Ким Стрикленд - Клуб желаний
Заглянула в спальню. Покрывало и одеяло сползли почти до пола и пребывают в таком положении с прошлой, кажется, среды. Повсюду ворохи одежды. На тумбочке у кровати еще одна переполненная пепельница, а также широкий ассортимент емкостей для питья, наглядная иллюстрация разнообразных ежевечерних умонастроений прошедшей недели: мартини в бокале для мартини, мартини в стакане для сока, сок в стакане для сока, почти пустая бутылка из-под воды «Эвиан». Фу! Может, просто-напросто захлопнуть дверь спальни? А если кто и увидит — в конце концов, это ее подруги. За маленький беспорядок не взыщут. Хотя Линдси аккуратистка дай боже! На последнем курсе Художественного института они вместе снимали квартиру на Принтер-роу, и это едва не стоило им дружбы.
Джил хорошо помнит, как они познакомились. Учебный год только-только начался, она шла по коридору, и вдруг Линдси ее останавливает и с ходу заявляет: они, мол, в одной мастерской и в одной группе, а раз так, то наверняка подружатся. Мгновенной реакцией Джил было — наверняка нет. Уж очень Линдси напористая. Но было в ней что-то притягательное — искренность, даже простодушие. А взгляд какой — в самую душу заглядывает. Словом, несмотря на первоначальную антипатию Джил, права оказалась Линдси. Они подружились.
Джил со вздохом принялась застилать постель. На Линдси, конечно, не угодить, так хоть попробовать остальных ублажить. А ей хотелось (это ж надо!) их ублажить. Уму непостижимо, до чего она сроднилась со всеми любительницами книги. Как? Почему? Над этой загадкой Джил ломала голову все пять лет членства в Клубе. Они так непохожи на нее саму. Мара и Клаудия — без пяти минут зануды. Неудивительно, что Клаудия привела в Клуб жену своего приятеля, тоже учителя. Лично Джил всегда считала, что Мара в Клубе — пресловутое пятое колесо. Поначалу она объясняла это тем, что Мара вступила в Клуб последней, когда они встречались уже целый год. Потом решила, что нет, не в этом дело, а в том, что Мара старше их всего на пару лет, а выглядит гораздо старше. И точно упивается своей старомодностью.
Или взять Гейл с ее скрытыми талантами. Вот уж про кого не скажешь «старомодная», однако за внешним блеском Джил чуяла в Гейл родственную душу. Ее — как, к слову, и Клаудию — Джил приняла сразу. И всем сердцем. Мол, друг Линдси — наш друг. И это совсем уж удивительно.
Джил управилась с кроватью, расчистила тумбочку, убрала с пола тряпичные горы. Комната начала приобретать приемлемый вид.
А ванной достаточно выглядеть чистой. Сделать ее чистой — задача Ломы. Надо будет сказать, чтоб та завтра не приходила. А то что же это: сегодня Джил сама вывезет всю грязь, а завтра Лома помашет тряпкой в чистой квартире и потребует платы? С какой стати! И если на то пошло, где гарантия, что Лома вообще делает уборку как полагается? Кто знает, может, она не использует чистящие средства вроде «Аякса» по назначению, а сливает их понемногу в раковину, сама же пробежится по дому со спреем и бумажным полотенцем — и все в ажуре. Вот как сейчас сделала сама Джил, чтоб создать видимость чистоты.
Джил заглянула в туалет. Нет, надо укрепить свою веру в Лому. Снаружи унитаз еще худо-бедно можно протереть, но внутрь Джил не полезет ни за какие коврижки.
Закончив с уборкой, Джил умылась, переоделась и подкрасилась. Через полчаса все будут в сборе, а надо еще накрыть на стол. Джил взялась за дверцу холодильника, помедлила, передумала и открыла морозильник. Вытащила бутылку водки «Грей Гус», поставила на стол, на замерзшем стекле бутылки протаяли отметины от пальцев. Махнула рукой на шейкер и смешала мартини прямо в стакане, а лед наковыряла вилкой.
Посасывая оливку, Джил расставила блюда с овощами и с крошечными, на один укус, бутербродиками. Слава богу, практически всю еду привезли в готовом виде; пленку с тарелок снять — и вся недолга. Только и осталось противень с горячими закусками в тарталетках закинуть в духовку. Надо, кстати, включить ее, чтоб грелась.
Джил еще раз придирчиво оглядела квартиру. А мило, черт возьми. Кто бы что ни говорил. Стол накрыт в столовой, а минибар она устроила на высокой застекленной горке, отделяющей кухню от гостиной и столовой. Там и тут горят ароматические свечи; будем надеяться, слегка отобьют запах сигаретного дыма. Кусай локти, Марта Стюарт![2]
Джил подхватила бокал, сигареты и вышла на балкон перекурить. Далеко внизу искрились на морозе огни, а может, это от холода слезились глаза. Балкон и вид с него — из-за них-то Джил и купила эту квартиру. В городе не часто встретишь такие балконы. Закрытый с трех сторон, а не прилепленный к стене кое-как, вроде о нем в последний момент вспомнили. И принадлежит только ей. А каким красивым выглядит отсюда город. С высоты не разглядеть ни грязи, ни преступности, ни бездомных, только огоньки разбегаются в разные стороны. Завораживает.
Хорошо, что сегодня ни снега, ни дождя. Никаких атмосферных осадков — стало быть, и заклинать нечего. Господи, хоть бы эта колдовская напасть как-нибудь сама собой рассосалась. В тот первый раз она, кажется, ясно дала понять, что не намерена участвовать. Но Линдси уж как упрется, да и Мара тоже. Джил только и оставалось либо присоединиться, либо отправиться восвояси в самую грозу.
Из-за дождя они тогда все засиделись. Чтобы скрасить вечер, выпили еще. А потом вдруг погас свет.
Они зажгли свечи, разговор как-то сам собой перешел на духов, Хэллоуин и, между прочим, на книгу, которую они читали. Тут-то Мара и предложила попробовать остановить дождь каким-нибудь заклинанием из «Кухонных ведьм». Линдси ухватилась за идею обеими руками. Гейл ехидно высказалась в том смысле, что уж если пробовать силы в черной магии, то не лучше ли начать с чего-нибудь попроще, скажем, усилием мысли загасить свечу. Но шпилька Гейл только подстегнула Линдси.
Потом Гейл объявила, что свеча погасла из-за сквозняка, а вовсе не из-за их дурацкой хоровой декламации, и Джил обрадовалась: теперь заклинаниям конец, раз и навсегда. Не тут-то было. Линдси и слышать ничего не хотела.
— Она просто взяла и погасла! Вы что, не видели? Если бы это был сквозняк, пламя сначала качнулось бы, вот так! — Линдси, подбоченившись, продемонстрировала, как должно было повести себя пламя. — А оно не качалось!
И заставила их попробовать еще раз.
Прочитав нараспев заклинание от дождя, они все принялись хихикать как дурочки и, корчась от смеха, валиться на диваны. Ну теперь все, подумалось Джил. Один пьяный вечерок, и точка.
И тут снова зажегся свет.
Смех замер. На полпути застыли стаканы в руках, на лицах отразился ужас.
— Боже мой! О господи! — Линдси так и запрыгала. — Вы видели? Видели?
— Ты впрямь веришь, что мы имеем к этому отношение? — Гейл уставилась на Линдси.
— И дождь кончился! — Мара уже вертелась у окна. Отдернула штору, чтоб все видели, и повернулась к ним: — Нет дождя!
— Вот это да! С ума сойти! Получилось! У нас получилось! — Линдси захлебывалась от восторга.
— На небе ни облачка. — Словно не веря глазам, Мара опять выглянула в окно.
— Я вас умоляю! Простое совпадение. — Джил небрежным жестом попыталась отмахнуться от безумной идеи.
— Совпадение? Как бы не так! — немедленно оскорбилась Линдси. — И свет включился, и дождь кончился сразу после нашего заклинания. По-твоему, это совпадение? Ничего подобного! И свечу тоже мы загасили. Я точно знаю. Никакое это не совпадение. И ничем другим этого не объяснить!
— Разве что сменой атмосферных фронтов. — Гейл припала к бокалу.
Джил ухмыльнулась, вспомнив насмешливое замечание Гейл. Ей нравилась Гейл. И чем дальше, тем больше, особенно с тех пор как та вместе с Джил выступила против колдовства. Джил окинула взглядом городские огни и еще разок затянулась. Выпустила изо рта огромное облако — не столько дыма, сколько пара (морозец!), ткнула недокуренную сигарету в балконную пепельницу (не так чтобы слишком полную) и направилась в дом.
В квартире воняло. Гадостно. Чем-то горелым. Джил проворно пересмотрела свечи. Нет, здесь все в порядке, дыма нет. Откуда же так омерзительно несет гарью? Матерь божья, духовка! Едва Джил приоткрыла дверцу, как в лицо пыхнуло дымом, а в нос ударил запах подгоревшего сыра; разило как в дешевой забегаловке.
— Черт бы тебя побрал, Лома! Ты хоть когда-нибудь заглядываешь сюда с тряпкой?
Сыр, некогда стекший с пиццы, спекся в черную дымящуюся корку на дне духовки. Пользоваться ею теперь, разумеется, невозможно. Джил захлопнула дверцу и выключила плиту. Настежь распахнула окна (может, успеет проветриться?), взяла противень и все до единой тарталетки счистила в мусорное ведро. А сверху напихала бумажных полотенец. Вроде как никаких тарталеток и не было. Впредь тебе наука: будешь знать, как всуе поминать имя Марты Стюарт.
