Катрин Пулэн - Лили и море
— Ой, это все ерунда, это смеха ради, — отвечаю я очень быстро, пожимая плечами.
Однажды он скажет, что он меня любит и защитит меня от мамонта.
— О, спасибо, — говорю я.
«Мятежный» перемещается в доки консервного завода. Мы поднимаем на борт крючковые снасти и груз замороженных кальмаров. Запасы воды, льда. Я выкатываю от ужаса глаза перед такой горой продовольствия, видя десятки картонных коробок, которые поставили к плавучему доку из «Сэйфвэй». Парни заносят свои вещмешки на борт.
— Как, но тут только шесть коек? Новые…. — говорю я шкиперу.
— Корабль довольно большой, места хватит для всех.
Я не настаиваю. Он теперь кричит безостановочно.
Мы оставляем Кадьяк в пятницу. Never leave on Friday[7] — любят говорить здесь. Но высокий худой парень насмехается, он не суеверен. И Джесс-механик насмехается тоже:
Это как зеленые корабли. Просто глупости.
Но Адам меня предостерег на набережной:
— Суеверие — это, без сомнения, глупость, я согласен, но я сразу увидел эти зеленые корабли, которые демонтировали на берегу, не понимая, почему они наткнулись на скалу и затонули со всем своим экипажем. Ты понимаешь, зеленый цвет — это цвет деревьев и травы, который будет тянуть небольшое судно к земле. А покидать порт по пятницам — это очень нехорошо. Мы будем ждать полночи и одну минуту первого.
Люди разбирают крепления, покрикивая. Я чувствую комок в горле. Главным образом, не следует путаться у них под ногами. Я стала совсем маленькой и заканчиваю размещать баки на палубе. Юный Саймон, у него самого глаза на лоб полезли, он также не понимает и не смыслит ничего. Он меня толкает, не хватает только врезаться в палубу, болезненно взбираясь по металлической лестнице, которая ведет к переходу. Я свертываю спиралью швартов, который Дэйв бросил мне, отвязав нос корабля. Шкипер кричит. Я все же упираюсь, пытаясь тащить трос, я не знаю куда, может быть, до отсека верхней палубы… Трос слишком тяжелый. Йан еще выкрикивает.
Я туда не пойду, я не понимаю, — бормочу я.
Он смиряется.
Ладно, привяжи его за кабиной!
Мне хочется смеяться и плакать одновременно. Наконец мы покидаем порт, я уже знаю, что я не возвращусь сюда никогда. Корабль берет курс на юг. Он движется вдоль берега, прежде чем повернуть к западу.
Лев лег и уже спит. Джезус тоже вытягивается на кровати.
— Они правы, — говорит Дэйв, вернувшийся из отделения управления кораблем, — надо спать столько, сколько возможно, потом не знаем, придется ли поспать.
Но когда я возвращаюсь в каюту, то вижу, что все четыре койки заняты. Мой спальный мешок сброшен вниз. Джон храпит на моем месте. Я выхожу на палубу. Саймон смотрит на море. Он поворачивает ко мне лицо, на котором написано восхищение.
— Какое счастье, вот я и на великом океане. — произносит он.
— Они заняли мою койку, — говорю я.
— У меня тоже нет койки.
Я возвращаюсь. Я поднимаю свое одеяло. Я сижу на корточках в самом углу узкого коридора. Человек-лев проснулся. Он встает, запускает три пальца в жесткие кудри рыжих волос. Его глаза смотрят на меня.
— Где я буду спать? — спросила я слабым голосом, держа свой спальный мешок в руках.
Он очень любезно смотрит на меня.
— Я не знаю, — тихо отвечает он.
Я встаю, иду, мне нужно встретиться с капитаном, высокий тощий парень находится около стрелочного индикатора. В руках я по-прежнему крепко сжимаю свой спальный мешок.
— Где я буду спать? Ты сказал мне кто первый пришел, первым обслужен, и я действительно была первой, это закон корабля, сказал ты…
И я больше ничего не говорю. Он рассеянно смотрит в сторону. Небо темнеет над большими горами к западу от Кетчикана.
— Я не знаю, где ты будешь спать, — наконец сказал он тихо. — Я предложил тебе свою каюту. Ты отказалась. Ищи себе место на лодке, ибо спать придется в любом случае. Оставь свой спальный мешок здесь, если хочешь.
Я положила спальник и спустилась по лестнице из рулевой рубки. Луис лежал на квадратной полке. Я присоединилась к Саймону на палубе. Он предложил мне сигарету. Мы смотрим на море без единого слова. Поднимается ветер, мы видим, как отдаляется берег. Уже от него осталась лишь темная полоска, которая все уменьшалась и уменьшалась. «Мятежный» покидает порт и ложится на курс. Саймон побледнел. Мы проходим к скамье. Луис предоставил нам место на скамейке. Наступает ночь. Мы ждем, когда включат неоновое освещение.
Ребята просыпаются, и мы должны испытать наши спасательные костюмы. Джуд приготовил еду. Он несет блюдо из макарон для шкипера, который не покинул свой штурвал. Они спускаются вместе.
— Займи мое место на некоторое время, Дэйв.
Он наливает себе кофе и говорит резким тоном:
— Сегодня вечером, ребята, можете хорошенько поспать, вы нуждаетесь в покое и отдыхе. Восход солнца завтра в пять часов.
Он поворачивается к Джуду:
— Дэйв примет первую вахту. Вы заступите через два часа. Никогда вахта не будет больше двух часов, это и так довольно много. Джезус приходит после тебя. Потом будет работать Джесс. Другие спят. У них будет время позже… Разбуди меня, если что-нибудь случится. Если без происшествий, идем на автопилоте. Мы сейчас максимум в двух милях от берега. В конце рабочей смены не забудьте наведаться в машинное отделение, чтобы убедиться — вспомогательный двигатель работает как часы, и смажьте вал. Это может быть довольно трудно, и еще поглядывайте на палубу время от времени, крючковые снасти, конечно, хорошо закреплены, но тем не менее все это для безопасности.
— ОК.
Джуд смотрит вниз. Он молча подбирает остатки еды. Джезус поднимается, благодарит, закатывает рукава над небольшой цинковой раковиной.
Я присоединяюсь к нему. У меня нет еще привычки двигаться как настоящий моряк. Меня шатает.
— Спасибо за еду, было очень вкусно, — попутно я шепчу это Джуду.
— Да, — отвечает он.
Встает и Джон:
— Благодарю тебя, Джуд.
Джезус помогает мне с посудой.
— И еще, тот, кто готовит еду, всегда ест последним, это правило, — тихо сказал он, — а еще он никогда не моет посуду, и мы ценим его труди всегда благодарим. И это нормально и правильно. Когда ты на вахте, то ты готовишь пишу для тех, кто еще спит, а потом ты возвращаешься за штурвал, и, когда ты спускаешься, никто тебе ничего не оставил и надо убегать на палубу…
— Они заняли мою койку, — отвечаю я.
— Это не хорошо, но в порядке вещей для Джона. Нужно, чтобы ты научилась защищаться. Но пока ты еще «зеленая», то есть новичок.
Ребята снова пошли спать. Дэйв уступает мне свое спальное место. Он осторожно будит меня через два часа.
— Моя очередь…
Встаю и едва не падаю. Я еще совсем сонная. Каюта завалена одеждой и обувью. Урчание мотора, в настоящее время корабль движется быстрее. Я шатаясь иду по коридору, держа в руках спальный мешок. Кают-компания по-прежнему освещается неоновым светом. Луис спит на скамейке. Я лежу на другой стороне, завернувшись в спальный мешок — мой кокон, моя берлога на гудящем корабле. На следующее утро мы обнаружили, что спали друг напротив друга на полу рулевой рубки, Луис, Саймон и я, на глазах у безразличного Джесса, который принял свою вахту.
Наконец мы рыбачим… День начался. День: серый рассвет, мутное, налитое свинцом небо над нашими головами. Слабый свет солнца борется с туманом. Вокруг нас до горизонта один лишь океан. Холодно. Саймон включил радиомаяк на верхней палубе и буй. Развертываем ярус. Мы отходим в сторону. Дэйв опускает якорь. Первые секции погружаются в воду, двигатель ревет, работая в режиме перегрузки, кружение чаек, которые пытаются схватить нашу приманку, прежде чем она исчезнет в волнах. Я подношу лотки Джуду. Он связывает концы троса один за другим. Ветер свистит в ушах. Быстрыми и резкими движениями он бросает на палубу пустые лотки. Я сразу же убираю их. Мое сердце гулко бьется. Мужчины кричат в страшном грохоте. Джуд стоит перед пузырящимися волнами, которые окатывают, обрисовывая, его крепкие ноги, поясница подвязана, все тело напряжено, челюсти крепко сжаты, глаза сфокусированы на бухте яруса, которая развертывается как безумный зверь, страшный морской монстр, покрытый тысячами крючков. Часто один из поводков цепляется за корзину.
Трос опасно натягивается. В один миг Джуд хватает снасть, конец которой закреплен морским узлом.
— Отойдите в сторону! — И он отрезает поводок, привязанный к хребтине яруса.
— Последняя секция! — выкрикивает он, предупреждая шкипера. Кто-то обязательно услышит, несмотря на завывание ветра, гул мотора и крики людей. Дэйв бросает якорь, выбираются тросы последнего буя и радиомаяка. Корабль замедляет движение. Напряжение, которое мы ощущали, неожиданно исчезло. Все смеются. У меня перехватывает дыхание. Джуд закуривает сигарету. Он подходит к нам снова. Он шутит с Дэйвом, который обращается ко мне:
