много, позволяла себе удовольствие пописать на свежем воздухе — бабушка называла это “не спускать азот в унитаз”. И однажды попала под луч фонаря, которым посвечивала из своего окна закованная девушка.
Урезая расходы, она теперь посещала своего аналитика лишь дважды в месяц. И в надежде избавиться от приступов депрессии, насылаемой сузившимися границами существования, собрала библиотечку из книг серии “Помоги себе сам” и старалась проделывать кое-что из рекомендуемого в них. Выяснилось, впрочем, что после отказа от мартини главным ее удовольствием, позволявшим снять напряжение, стали два бокала средней сухости хереса, употребляемых под картофельные чипсы, смесь из разных орешков и магнитофонную запись Элгара — слушая его, она воображала себя сидящей на террасе английского загородного дома и озирающей луга с неспешно пасущимися в них оленями и прочим рогатым скотом, луга, в которых не слышно, как на путях Нью-Йоркской центральной взревывает скорый.
Спиртное все еще играло в ее жизни немалую роль, хоть она не желала и вспоминать о том, как держала в холодильнике наготове целый кувшин сухого-пресухого мартини, который они со Стивом привычно высасывали, когда он возвращался с работы, что в конечном итоге привело их примерно к бутылке джина в день и обвинениям со стороны Дочери:
— Давай начистоту, твоя с папочкой давняя привычка хлестать перед обедом коктейли понемногу обращает вас в пару запойных забулдыг. Папу она сделает импотентом, а если тебя и это не волнует, так знай, кожа твоя будет ни к черту, зато ты обзаведешься большой жирной задницей.
В особенности уязвило и унизило ее слово “забулдыга”, произнесенное с весьма ощутимым оттенком всезнающего превосходства. Впрочем, отвергнутая семьей и вынужденная жить в стесненных обстоятельствах, она еще сохраняла прежние нравственные и духовные качества и даже в минуты самого что ни на есть одинокого одиночества думала, что все могло сложиться и хуже. Хотя, по правде сказать, напасти сыпались на нее как-то слишком уж быстро, со скоростью кувалды, падающей на большой палец ноги. Приготовьте вторую ногу. Во-первых, когда она пожаловалась, что дети больше не навещают ее, Стив не преминул в свой черед двинуть ей под дых:
— Я тебе прямо скажу, Джоселин. Все считают, что у тебя временное эмоциональное расстройство. И ты, вероятно, нуждаешься в помощи.
— Боже, о чем это ты?
— Ну, пока ты еще жила в доме, туда не раз вызывали полицию. Ты подстригала в полночь лужайку. Выпалила из дробовика в телевизор. Да-да. Мне звонил мастер по ремонту. Суть в том, Джоселин, что дети любят и обожают тебя, но считают опасной, боятся, что ты можешь случайно кого-нибудь укокошить.
— Да умоляю тебя, все, что я делала тогда и делаю сейчас, так это пытаюсь удержать на расстоянии незваных гостей, пока сама сижу в одиночестве и слушаю Элгара.
— Ну, и это, быть может, тоже дурной знак.
— К твоему сведению, это всего лишь удовольствие, уверена, впрочем, что даже ты должен понимать — насильственной смертью теперь никого, в том числе и грабителей, не испугаешь.
И пока она в течение нескольких дней переваривала сообщенные мужем новости, кувалда ударила снова. Деньги, полученные от продажи дома, она отдала в умелые руки сведущего консультанта по капиталовложениям, давнего знакомого Стива, уверявшего, что этот человек возведет для нее высоченный кафедральный собор финансов, который простоит века и даже детям ее позволит вести праздную жизнь. И вот вам, впечатляющая эта постройка, простояв ровно восемь месяцев, рассыпалась в прах.
Провальные инвестиции включали в себя деньги, пропавшие по причине банкротств компьютерной фирмы и геологоразведочной компании; впрочем, это были сущие пустяки в сравнении с ее долевым участием в абсолютно надежном увеселительном бродвейском шоу с танцами, на репетиции которого ее несколько раз приглашали и которое сразу после премьеры было громко обшикано “Нью-Йорк тайме” в рецензии, снабженной броским заголовком
ПРИСКОРБНО ПЕЧАЛЬНЫЙ ПРОВАЛ
Каковое обстоятельство выяснилось сразу после полуночи, когда она оказалась стоящей в полном одиночестве в большом и мрачном зале торжеств, который располагался в глядящем на Центральный парк желтого кирпича здании и опустел ровно через сорок пять секунд после обнародования упомянутой рецензии. Чем и закончилось ее чарующее и романтически волнительное пребывание за кулисами театрального мира. В прорву коего она спустила почти двести тысяч долларов.
Впрочем, еще большим прахом обернулось финансирование службы инвестиционных консультаций, арендовавшей в Эмпайр-стейт-билдинг помещение, в которое сходился десяток телефонных линий, предположительно позволявших клиентам этой службы получать самые что ни на есть распоследние и надежные конфиденциальные сведения относительно сложившейся на рынке ситуации. Службой руководили бывший оперный певец и его любовница-манекенщица — оба страшно нравились ее консультанту, полагавшему, что при их связях среди завсегдатаев модных кафе и познаниях по части движения крупных денежных сумм они способны непогрешимо предсказывать какие угодно тенденции и помогать, не задаром конечно, мелким вкладчикам Среднего Запада заваливать крупную рыночную дичь. И если бы такое название не слишком резало глаз, манекенщица и оперный певец вполне могли назвать свою службу “Анонимные проныры”.
Обшикать-то можно было и эту затею, когда б не ее размах. К тому же участники ее, крупные и мелкие, действовали по первости на свой страх и риск. А затем, намереваясь создать условия, которые позволят выкачивать безумные бабки из европейских фондовых бирж, трое руководителей службы вылетели — все расходы оплачивались как служебные — первым классом в Париж, дабы поселиться там в отеле “Бристоль”, наладить связи и набраться новых идей, а заодно уж и произвести впечатление крупных воротил, для чего надлежало обедать в самых прославленных парижских ресторанах. И чтобы решить последнюю задачу со всей основательностью, они составили список длиной в руку плюс ногу, в коем указывалось, где именно каждый из их вечеров должен увенчиваться распитием “Шато д’Икем” и поеданием fraises des bois[14]Когда она сообщила своему консультанту Теодору — в виде консультационной услуги, — что подумывает подать на него в суд за недопустимое разгильдяйство и мерзкое мошенничество, приведшие к тому, что он, вместо возведения кафедрального собора финансов, который простоял бы века, за какие-то восемь месяцев соорудил дерьмовую хилую халупу, едва державшуюся на фундаменте рисковых инвестиций и пожравшую в вихре дорогих обедов, поездок и междугородних телефонных переговоров большую часть ее состояния, консультант пустил слезу и только что не разрыдался прямо под пальмой, росшей в вестибюле отеля “Плаза”, где она угощалась булочкой и китайским чаем с лимоном, а он двойными виски, — оплатить все это пришлось ей. Он сказал, что у него двое детишек в университете, а теперь им придется бросить учебу и устроиться на низкооплачиваемую работу.
— Господи, Джоселин, я понимаю, что весь наш сценарий породил довольно-таки унылую тенденцию потерь, но я все-таки вижу в конце туннеля определенные признаки изменения к лучшему, потенциал возврата затрат, тем более что сейчас самое время воспользоваться преимуществами, которые дает по-настоящему низкая цена на инвестиции.
— Я не имею ни малейшего желания вверять вам хотя бы медяк из тех жалких грошей, что у меня остались.
Эти ее недостойные, подлые слова, похоже, перепугали Теодора до потери пульса. Когда она рассказала подробности своему адвокату — а адвокат у нее был, благодаря бабушке, одним из лучших в Нью-Йорке, с большим офисом, из которого открывался вид на нью-йоркскую гавань, — в правом глазу адвоката появилась слеза, но, впрочем, левый остался сухим. И хотя адвокат горбился над своим письменным столом по причине травмы, недавно полученной им на теннисном корте, он все же выбрался из вращающегося кресла, подошел к окну, чтобы поглядеть на гавань и покидающий ее большой лайнер, и сказал через плечо:
