Александр Силаев - Подлое сердце родины
— Это еще на фига?
— Прикол у меня такой, — нетерпеливо объяснил Пиндар. — Ты только повыше швыряй, чтоб воры не унесли.
Делать нечего, зашвырнул… Удачно так, почти до макушки.
— А дальше-то чего?
— А дальше слушай меня, — сказал Пиндар. — Тут недавно девка голая проходила. Совсем голая — ты хоть понимаешь, мужик? Такое, мужик, раз в году бывает, по большим праздникам. Раз-два, на старт, внимание, марш! Догоняй, едрить твою через пень-колоду!
Мужик, провожаемый свистом свиньи, потрусил в указанном направлении.
Вождь вернулся
— Иосиф Виссарионович! Иосиф Виссарионович! — донесся до пригорка отчаянный крик.
Догоняя свой крик, к пригорку подбегал Вася Прелый.
— Ну чего тебе опять, коммунар поганый? — устало спросил Пиндар.
Тот, на подходе растеряв дыхание, молчаливо-обожающе смотрел на Пиндара.
— Плохо тренируешься, коммунар.
— Ы-ых, — возразил Вася Прелый.
— А точнее?
— Иосиф Виссарионович! — сказал Вася. — Докладываю: на селе шпионы. Числом двое. Вооружены и очень опасны. Замаскированы под научную экспедицию. Цель приезда пока не выяснена. Пока все… Жду дальнейших распоряжений.
— Откуда сведения?
— Бабки судачат, Иосиф Виссарионович.
— Если бабки — это серьезно, — сказал Пиндар. — С бабками шутки плохи. Слушай задание, коммунар: найди и загоняй их сюда. Давненько не хавал я английского шпиона.
— Так точно, Иосиф Виссарионович.
— Сколько раз тебе говорить: забудь это имя. Знаешь, дурак, что про твоего Виссарионыча в газетах пишут? Пишут, что это сраный тиран.
— Вас понял, Иосиф Виссарионович, — сказал Вася. — Они не должны догадаться, что вождь вернулся. А насчет газет — это вы правильно.
— О-о, — простонал Пиндар. — Я же сказал…
— Так точно, Иосиф Виссарионович, — сказал Вася. — Отныне буду звать вас Оппортунист.
— Это что? — встревожился Пиндар.
— Это тот мужик, которому вы башку свернули. Чай, не помните уже, Оппортунист, как вы суку-Оппортуниста на чистую воду вывели?
— Я — сука?! — взревел Пиндар.
— Да нет, вы же его политический противник.
— Кого?
— Да Оппортуниста.
— А я тогда кто?
— Вы теперь, согласно вашему приказу, Оппортунист.
— А ты кто?
— Я Вася.
— Ты не Вася, — задумчиво сказал Пиндар. — Ты куда хуже… А я свинья. Я простая свинья, ты понял?! Но я умная свинья. А ты идиот.
— Так точно, — сказал Вася. — Жду ваших приказаний, товарищ Свинья.
— Катись отсюда, коммунар, — сказал Пиндар. — И чтоб я тебя больше не видел.
— Так точно, товарищ Свинья. Вас понял: отныне поддерживаем отношения через связных. А ловко вы, Иосиф Виссарионович, догадались с партийной кличкой… Сразу видно…
— Катись!
Свинья и Принц
…Наши друзья брели, следуя осторожным подсказкам местного населения.
— Как это — классику не читать? — бормотал себе под нос Гера. — Совсем, что ли?
— Помнишь легенду о Последней Свинье? — спросил его Игорь.
— Откуда?
— Ах да, вы же не проходили… Про Кали Югу-то, надеюсь, слышал?
— А то! — сказал Гера.
— Легенда о Последней Свинье входит в большое предание о Кали Юге. Это, чтоб ты знал, самая страшная ее часть. От народа, лейтенант, такие вещи скрывают… Значит, так: когда мир погрязнет в хаосе и распаде, и подлинные ценности будут преданы, и подонки окажутся на коне — вот тогда придет ее время. Ростом она будет с быка, из пасти ее будет вырываться пламя. Другие же говорят, что ростом будет до неба, а из пасти будет дуть отравленный ветер. Вытопчет она все посевы, опустошит амбары и погреба. Прошибет она городские стены. Осквернит она храм. Возляжет на базарной площади и велит себе поклоняться. Потребует она от людей тройную жертву себе — ум, честь и совесть. И отдадут ей люди ум, честь и совесть. А кто усомнится в ней, принесет ей в жертву первого сына. И будут от нее по всей земле мор и землетрясения. Испражнения ее затопят поля. Хохот ее сотрясет основы. И велит она строить вторую Вавилонскую башню. Но это не главное… Знаешь, зачем Последняя Свинья придет в мир?
— Мы это не проходили, — ответил Гера.
— Она придет, чтобы сразить Золотого Принца. Они будут долго биться, но Свинья победит. И как только погибнет Золотой Принц, время повернет вспять, и все люди погибнут в огненном смерче.
— А откуда возьмется Золотой Принц?
— Многие говорят, что это будет последнее воплощение Будды. Вообще, никто не знает таких вещей: откуда возьмутся Свинья и Принц. Карл Юнг сказал бы тебе, что они возьмутся из коллективного бессознательного, но разве это правда?
— Зато понятно, — сказал Гера.
— Христианство украло эту легенду, — продолжил Игорь, — но многое поменяло в ней. Многие дела Последней Свиньи забылись, но ей тут же приписали новые. Сама она у христиан называется сокращенно — Зверем. Иногда вместо имени называется ее статус.
— У нее есть статус?
— Конечно. Библейский статус Последней Свиньи — Антихрист. Как говорится, коротко и со вкусом.
— Неужели ты думаешь, что Пиндар…
— Брось ты, — сказал Игорь. — Пиндар — заурядный пророк Последней Свиньи. Скоро такие будут на каждом шагу: ведь Кали Юга, как ты знаешь, в самом разгаре.
Дурацкий вопрос
Напротив лужи сидела девочка Маша и яростно играла в роддом. Она волновалась: кошка Пицунда, привязанная к березе, упрямо не хотела рожать. Сначала девочка ее уговаривала, затем стала пинать.
— Рожай, тварь паршивая! — кричала она.
В ответ Пицунда дико орала. Маша заплакала:
— Ну, кошечка, ну миленькая, роди мне кого-нибудь… Хоть серого мышонка… А лучше — ежика.
Так они и плакали, навзрыд, не стесняясь, две маленькие женщины: Маша и ее кошка.
Подошли незаметно. Встали невдалеке. Боясь помешать, говорили тихо.
— Это же садизм, — сказал Гера, рассмотрев такие дела.
— Если бы! Это материнский инстинкт, — вздохнул Игорь. — Он здесь рано просыпается. К шестнадцати годам половина девчонок ходят беременные.
За их спинами на дорогу вышел старик. Поглядел по сторонам, и, ласково матернувшись, огладил клочковатую бороду.
Маша рванула из последних девичьих сил, бросив роддом и нерожденного ежика.
— Батя Иван, проклятие не насылай! — визжала она.
— На тебя не нашлю, — ответил старик. — А к тебе, майор Бондарев, — усмехнулся он, — дело есть.
Игорь, не мигая, смотрел старику в середину лба. Смотрел уверенно, по-мужски. Но он, с удивлением заметил Гера, впервые позволил себе побледнеть.
— Начнем с того, что ты вовсе не майор Бондарев.
— А кто же я? — спросил Игорь.
— Ты знаешь, кто ты. И я знаю, — батя Иван, заостряя внимание, ткнул пальцем в серое небо (проткнул с одного удара). — И я знаю, что ты знаешь о моем знании. И вот тебе мой совет: проваливай ты отсюда к ядреной фене.
— А если не провалю?
— Конец тебе придет. Заборем мы тебя на ментальном поле.
— На чем заборете? На лопатах?
— Я же сказал: на ментальном поле.
— Извини, не расслышал…
— Так ты понял? — спросил батя Иван. — Я всегда знал, что ты вернешься. Ясно дело, зачем. Так вот, майор: выкуси! Не получишь ты своего… И чтоб к вечеру убирался. Убей пару дураков местных, побезобразь малехо, если невмоготу, и проваливай.
— Я тебе провалю, — уныло сказал Игорь. — Я тебе так провалю…
Но батя Иван уже ничего не слышал: исчез за поворотом, только его и видели. Двигался он на удивление быстро и плавно, двигался — для седых лет — вызывающе.
Гера, пользуясь моментом, отвязал кошку. Пицунда, благодарно махнув хвостом, оставила их наедине.
— Что это было? — спросил он.
— Местный ведун, — вздохнул Игорь. — Они все такие. То ли гении, то ли больные, смотря на что посмотреть.
— Игорь, скажи честно: ты Бондарев?
Он флегматично протянул корочки служивого кочана.
— Читай еще раз.
— Зачем мне ксива? Ты словами ответь: майор или не майор?
— Я отвечу, — сказал Игорь, — но твой вопрос изрядно дурацкий. Представь, что я с самого начала решил выдавать себя за майора КЧН России. Я ведь и дальше буду косить под выбранный образ, так ведь? У меня нет причин раскрываться — лесной батя много трепался, но где его доказательства? Доказательств нет, и ты скорее поверишь мне, чем ему. Так что в любом случае я скажу — конечно, Бондарев, и конечно же, майор. Если ты умный парень — а ты, как ни странно, умный, — то легко видишь, что твой вопрос имеет один ответ. Кто бы я ни был, я отвечу одно и то же. А раз я отвечу одно и то же, у тебя не найдется причин мне верить… Ты задаешь вопрос, на который невозможен ответ.
— Ты хитер, — с уважением сказал Гера. — Твой ответ вызвал во мне доверие — не к твоей личности, конечно, а к твоему ответу. Это кристально честный ответ. И подсознательно я сейчас больше поверил в то, что ты майор Бондарев, чем если бы ты назвался майором Бондаревым.
