Патриция Мойес - Специальный парижский выпуск
– Видите ли, Майкл Хили – муж Терезы Мастере, нашего редактора отдела мод.
– Вот как? Надо полагать, мисс Мастере и мисс Пэнкхерст не очень-то жаловали друг друга?
– Наоборот. Они были очень дружны.
– Довольно странно… Но почему вы в таком случае считаете, что неприятная атмосфера в редакции не разрядилась бы и после отъезда мистера Хили?
Марджори сосредоточенно разглядывала свои ногти, покрытые ярко-розовым лаком. Казалось, она поняла, что сделала ошибку, и соображала, как ее исправить. Наконец она придумала:
– Я неправильно выразилась. Я хотела сказать, что Элен не сразу удалось бы побороть свое увлечение. Думаю, что в первые недели ей было бы даже хуже, чем прежде.
– Ну что же, – сказал Генри, – все это очень интересно, однако версию о самоубийстве мне придется по некоторым причинам отклонить.
– Почему же она умерла? Как это случилось?
– Ее отравили. Кто-то подлил ей цианистый калий в чай.
– Понятно, – задумчиво протянула Марджори. Похоже, это сообщение не потрясло ее. – Бедная Элен… А может быть, она сама отравилась?
– Может быть, да только вряд ли, – сказал Генри. – Во-первых, она не оставила записки. Во-вторых, уж очень неподходящий выбрала она для этого момент – в самый разгар работы. В-третьих, кто-то явно обыскивал ее кабинет: перерыты не только бумаги, но и личные вещи мисс Пэнкхерст.
– Личные вещи? – Марджори удивленно подняла глаза. – Что вы имеете в виду, инспектор?
– Если хотите, можете зайти и убедиться. Кстати, вы смогли бы объяснить кое-что…
Марджори встала и направилась к двери, ведущей в кабинет Элен.
– Она еще там?
– Нет.
Генри заметил: мысль о том, что она может увидеть тело Элен, не вызвала у Марджори ни испуга, ни боли. Она просто задала вопрос. Открыв дверь, она немного постояла на пороге. Затем с легкой улыбкой обернулась к Генри.
– Мне кажется, я могу кое-что объяснить: прежде всего я готова согласиться с вами, что Элен была убита…
– Почему вы так решили?
– Потому что она не доделала работу, – Марджори указала на раскиданные в беспорядке бумаги. – Элен никогда бы не бросила парижский выпуск, не закончив. Если бы ее кабинет был в идеальном порядке, подписи к фотографиям и листы макета аккуратно вложены в конверт вместе с отпечатанными на машинке указаниями для наборщиков, я бы могла подумать, что Элен покончила с собой. – Помолчав, Марджори взглянула на лист бумаги, все еще торчавший из машинки. – Кстати говоря, инспектор, теперь мне придется самой подготовить все для типографии, и по возможности быстрей.
– Понятно, – сказал Генри. – Я постараюсь вас не задерживать. Прошу вас, продолжайте: что еще вы можете, сообщить?
– Еще я могу сообщить, что ее кабинет никто и не думал обыскивать. Элен всегда работала среди такого хаоса, особенно когда спешила. Затем она педантично убирала все, – и, указав на разбросанные по столу кипы бумаг, Марджори добавила:
– Здесь ведь собраны материалы всего шестнадцатистраничного номера.
– Ну а чемодан?
– Чемодан не ее, а моей секретарши, мисс Филд. Она только вчера вернулась из Парижа.
– Почему же она вечером не увезла его домой?
– Из-за мистера Горинга.
– Кто это мистер Горинг?
– Может быть, мы вернемся ко мне в кабинет?
Что-то в голосе Марджори заставило инспектора взглянуть на нее повнимательнее. Он заметил, что она побледнела и оперлась рукой о стол, чтобы не упасть.
– Извините, инспектор, здесь слишком жарко.
– Да, конечно, – согласился Генри. – Давайте вернемся.
Марджори уверенно прошла в свой кабинет. Она уже овладела собой.
– Мистер Горинг, – объяснила она Генри, – наш директор. Кстати, он скоро здесь будет. Я сразу же позвонила ему.
– Буду рад с ним встретиться. Но какое отношение он имеет к чемодану секретарши?
Марджори коротко и точно рассказала, как Годфри Горинг появился ночью в редакции и пригласил к себе всех сотрудников.
– Кроме мисс Пэнкхерст?
– Ей ведь нужно было подготовить номер.
– Значит, вы все поехали к мистеру Горингу и у него…
– У него сидели приятели – Николас Найт, художник-модельер, и владелец крупной фирмы Горас Барри. Мы выпили по бокалу шампанского, а затем шофер мистера Горинга развез нас по домам.
– Вас всех?
– Всех, кроме Николаев Найта и мистера Барри. У Найта – своя машина… Да, он еще подбросил домой мисс Филд, так как им было по пути. Они втроем уехали немного раньше нас. Баркер, шофер, сначала доставил Терезу и Майкла в Челси, а затем меня на Слоун-стрит. После этого он должен был отвезти мистера Уэлша в Айлингтон.
– Который был час, вы не помните?
– Без десяти три, – не задумываясь, ответила Марджори. – Войдя в дом, я сразу посмотрела на часы.
Генри задумался на минуту, потом сказал:
– Боюсь, что мне придется задать вам еще много вопросов, мисс Френч. Прежде всего, можете ли вы сообщить какие-нибудь подробности о личной жизни мисс Пэнкхерст: кто были ее близкие, где она жила и так далее. Мы еще не успели сообщить ее родным.
– Насколько мне известно, семьи у нее нет. – Марджори снова закурила. – Ее родители умерли. Кажется, где-то в Австралии у нее есть замужняя сестра. Жила Элен в Кенсингтоне, в одной квартире с Олуэн Пайпер, тоже нашей сотрудницей, редактором отдела искусств. Элен проработала в журнале десять лет. Она поступила к нам секретаршей и сумела выдвинуться. Работником она была отличным, я бы сказала.., более деловитым, чем некоторые другие.
– У нее были враги среди сотрудников?
– О нет! Ее побаивались – она строгая. Элен очень хорошо писала, но не обладала чувством моды. Впрочем, это вам уже неинтересно.
– Что еще, кроме романа с Майклом Хили, вам известно о ее личной жизни?
– Личной жизни у нее не было, – решительно и быстро ответила Марджори, – Элен была целиком поглощена работой и связана только с теми, кто работал здесь. – Марджори на мгновение запнулась. – Я отдаю себе отчет, инспектор, что означают мои слова. Если Элен была убита, это сделал один из нас. Но кто и почему – не могу понять.
– Подумаем сначала – как она была убита, – сказал Генри. – Может ли кто-нибудь в редакции достать циан?
– Боюсь, что это совсем несложно. Циан всегда есть у нас в кладовой. Его используют для осветления фотоотпечатков. Майкл может вам подробнее рассказать…
– Выходит, взять его скорее всего мог кто-то из работающих в фотостудии?
– Не обязательно. Все мы заглядываем и в фотостудию, и в темную комнату. У нас такой порядок: каждого нового служащего мы обязательно предупреждаем относительно циана и показываем, где он хранится и как выглядит бутылка, – специально, чтобы предотвратить несчастный случай.
– Разве яд у вас не заперт?
– Обычно его запирают. Но иногда мы нарушаем правила. В таких случаях, как вчера, например. Майкл как раз делал отпечатки, и я припоминаю, что шкаф был открыт. К слову сказать, этот шкаф находится в той самой комнате, где мы завариваем чай, и в течение вечера мы все заглядывали в эту комнату. Все, кроме мисс Филд да еще самой Элен. Они, по-моему, ни разу не выходили. Что касается остальных, любой из них мог преспокойно налить в термос яд.
– Благодарю вас, мисс Френч, – сказал Генри. Он был очарован ясностью ума этой женщины и четкостью ее ответов. Она все предугадывала, заранее предвидя любой поворот. Такая могла стать либо бесценным союзником, либо очень опасным противником. Кто же она? И как бы в ответ на эту мысль Марджори сказала:
– Я хочу помочь вам, инспектор. Я отдаю своих сотрудников в ваше распоряжение. Ведь вы, я полагаю, захотите поговорить со всеми, кто был здесь прошлой ночью?
– Да, разумеется, – Генри заглянул в записную книжку. – Давайте проверим, все ли у меня записаны. Вы, Тереза Мастере, Майкл Хили и Патрик Уэлш. Ах да, ваша секретарша, мисс Филд. Есть еще кто-нибудь?
– Дональд Маккей тоже был здесь. Он помощник Патрика, нашего художественного редактора. Дональд ушел немного раньше нас. И Эрни был тут чуть ли не до полуночи… Эрнест Дженкинс, лаборант. Он работает в темной комнате. Да, я еще забыла Олуэн…
– Олуэн – это мисс Пайпер? Та девушка, вместе с которой мисс Пэнкхерст снимала квартиру?
– Да, да. Она пришла после спектакля написать рецензию.
– А вы не знаете, когда она ушла?
– Представления не имею. Она была у себя в кабинете около половины первого. Я велела ей отправляться домой. Но одному богу известно, сколько она там еще просидела. – Помолчав, Марджори закончила:
– Пожалуй, это все.
– Не считая мистера Горинга.
– Годфри? Но постойте, как же он…
– Я полагаю, он вполне мог заглянуть в темную комнату, прежде чем зашел в ваш кабинет?
– Да, возможно.., но…
В этот момент в коридоре поднялся ужасный шум: драка, свалка, раскатистый окрик сержанта: «Сэр, я запрещаю вам!..» Но все это перекрыл громовой бас:
