Ивэн Хантер - Сборник "Рассказы"
- Проще простого. На этой малютке ничего не стоит добраться до любой планеты. Кто угодно с этим справится без малейшего труда.
- Что ж, - сказал я Джону. - Видно, придется выдать ему его миллион.
- Видно, так, - устало согласился Джон.
- Теперь нам, пожалуй, пора обратно в редакцию. Позвоните нам завтра, мистер Дональд, ваш чек будет готов.
- Надеюсь, теперь вы больше не сомневаетесь?
- Нет, конечно, - сказал я и слабо улыбнулся. - Как же иначе? Вы нас убедили.
Мистер Дональд просиял. Он вывел нас из кабины, и мы спустились по трапу. Взлетная площадка была пустынна, и под черным беззвездным небом мы зашагали к ожидавшему нас автомобилю.
- Как-то пусто тут у вас, - заметил Джон.
- Так и должно быть, - ответил мистер Дональд. - Ведь реактивная струя - штука опасная. Люди могут пострадать.
- Ну, понятно, - сказал я.
- Угу, - промычал Джон.
В молчании мы вернулись в город.
У самой редакции мистер Дональд вышел из машины.
- Надеюсь, вы приготовите мне чек к завтрашнему дню, сказал он. - Я собираюсь слетать туда еще разок. А с Луны, может, махну на Марс. Но для этого понадобятся всякие припасы, прорва всего. Часть моего миллиона как раз на это и пойдет.
- А как насчет горючего? - спросил Джон.
- У меня там полные баки. Вот только получу деньги, закуплю все, что надо, - и можно лететь.
Я вспомнил наш тощий банковский счет - двадцать одна тысяча четыреста пятьдесят шесть долларов и тридцать один цент - и подумал, много ли припасов накупит на них мистер Дональд. Джон поглядел на меня, и я понял, что и он думает о том же.
- Что ж, спокойной ночи, мистер Дональд, - сказал я.
- Доброй ночи, друзья. Завтра увидимся.
- Ну ясно! - крикнул Джон уже ему вдогонку.
Тут мы с Джоном поглядели прямо в глаза друг другу и оба расплылись до ушей.
- А вдруг мы с тобой дурака сваляли? - озабоченно спросил меня Джон два дня спустя.
- А миллион долларов у тебя есть?
- Это после всех-то расходов? Черта с два, скажи спасибо, если у нас осталась хоть тысяча.
- Значит, все правильно, - просто сказал я.
- Да, видно так.
- Бьют - беги.
- А вдруг он нас догонит?
- Никогда в жизни, - ответил я. - Как ни говори, он уже старик. И потом, мы ведь можем лететь куда угодно - у нас богатый выбор.
- И вполне можем основать новый журнал, - с надеждой сказал Джон. - Где-нибудь в другом месте.
- Ясно, и волноваться не о чем.
Мы откинулись на спинки кресел и с наслаждением потянулись.
Трюмы битком набиты, баки полны горючего, и космический корабль послушен и кроток, как дитя.
Мы откинулись в наших креслах и смотрели, как среди звезд плывет нам навстречу Луна.
Ивен Хантер (Эд Макбейн)
Падающий ангел
Перевели с английского Ф. Соломатин и Ю. Райский
* * *В первый раз он появился в моем цирке, когда мы закончили гастроли и я отдал приказание снимать столбы и упаковывать тенты и ящики для переезда в другой город. Я был очень занят: надо было просмотреть записи в бухгалтерской книге и рассчитаться с артистами, и, возможно, поэтому я не заметил сразу, как открылась дверь моего фургона. Я поднял голову уже после, когда пришелец закрывал за собой дверь — высокий, долговязый мужчина с копною спутанных черных волос.
— Вы будете мистер Муллинс?
— Да, — ответил я, потому что фамилия моя была действительно Муллинс, а не Мун, как запросто называли меня друзья.
— Дело в том, что я воздушный гимнаст, работаю на трапеции.
— Таких гимнастов у меня уже есть трое. Они отличные артисты, и мой бюджет просто не позволит мне взять четвертого.
— Ну, до меня им далеко, ведь я — Сэм Анжело! — вскричал он, улыбнувшись и ткнув себя пальцем в грудь.
Я не стал с ним спорить. Рассеянно кивнув, я пожевал свою сигару и опять углубился в платежные ведомости. Не знаю, сколько времени я таким образом проработал, но только, когда я поднял голову, он как ни в чем не бывало стоял подле моего стола и все так же улыбался.
— Почему бы вам не посмотреть, как я работаю, Муллинс? Прямо сейчас.
— К сожалению, я занят.
— На все это ушло бы каких-нибудь десять минут. Кстати, и купол ваш еще не разобран. Ваши ведомости вы можете захватить с собой, Муллинс. Уверяю, вы не пожалеете о потерянном времени.
Я взглянул на него повнимательнее. Он был прав, ведомости я действительно мог взять с собой на манеж, и потом он уже все равно успел сбить меня с толку, так что какие уж тут расчеты... Между тем он спокойно на меня смотрел. Я посмотрел ему в глаза и, представьте, вдруг поверил, что не пожалею, если посмотрю его номер.
Мы вышли из фургона. Купол был действительно не разобран, и я заодно обругал Уоррена, чтобы он поживее поворачивался с тентами. Потом мы прошли на манеж. Анжело задрал голову и уставился на стойку с трапециями, которая все еще болталась под куполом, я же насмешливо поинтересовался, не считает ли он ее несколько высокой. Он только пожал плечами, опять уставился на стойку, словно прикидывая ее высоту, и, наконец, повернулся ко мне.
— Дело в том, что я привык работать гораздо выше.
Сказав это, он принялся стягивать пиджак, но в этот момент я заметил, что предохранительную сетку уже успели убрать.
— Придется отменить просмотр, — сказал я, — ничего не поделаешь. Сами видите, даже сетка уже упакована.
— Сетка мне не нужна.
— Что?
— Я никогда не работаю с сеткой.
— Хотите сломать себе шею в моем цирке и на моей трапеции? Должен вас разочаровать, моя страховка закончилась как раз сегодня. Так что я бы не стал рисковать на вашем месте...
— Не бойтесь, шеи я не сломаю и вообще не собираюсь вас подводить. Так что усаживайтесь поудобнее и внимательно следите за номером.
Я пожал плечами и уселся, рассудив, что речь в конце концов идет о его шее, а не о моей. Одновременно в голове у меня промелькнула надежда, что, возможно, доктор Липский еще не пьян в стельку, потому что сейчас, слава богу, еще утро. Взвесив все это, я молча кивнул Анжело и, разложив на коленях ведомости, углубился в цифры. Анжело тем временем быстро стянул с себя костюм и, оставшись в одном трико, перемахнул через барьер манежа и полез под купол, быстро перебирая ногами по веревочной лестнице. Спустя минуту из-под купола донесся его крик:
— Все в порядке, Муллинс! Готовы смотреть?
— Готов! — крикнул я и махнул рукой.
Он находился на высоте добрых ста футов, и поэтому кричать нам обоим приходилось изо всей мочи.
— Следите внимательно! — донесся его голос.
Я задрал голову и увидел его сидящим на стойке, в обеих руках у него было зажато по трапеции.
— Сейчас я отпущу свободную трапецию, а потом раскачаюсь и на лету прыгну на нее со своей! Поняли?
— Понял! — крикнул я в ответ, но на душе у меня стало совсем мерзко.
Дело в том, что по натуре своей я человек мягкий и терпеть не могу всяких криков. И потом в этот момент я подумал, что он мог бы не отрывать меня от важного дела, тем более что собирался демонстрировать на трапеции самые элементарные трюки. Анжело между тем выпустил из рук свободную трапецию; и когда она, описав в воздухе идеальный полукруг, снова вернулась к нему, оттолкнул ее от се6я еще сильнее. Потом, встав ногами на перекладину второй трапеции, он оторвался от стойки и понесся по воздуху. Снизу мне было видно, как он внимательно следил за свободной трапецией, рассчитывая момент для прыжка.
Его трапеция возвратилась в исходное положение и снова устремилась вперед. В то же мгновение свободная трапеция достигла своего апогея и полетела ему навстречу. Я увидел, как он наклонил вперед голову и, оттолкнувшись от перекладины согнутыми ногами, взвился в воздух. Выполнив довольно чисто двойное сальто, он полетел вниз головой, вытянув перед собой руки для захвата свободной трапеции. Но Анжело плохо рассчитал: трапеция пронеслась мимо, и вместо перекладины пальцы его схватили воздух. Я так и застыл на месте, широко раскрыв глаза и невольно схватившись рукой за сердце. Анжело летел вниз головой, растопырив перед собой руки. Еще мгновение — и голова его воткнется в опилки манежа! Я сорвался с места, яростно кляня себя за то, что разрешил этот прыжок без сетки. Господи, что будет теперь с моим цирком, какие неприятности ждут меня впереди!.. Анжело камнем падал на манеж. Я стиснул зубы и, зажмурив глаза, стал ждать удара. Удар раздался глухой и страшный, затем в цирке воцарилась гробовая тишина. Со вздохом я открыл глаза и стал всматриваться в то место, где рядом с барьером висело облако взметнувшихся опилок. Я ни на что, собственно, не надеялся, просто мне почудилось, что там что-то шевелится. И вдруг мне показалось, что я схожу с ума. Сэм Анжело стоял, небрежно поставив ногу на барьер манежа, и деловито счищал опилки, приставшие к трико. Покончив с этим занятием, он спокойно направился ко мне.
