Алексей Исаев - Автостопщик
Солнце лениво садилось.
Михаил не торопясь шёл по грунтовой дороге между поднимающихся кукурузных полей. В кукурузе пели какие-то птицы, некоторые из них в перерывах взлетали и опускались неподалёку, другие взмывали в небо, играючи рассекая воздух. Ему в эти минуты было приятно (впрочем, как и всегда) слушать их песни для него непонятные. Он неизменно хотел постичь, о чём говорят птицы, ведь это же интересно. Понимают ли они нас – людей? Сколько раз, ещё отматывая срок, за надоевшей решёткой, рядом, а бывало даже, к нему на руки садились разные птицы, только ненадолго.
Они, чувствуя его одиночество, обиду, добродушие, глядя своими маленькими чистыми сожалеющими глазками, напоминали ему незабываемое детство, связанное с голубями, которых держал сосед, маму, красивую, обожаемую и любящую, и о том, что за пределами этой холодной, мерзкой, вонючей крепости кишит жизнь. Где каждодневно дома дети ждут с работы отца; манящий запах яичницы с колбасой, луком и свежими помидорами на завтрак; бесчисленные жаркие, дразнящие, ненасытные поцелуи в постели с девушкой, с которой познакомился в ночном клубе пару часов назад; глоток и тонкий вкус холодного отменного пива; «пожар» на деревьях; мурлыканье любимой кошки; сотни роз и хризантем, подаренных красавицам; смех; болезнь, из-за которой сидишь в уютном доме, когда на улице трещат морозы или беснуется вьюга; повседневная усталость от ТОЙ жизни, и иногда такой желанный дождь в мае.
Он продолжил путь, когда быстрые головокружительные танцы птиц прекратились, и те улетели куда-то на запад.
Земля полна всякими помешанными уродами, без этого нельзя обойтись и можно смело заявить, что без них наша жизнь была бы не насыщена отрицательностью, благодаря которой строится история человечества, взгляды на что-то конкретное, присутствие иррациональности, чтобы с нею боролись, опасались, не переходили рамки дозволенного.
Вот и этот фашист, попавшийся на пути Михаилу, оказался вовлечён в паутину идеологии негатива, презрения других наций, к мысли об истреблении многих народов, мечтая поработить свободных ему ненавистных людей, не принадлежащих к гордо звучащему слову: русский.
Все знают, что «выделяющиеся» и расплодившиеся типы из нормального общества, творящие недобрые дела, пагубно влияют на жизненный ход событий. Их со временем запирают в темницах за десятками дверей, «отсеивают», и всё же по воле закономерности на их место приходят новые и новые пожелатели последовать плохому примеру, где-то даже внеся кое-какие изменения. Михаилу, как и многим другим, думающим также, хотелось бы, чтобы вот таких людей, подобных бритоголовому богатырю, который вполне мог «удариться», допустим, в религию или бороться за сохранность и чистоту природы, где он внёс бы большой вклад, нежели выбрав нынешнюю помешанность, и иных говнюков, преступников, стало бы меньше, а лучше убавлялось заметными темпами. Однако этому не быть, такова злорадно хихикающая жизнь.
Судьба. Как она любит проказничать! К кому-нибудь да забьёт шар невезения в лунку под названием, в этот раз: Михаил. Нравится ей шалить, испытывать, унижать, смотреть на зверство и чью-нибудь победу, безжалостно поглядывать на предсмертные крики детей, к примеру, в горящем доме и ей абсолютно наплевать на происходящее, потому что – так надо!!! Увы, к её сожалению, они, да дети, или ещё кто-нибудь на планете проиграли, бросая кубики, попав тем самым на зоны всяких там неприятностей, выражающиеся всем вам известными бедствиями по созданной шкале самой стервой-судьбой. Вы скажете, что тут не обошлось без дьявола; может быть, ведь и ему предназначена своя роль в этой увлекательной ИГРЕ. А бывает она, и очень часто, сама милость.
И с Михаилом она играла, увлекая в задуманный ею сюжет. Где-то ему улыбалась или косо глядела на него, а иной раз злилась, тем самым подвергая его проверкам, например, с тем же фашистом. После чёрной полосы обязательно должна следовать светлая (не всегда) – это закономерность. Будет ли с ним она придерживаться ею же установленных условий? Или она, сделав в своей «книге учётов» пометку «не вмешиваться», продолжит с увлечением наблюдать за его приключениями и вибрирующим ходом жизни? И позволит ли она ему жить? Предположим, что да, и снова навязчивый вопрос: до каких пор? Наверное, пока он ей не надоест. Сейчас же для неё Михаил – забава. Зачем лишаться «героя» её игры?
Вот и Михаил рассуждал также, задавая самому себе бесчисленное количество раз вопрос: «Что ждёт меня впереди?»
Кукурузные поля остались позади, дорога, по которой он шёл, обогнув молодое пшеничное поле примкнула к лесопосадке и убегала далеко вперёд.
С востока неохотно наступала темнота, будто бы боязливо намекая дню, чтобы тот поскорее убирался отсюда прочь.
Задумавшись о своей нелёгкой судьбинушке, Михаил поднял глаза и вдруг увидел в метрах трёхстах от себя ковыляющую навстречу к нему согбенную старушку. Всю в чёрном: платье, платок, даже кривой, подобно извивающейся змее посох, потерявший свой первоначальный цвет от пыли, солнца и постоянно лапающих его немытых рук. Он удивился её неожиданному появлению, ведь только минуту назад её на дороге не было, в этом он был уверен. Что она тут делает? Куда идёт? Разумные ответы Михаилу в голову не приходили, кроме одного – на шоссе. Почему в вечернее время, да ещё этой дорогой и одна? Михаил не стал себя загружать лишними думами, согласившись с тем, что старушка всё-таки оказалась внезапно у него на пути, потому что вышла из-за деревьев и высоких кустов.
На мгновенье старушка в чёрном остановилась в какой-то нерешительности. Михаил подумал: «Не иначе как меня она опасается?» Всё-таки разные люди встречаются на белом свете. Но старушка, постояв немного и что-то про себя решив, последовала дальше.
«Она меня не боится», – промелькнуло у него в голове и он, потеряв интерес к ней, вновь погрузился в свои однообразные мысли, опустив уставший взгляд на колею, где кое-где пятнами в сторонке от цельной зелёной линии росла трава.
Пройдя шагов сорок, он заметил на земле ползущего чёрного жука. Такого огромного Михаил никогда не видел. В десять-одиннадцать лет он бы жука обошёл и не тронул бы. Боялся он их, а почему, и сам не мог объяснить. Теперь же Михаил остановился на миг, рассматривая неторопливо перемещавшееся необычное создание. На его взгляд, мерзкое и противное. Сейчас судьба этого чёрного жука была в руках Михаила, который мог пройти, не тронув, или, наоборот, раздавить его всмятку, слегка растёкшимся недавно ещё живой массой на мелких гранулах земли. И раздавленный жук мог стать лёгкой для ленивых добычей более мелких насекомых, которые там же съедобным полакомятся или разнесут по своим крохотным норкам.
Михаил занёс ногу, чтобы растоптать чёрного жука, мстя за детские страхи, желая сделать то, что он тогда не делал, но когда уже нога стала опускаться, Михаил взглянул вперёд и вздрогнул – старушки на дороге не было. Его нога всё же коснулась земли, но треск лопнувшего жука не послышался. Жук спокойно себе полз, стараясь как можно быстрее укрыться в траве. Михаил, тут же забыв о нём, пошёл дальше.
Его заинтриговало внезапное появление старушки и её столь же внезапное исчезновение. Неужели она всё-таки испугалась Михаила и свернула в лесопосадку? Да что мог он ей плохого сделать?! И потом, если в ней зародилось чувство опасности, исходящей от него, то почему она не свернула в посадки ещё раньше?
Михаил в недоумении шагал, с каждым метром приближаясь к селению. Где-то за лесопосадкой проехала грузовая машина. Михаил счёл, что за «зелёной стеной» трасса, ведущая туда же, куда он направляется.
Он, не заметив, пока прислушивался к шуму машин с той стороны деревьев, споткнулся об торчащую из земли автомобильную покрышку. И ещё чуть-чуть, и упал бы, пропахав землю лицом, но резко выставленные вперёд руки не дали этому произойти. Михаил только испачкал одно колено, даже не поранив его. Поднявшись, кое-как отряхнув ладони, он обернулся и увидел то, чего никак не ожидал увидеть, а именно представшую картину (он даже забыл об испачканном колене). Там, откуда он шёл, на приличном расстоянии от Михаила, хорошо просматривалась одиноко стоящая (у Михаила по спине к ногам пробежал холодок) высокая чёрная фигура старой женщины, та, которая недавно была похожая на поникший запылённый цветок. Теперь гордо стоит и молча смотрит на него. И её уродливый посох куда-то подевался.
Странно.
Как же понять всё происходящее?
Михаил не верил своим глазам.
Он определённо чувствовал на себе её холодный, пытливый взгляд.
Ещё с минуту посмотрев в сторону старухи (она всё также стояла, похожая на окаменевшую статую) он, подумав о странной незнакомке, пошёл своей дорогой. И почему-то, несмотря на то, что Михаил не открыл ворота и не собирался впускать страх, страх нагло, как скользкий червь, прошмыгнул через щель и молниеносно набросился на него, вцепившись в Михаила так, что если бы его попытались отодрать, прицепив трос к локомотиву, то у пытающихся навряд ли бы получилось.
