Антон Соя - Джаз-Банда
— С любовью лезут? — ухмыльнулась певица. — А чего ж тогда от тебя твой пивной король убежал прям из-под венца?
— Козел он, а не король, мама. Я же тебе сто раз объясняла, что сама его на хрен отправила. Мы с Бритни заехали в Сохо в «Сакуру», на закрытый показ. Веселились с подружкой. До свадьбы три дня, я имела право догулять последние свободные деньки с близкой подружкой?! Имела. На этом показе народу было — пруд пруди. Ну я дамскую комнатку случайно перепутала с мужской, а там мой ненаглядный со здоровенным негром…
— Стоп-стоп-стоп, дорогая моя, — перебила Дулина свою распаляющуюся доченьку, — только избавь меня от омерзительных подробностей, я их уже сто раз слышала и, кажется, помню наизусть. Тебе давно уже пора отвлечься от этой постоянной беготни и суеты больших городов и похоронить эту постыдную грязную историю. Через неделю про нее забудут и журналюги, от которых мы благополучно сбежали. Любая «желтая» сенсация живет не дольше восьми дней. Расслабься и максимально насладись солнцем и морем. Выхода другого у тебя нет, не порти нервы — ни мне, ни себе.
— Ну, а чего ты меня заводишь тогда, раз сама все прекрасно знаешь? — не могла успокоиться раскрасневшаяся Жаннет. — Я как этого козла с негром увидела, так сквозь землю готова была провалиться! А он мне, главное, так спокойно говорит: «Ой, Жанночка, а ты разве не в Нью-Йорке? А мы тут с Жан Полем вместе присмотрели тебе один сексуальный подарочек в магазине белья!» Хо-хо, хи-хи! Тьфу, придурок, чтоб его! Белье он мне присматривает, ага! С полуголым негром в мужском туалете он мне подарок присматривает? А сам — в моих трусах! Я ему: «Штаны надень, жених хренов!» — и ушла. Ну, врезала пару раз по морде, конечно. Ногой! И с его же негром и ушла. И понесло же меня в это Сохо! Пивной король! Уж больно голубизной ваш король переливается!
— Да уж, девочка моя, все могут короли, — задумчиво пробормотала дива. — А свадьба-то должна была быть. Ах и ох просто! Но ты успокойся, дорогая. Может, тебе все же к кому-нибудь из нашей тусовки присмотреться, а?
— О, спасибо, мама. — Жаннет скорчила такую мину, будто только что съела дохлого ежа. — Старая песня. Я этими музыкантами, продюсерами, режиссерами с детства сыта по горло. Они все наркоманы, алкоголики, педики, ничтожества с манией величия. Я лучше с криминалитетом свяжусь, чем с ними! Да, точно, а что? Прямо в Гебенджике, или как там его, и затусую с каким-нибудь вором в законе. Найду себе чистого провинциального Зорро с цепурой на шее, чтоб за меня и в огонь и в воду, и кулаки чтоб как арбузы переспелые. И тебе какого-нибудь Аль Пачиняна подыщем, не переживай!
— М-да, принцесса, спасибо преогромное. Перспектива на неделю сногсшибательная. Отличный, чувствую, будет у меня отдых. Отдохну душой и телом, — сказала Дулина без особого энтузиазма и снова отвернулась к окну.
Вдалеке томно плескалась эта темно-синяя бездна и, вкупе со стуком колес скорого поезда, окунала в непоколебимое спокойствие и обещала необъяснимую внутреннюю гармонию.
ГЛАВА 6
Как общаться с коллегами-музыкантами
На обочине пыльной дороги стояли не менее пыльные ЗИМы и, как верные псы, ждали своих хозяев. Хозяевами были бандиты-музыканты, гроза и гордость маленького Южноморска: Пузцо, Саныч, Автогеныч и Ромеро. Все четверо были в концертных костюмах: черных выглаженных брюках, пиджаках, традиционных котелках и темных очках. Белоснежные рубахи, контрастируя с загорелыми бычьими шеями и угольно-черными пиджаками, слепили глаз. В одной руке каждый из молодцов держал музыкальный инструмент, в другой — оружие.
Пузцо, светловолосый, добродушный на вид толстяк с кривым шрамом на левой щеке и выцветшими бровями, насвистывал какую-то невнятную мелодию, похлопывая бубном по округлой ляжке. Рыжий трубач Ромеро нервно жевал жвачку, ковыряя носком лакированного башмака в придорожном песке. Наголо бритый клавишник Автогеныч и чернявый пижон контрабасист Саныч ехидно наблюдали из-под черных очков за тем, как вдоль своего дома шагает развеселый Пастух, бейсбольной битой настукивая по железным прутьям забора ломаный ритм любимого свинга.
День был в самом разгаре, солнце полыхало, на небе не было видно ни единого облачка или даже намека на него. Где-то высоко-высоко, плавно размахивая крыльями, парила хищная птица орлиной породы. Казалось, еще чуть-чуть, и она опалит свои роскошные крылья. Музыканты расположились под развесистыми ветками шелковичных деревьев, чтобы спрятаться от жаркого небесного блина.
— А шеф сегодня в духе, — сказал Автогеныч парням. — Зададим джазу вечером.
— Привет, битлы! — весело прокричал Пастух. — Строить и жить!
— Салют, маэстро, — в тон Пастуху ответил Ромеро и расхохотался. — Всех построим и заживем.
— Пастух, помнишь, мы ночью по «бумеру» палили? Ну, Серый опять притащил туристов, вспоминай, — с места в карьер начал белобрысый Пузцо.
— Ну и чего? — еще шире заулыбался Пастух. — Он пожаловался мамочке?
— Почти, — перехватил разговор не старый, но мудрый Автогеныч. — Там пацаны питерские были, типа крутые. Ну и с утра сегодня в офис их бригадир звонил — дятел, знаешь, редкостный. Короче, стрелку у шлагбаума забил на шесть часов.
— Круто, круто. Из Питера уже на разборки к нам летают. Может, и впрямь реальные демоны, — веселился Пастух, — только у нас же в шесть саундчек… Ну да ладно, Ромеро с Автогенычем всех нас настроят, а мы пока съездим разберемся, заодно и порепетируем.
Через полчаса банда подъехала к ангару с зеленой пологой крышей, который служил им офисом, а по совместительству — репетиционной точкой «Веселой бригады». В здоровенном помещении из мебели был всего лишь один стол с телефоном; в другом конце зала располагалась аппаратура. Все стены были увешаны плакатами великих джазменов и мафиози 30-х годов, а на особо почетных местах красовались портреты Дулиной, Утесова и Аль Капоне. На одной из стен огромная растяжка гордо гласила: «Джаз дал нам все — у нас больше нет проблем!», а под ней висели неоднократно расстрелянные мишени из портретов современных поп- и рок-идолов. На другой стене, как раз над барабанной установкой, разместился транспарант: «От ножа до саксофона — один шаг, и мы его сделали!»
— Эх, хотел бы я с Дулиной дуэт замастырить, — мечтательно почесал макушку Пастух, разглядывая белозубую Алису, которая кокетливо смотрела на него с плаката. — Лучше нее никто у нас в стране джаз не поет. А в Москве ее совсем замордовали, такую хрень заставляют петь — уши вянут. Кстати, битлы, завтра едем в Беленджик, там какой-то фермер год назад у нашего Городского банка кредит взял немереный и уже давно процент не платит. Папа банковский просил съездить получить. Надо помочь родному городу. Мы же здесь за порядком смотрим. Ну что, репетнем?
Бандиты расселись каждый на свое место и завели джазовые мотивы, а Дулина с постера так и продолжала сиять искренней сверкающей улыбкой, не подозревая, в какую историю втянет ее любовь к афроамериканской музыке.
ГЛАВА 7
Как разобраться с делами
На город опускался спокойный вечер. Море серело и лениво облизывало берег, оставляя на нем белую пену, которая тут же исчезала в мокром песке. В будке, уже известной нам по приключениям юмористов, все так же мирно похрапывал дед, запрокинув голову назад. Казалось, она вот-вот отвалится, но так и продолжит сопеть, чуть шире приоткрывая рот на вдохе. Вечернюю тишину то и дело нарушали шуршащие волны да десять молодых парней, которые молча курили и выдыхали дым со звуком, похожим на шум приближающейся к берегу волны. Этот десяток бравых молодцов облепил три «гелендвагена» возле будки сторожа.
На улице стоял довольно теплый октябрь, но великолепная десятка, все как один, были в черных длинных пальто и не закрывающих уши шерстяных шапках. Не расположись они в тот момент именно здесь и не достигни напряжение, повисшее в воздухе, такого уровня, что вот-вот произойдет взрыв и море поменяется местами с небом, то ребят вполне можно было бы принять за актеров какого-нибудь мюзикла. Или спортсменов, которых проспонсировала одна фирма, желая, чтобы они снялись в рекламе ее новой линии одежды, — десятеро из ларца, так сказать.
Общую идеальную картину портили старые друзья — Бугай и Юрец, вертевшиеся рядом с главарем одинаковых парней — Куней. Бугай и Юрец сменили свои откровенные летние наряды на джинсы и спортивные кофты с длинными рукавами. Оба топтались на месте и дергались, словно кто-то тыкал их сотней маленьких иголочек. На фоне сохраняющих спокойствие, как истуканы с острова Пасхи, «близнецов» Юрец и Бугай казались суетливыми опоссумами.
— Ну? Где эта ваша «Веселая бригада»? — лениво, но сосредоточенно протянул главарь Куня.
Куня был серьезным и подтянутым мужчиной с разбитыми от занятий боксом лицом и кулаками. На вид ему было лет двадцать пять. Когда он говорил, кончик его носа едва заметно шевелился, что придавало профилю Куни какой-то трогательности и мягкости. Но его каменный взгляд темно-карих глаз, устремившийся в данный момент напрямую в серые волны, не оставил бы равнодушным ни одного смельчака. Поупражняйся Куня в тренировках, и смело мог бы разжигать своим взглядом костры.
