Валерий Иванов - Последнее искушение Дьявола или Маргарита и Мастер
Проведенной судебно-криминалистической экспертизой установлено, что изъятая валюта, в сумме 400 (четыреста) долларов США, банкнотами достоинством 50 долларов: за N AR 5240829W выпуска S2, N…, N…, N… изготовлена неизвестным современной науке и производству способом, а по структуре бумаги и полиграфическому исполнению гораздо совершеннее, имеющихся, в настоящее время, в обращении долларов США.
Дактилоскопическая экспертиза отпечатков пальцев неизвестных подозреваемых на изъятом примусе, а также на предметах быта и мебели квартиры N50 не выявила.
Проведенные бухгалтерская проверка и документальная ревизия показали, что в Театре Варьете имеет место недостача денежных средств в сумме 21711 рублей. Механизм ее образования не установлен.
Осмотром места происшествия квартиры N50, пожарища на месте Дома писателя и серьезно поврежденного огнем здания магазина Торгсина установлено, что пожары могли быть вызваны легковоспламеняющейся жидкостью, в том числе типа бензина либо керосина.
Запросом в ГУ паспортизации населения НКВД СССР граждан, носящих фамилии Воланд и Азазелло не установлено. Не найдено таких кличек и по Всесоюзному картотечному учету преступников. По оперативным учетам указанные граждане также не значатся. Граждан, мужского пола, имеющих фамилию Коровьев, на территории СССР, установлено 1438, но ни один из них не подошел по приметам к разыскиваемому, и причастность их к совершенным деяниям не выявлена. Установлено 6 преступных элементов, носящих кличку «Фагот», в том числе один вор в законе — их алиби, по инкриминируемым неизвестным преступникам деяниям, подтверждено.
Запросами во Всесоюзный Госцирк и в Главное управление зоопарками Наркомприроды СССР неизвестное животное, похожее на кота, не выявлено. Опознание по приложенному рисунку, воспроизведенному со слов очевидцев, результатов не дало.
В действиях неизвестных содержатся признаки преступлений, предусмотренных ст. ст.97, 139 п. а и п. в, ст. ст.154, 206 п. б и п. д, ст. 217 УК РСФСР.
Меры, принятые к установлению и задержанию преступников, положительных результатов пока не принесли.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 157, 158 и ч.3 ст.208 УПК РСФСР,
Постановил:
— Производство по уголовному делу N1743-Т/35 приостановить за неустановлением лиц, подлежащих привлечению к уголовной ответственности в качестве обвиняемых.
— Объявить граждан Воланда, Азазелло и Коровьева («Фагота») во Всесоюзный розыск.
— Копии данного постановления направить в Главное оперативное Управление НКВД СССР и в Прокуратуру города Москвы.
Ст. следователь
капитан госбезопасности А.К.Аскерко.
Человек в синей коверкотовой гимнастерке, с капитанскими «шпалами» в петлицах, поставил размашистую подпись и горько усмехнулся. Ему никогда еще не доводилось вести таких странных уголовных дел. И таких объемных дел — двадцать три пухлых тома едва влезли в его служебный сейф.
Протоколы допросов многочисленных потерпевших и свидетелей пестрели невероятными фактами. Их показания сквозили мистикой, массовым одурманиванием и шарлатанством. Все потерпевшие и некоторые свидетели требовали помещения их в специальную бронированную камеру. И постоянно путались в своих показаниях, городя откровенную чушь и небывальщину. Но, ладно бы, просто показания, которые можно было списать на гипноз или больное воображение — преступники оставили ощутимые материальные следы.
Капитан задумался и неожиданно пришел к весьма парадоксальному выводу, — а, ведь эта банда пыталась совратить с пути истинного наших советских людей, вводя их в искушение заграничным ширпотребом и даровыми деньгами. Этот самый Воланд, своими, неподдающимися систематизации, действиями стремился доказать, что зло лишь спит в людях, но стоит его разбудить и….
На столе зазвонил внутренний телефон.
— Капитан Аскерко слушает, — следователь взял черную эбонитовую телефонную трубку.
— Постановление готово?
— Так точно, товарищ майор.
— Давай без официальностей. Вот что, Александр Козьмич, подготовь проект развернутой справки по данному делу, за подписью товарища Ягоды. И принеси мне, помаракуем вместе, как правильно и пограмотней изложить всю эту чушь.
— За подписью самого наркома?
— Да.
— На чье имя адресовать справку, Константин Агеевич?
— Ни на чье. Просто справка и все. Говорят, будут докладывать в самые верхи. Якобы, даже, Самому.
— В какой срок?
— Максимум — завтра к вечеру. Чуть не забыл, приложишь к справке копию своего постановления.
— Понял, Константин Агеевич.
— Ну, давай — действуй. Да, объем справки — не более двух печатных листов.
— Есть!
Капитан положил на аппарат трубку и озабоченно почесал в затылке.
— На двух листах изложить все эти события? Да, еще попытаться дать им юридическую оценку? Придется заночевать сегодня в управлении….
Факты, изложенные потерпевшими и свидетелями по этому делу, выглядели бессистемным нагромождением бессмысленных действий членов удалой шайки и их главаря, не поддавались никакому объяснению и не подчинялись человеческой логике.
— Будто сам Сатана здесь накуролесил, — следователь произнес это вслух досадливо и с озлоблением.
И, тотчас, виски его сдавило будто стальными пальцами, в затылок уперлось нечто вроде зазубренной вилки, а в лицо дохнуло ледяным холодом.
— Не упоминай, без надобности, имени этого, — членораздельно и страшно произнес чей-то бестелесный голос.
Капитан очумело повел по сторонам глазами. В кабинете ничего не изменилось, и все же появилось неощутимое впечатление, что кто-то незримый здесь только что побывал.
— Задремал, что ли? — его взгляд метнулся к циферблату наручных часов — время почти не сдвинулось.
Он тоскливо оглядел, заваленный бумагами и делами, видавший виды, стол светлого орехового дерева. Перевел взгляд на окно, исхлестанное ранним, мокрым и прилипчивым снегом, не добавившее ему бодрости своим видом. Затем снова уткнулся в стол и обреченно придвинул к себе обшарпанную, но надежную, пишущую машинку. Если и удастся соснуть, то не более двух-трех часов.
Впрочем, бессонных ночей в те напряженные годы у капитана хватало. Начиналась масштабная чистка партийного, государственного и хозяйственного аппарата громадного, первого в мире, социалистического государства….
Глава четвертая
К ночи город очутился во власти игроков, пьяниц и обжор. Иерусалим внешне затихал, но зато начинал жить иной, вечерней, а, затем и ночной жизнью. Полки сотен небольших лавчонок ломились от груд лакомств — хрустящих, пахучих, начиненных фруктами, пряностями и медом. Харчевни, таверны, трактиры, постоялые дворы исторгали чад пальмового масла и жареного мяса. Они заполнялись самым различным по обличью, занятиям и наречиям людом.
— Похоже, и нашим желудкам уже недостает смирения, — Фагот вопросительно глянул на своих сообщников.
Никогда не отличавшийся худобой кот, хотел есть и пить, казалось, всегда. Азазелло неопределенно дернул плечами.
— Тогда поищем подходящее место, чтобы сразу начать и задуманное, — решил Фагот. — Нужно только выяснить, как выглядят местные деньги.
— Но ведь Азазелло…, - начал всполошившийся кот.
— Я всучил им советские серебряные полтинники, чеканки 1924 года, взятые мной из коллекции покойного Берлиоза, — спокойно пояснил Азазелло, почесывая ожесточенно спину под плащом.
— Но…, - еще громче заорал кот.
— Тише. Ты всполошишь всю улицу, — шикнул на него Фагот.
— Их уже нет. Ни у водоноса, ни у зеленщика, — безмятежно констатировал Азазелло, — э-э-э, что-то ползет у меня между лопаток. Ну-ка, — повернулся он спиной к Фаготу.
Мощный удар худосочного обладателя клетчатого халата едва не поверг рыжего здоровяка носом в уличную пыль. Он встряхнулся и с уважением глянул на узкую, непримечательную силой, ладонь, потрясшую его могучий организм. Кот, на всякий случай, отступил подальше.
В городе замерцали первые светильники. Судя по вывеске, запахам и пьяному гомону, впереди обнаружилась искомая харчевня, и друзья ускорили шаг. Кот, держа цепочку в лапах, плелся за ними пастушьим псом.
Харчевня была почти полна. Судя по говору, здесь были представители самых разных рас и народностей. За изрезанными массивными столами сидели люди в различных одеяниях. Среди них выделялись чернокожие нубийцы и мавры, смуглые, почти до черноты, кочевники ливийских и аравийских пустынь, смугловатые греки и фракийцы, белокожие британцы и галлы и даже двое с желтой кожей и раскосыми глазами.
— Серы, — шелковые люди из далекого Китая, — прошептал про них, знающий, казалось, все на свете, кот.
