Тацухико Такимото - Добро пожаловать в NHK!
— Шеф, тут сегодня один сумасшедший хикикомори заходил.
— Правда что ли, Мисаки?
— Наверно, он хотел устроиться к нам на работу. Но, Господи, он же хикикомори! Пусть знает свое место.
— Точно. Безработному, отчисленному из колледжа, отвратительному хикикомори не вернуться в общество.
Они пользовались мной, чтобы поупражняться в остроумии. Аргх, да как они посмели? Это непростительно. Нет, совершенно непростительно. Я должен отомстить… Отомстить сейчас же! Клянусь, я вас ещё покараю…
Но, будучи хикикомори, я не смог придумать ни одного действенного способа отмщения. Поэтому я решил отвлечься на некоторое время и подумать о чем–нибудь более веселом.
Кстати о веселом, есть же ещё N.H.K..
Точно, когда мне было плохо и больно, я мог просто обвинить во всем заговор, который тайно планировало N.H.K..
Если делать так, то, возможно, я почувствую себя лучше.
N.H.K., N.H.K. …
— Ясно! Я понял! — крикнул я. — Эта девушка — спецагент вмешательства N.H.K.! — продолжал кричать я.
Но, вопреки моему прошлому решению винить во всём заговор, лучше мне не стало.
— Проклятье! — воскликнул я, так и не допив пиво и сётю.
Моя голова болела, а анимешные песенки, громко игравшие у моего соседа, чертовски надоели.
Не успел я заметить, как напился в хлам. Настроение падало все ниже и ниже. И снова я не мог отыскать в себе ни капельки веры в светлое будущее. Я подозревал, что попаду прямиком в ад, выглядя при этом несчастным одиноким засранцем.
— Вот и всё. Всё кончено. Всё кончено! — повторял я.
А анимешные песни у соседа сбоку не прекращались. В них часто повторялись — как иронично! — слова вроде «любовь», «мечта», «романтика» и «надежда». Для меня, потерявшего всякую надежду, они звучали словно злостная насмешка. Эти слова наполняли меня ненавистью и жалостью к себе.
Кстати, это первая ночь, когда мой сосед включил свои анимешные песни так громко. Обычно он включал их только днем, но была уже поздняя ночь.
И тогда меня осенило: а не может ли это быть очередным оскорблением в мой адрес? Оскорблением меня! Настолько жалкого и тупого, что даже не способного стать фритером!
Если так, то я этого не потерплю. Я попробовал ударить стену кулаком. Музыка не прекращалась. Тогда я пнул стену. Никакой реакции.
Да как ты смеешь насмехаться надо мной? Они — все и каждый — насмехаются надо мной. Проклятье. Ну смотрите, вы еще пожалеете.
Я снова выпил и опьянел ещё больше, я пил чтобы заглушить все чувства.
Сейчас я приду и задам вам трепку! Сами напросились.
Неуклюже встав из–за котацу, и выглядя, словно вот–вот упаду , я доковылял до двери.
Нетвёрдым шагом я дошёл до квартиры 202 и несколько раз ударил по кнопке звонка. «Дин–дон, дин–дон, дин–дон…»
Нет ответа.
Тогда я начал колотить в дверь кулаками.
Нет ответа. Изнутри доносились лишь звуки анимешной песни. Сейчас играла заглавная песня из «Fancy Lala»: «I am Fancy Lala…»
Я даже покраснел от злости.
Я подергал ручку. Дверь была не заперта, и мне было уже наплевать на последствия.
— Эй, ты! — крикнул я, вне себя от злости, и распахнул дверь. — Сделай потише!
И тогда я увидел его. Парень сидел за компьютерным столом в глубине комнаты, повернувшись к колонкам, стоявшим у стены. Осознав внезапное появление гостя, он медленно повернулся в своем крутящемся кресле и посмотрел на меня через плечо.
Он… плакал.
Слезы тихо стекали по его щекам.
Но что самое невероятное, я прекрасно знал, кто это. Я потерял дар речи. Я не мог поверить своим глазам.
Вытирая слезы, он в изумлении глядел на меня. Подкатившись на стуле поближе, он начал рассматривать мое лицо. Наконец, после недолгого молчания, запинающимся и дрожащим голосом он произнес:
— Са–Сато?
Ошибиться было невозможно. Это был Ямазаки. Мы не виделись уже четыре года, и эта встреча была совершенно неожиданной.
Часть вторая
В старшей школе я записался в литературный клуб.
Но это не значит, что я любил читать и всё такое. Просто во время ярмарки по набору новых участников ужасно милая старшеклассница[21] пригласила меня: «Эй, ты, вступай в литературный клуб.»
Я кивнул не раздумывая. Да и не мог я поступить иначе. Несмотря на то, что она состояла в клубе для ботаников и что она была на год меня старше, эта девушка была красива как поп–звезда.
Неудивительно, что вступив в клуб по такой дурацкой причине, всё чем я занимался в нем — это раскладыванием пасьянсов на каждом собрании. А еще я играл в карты с той девушкой. И на что, черт возьми, мы тратили время? Мы ведь могли бы заняться чем–нибудь более полезным.
Хотя, это уже не важно. Прошлое осталось в прошлом.
В общем, случилось это в один из тех далеких школьных дней, когда мы возвращались из клуба домой. Я вместе с той старшеклассницей шел по коридору первого этажа, выходившему во двор. Внезапно, она увидела что–то в углу двора.
— Ой, смотри!
— Хм, издеваются над ним, да?
Несколько ребят окружили мальчишку в форме средней школы. Они лупили по животу живот.
На лице избиваемого мальчика была слабая улыбка. А те, кто его избивали, и вовсе улыбались до ушей. Вполне обычная картина.
— Это ужасно, — нарушила молчание девушка. Она была очень чутким человеком, и у неё был такой вид, будто ей искренне его жаль. В тот момент замечательная идея пришла мне на ум. Я мог показать ей, насколько я крут.
— Пойти, что ли, помочь ему?
— Ты серьезно?
Я кивнул. Мне казалось, что мелюзга из средней школы не будет для меня проблемой. И, конечно же, я сильно ошибался. Всё так хорошо начиналось, когда я крикнул «Издеваться — это не круто!» и ринулся в бой. Но в итоге меня избили, и все они смогли сбежать. Девушка смотрела на меня с отвращением, а над жертвой продолжали издеваться целый год, так что мои усилия были тщетны.
Но, несмотря на это, Ямазаки, мальчик над которым издевались, кажется, зауважал меня — уж не знаю, что он там себе напридумывал. Он даже вступил в литературный клуб, как только перешел в старшую школу.
К тому времени мне осталось учиться последний год. Старшеклассница окончила школу, так что я потерял всякий интерес к клубу. Я передал ему титул президента клуба, чтобы сосредоточиться на вступительных экзаменах.
А потом я закончил школу.
Мы только пару раз поговорили на выпускном, и с тех пор мы ни разу не встречались — до сегодняшнего дня.
***Сидя в своей однокомнатной квартирке на шесть татами, Ямазаки пребывал в чрезвычайно приподнятом расположении духа. Он совсем не изменился с момента нашей последней встречи. Он так и остался тощим и со светлыми, как у русских, волосами. Сначала мне показалось, что он стал более мужественным, но это было не так. Он все–таки производил впечатление слабого человека, к дракам не приспособленного.
— Ты? Это правда ты?
Хотя его глаза были красными и опухшими от недавних слёз, сейчас он широко улыбался. Анимешнные песни смолкли.
Застыв у двери, я нерешительно спросил:
— Как ты здесь оказался?
— А ты, Сато?
— Я… — Я начал рассказывать ему, что переехал сюда лишь для того, чтобы жить поближе к институту, но неожиданно для себя запнулся. Мне не хотелось рассказывать Ямазаки о своем настоящем положении: безработный, бросивший учебу хикикомори.
Не заметив моей запинки, Ямазаки сам рассказал о своей жизни:
— Этим летом я поступил в колледж. А когда я искал дешевую квартиру рядом с колледжем, мне понравилась эта.
Кажется, это и правда было просто совпадением.
— Да ты заходи, не стой в дверях. Правда, у меня тут грязновато.
Невероятное совпадение всё еще беспокоило меня, но Ямазаки гостеприимно пригласил меня зайти. Я послушно снял ботинки и прошел в комнату.
Конечно, по планировке его квартира не отличалась от моей.
Но… что это? Я застыл на месте.
В комнате Ямазаки царила какая–то странная атмосфера, никогда такого раньше не видел. В комнате были странные постеры, беспорядочно развешанные на стенах, два здоровенных компьютера, целая гора манги, которая почти доставала до потолка, и еще куча всякой всячины. Всё вместе это производило весьма гнетущее впечатление.
— Пожалуйста, присаживайся, — голос Ямазаки вернул меня к реальности.
Повинуясь, я осторожно прошел вглубь комнаты.
Вдруг, что–то громко хрустнуло у меня под ногами. Я аж подпрыгнул от неожиданности.
— А, это всего лишь коробка от CD, — сказал Ямазаки. — Ничего страшного.
Манга, книги, видеокассеты, DVD, пластиковые бутылки, пустые коробки от бумажных салфеток и прочий мусор покрывали собой весь пол.
