Наталия Терентьева - Куда улетают ангелы
— Я уволилась с работы, Саша. Ты же говорил…
— Ну что, будем теперь вспоминать, кто что кому и когда говорил? Ты тоже много чего говорила и обещала.
Ну, ну, Лена, бей по морде, бей при всех, выливай в эту наглую самодовольную жестокую морду свежевыжатый морковный сок с пышной пенкой, пусть утрется этой пенкой, и уходи с гордо поднятой головой! Больше, чем «good-bye»! Как будто и не встречались! Скажи ему: «Пошел к черту»! Скажи те слова, которые ты в ярости можешь сказать Варьке! Ну что ж ты, Лена!.. Уходи и подавай на алименты — Варька же официальная дочь этого мерзавца. Спасибо моей маме — заставила его дать Варьке фамилию, как ни крутился, ни прятался тогда.
Уходи и больше — никогда! Никогда…
Я поставила стакан с соком на стол и ушла.
Несколько дней после этого меня ломало и выкручивало, как бывает, когда заболеваешь гриппом. Так болела душа, что вместе с ней болели все мышцы и кости. Я не спала, не ела, ни с кем не разговаривала. Кормила Варьку, помогала ей с уроками и просила ее не спрашивать меня, почему я молчу и плачу. Варька обнимала меня и садилась рядом.
Через несколько дней я позвонила ему ночью. Не знаю, один ли он был, он не поднял трубку, но перезвонил мне с мобильного. Наверно, не один. Неважно.
— Да, Ленка. Слушай. Ты прости, если я орал в ресторане.
— Лучше бы ты меня просто убил, чем так.
— Лен, ну, наверно, не получается у нас…
— Я не буду больше уходить с вещами…
— Да не то… Такой быт начался… Может, вернемся к тем нашим отношениям…
— Когда ты приходил то раз в неделю, то раз в месяц?
— Когда ты была моей любовницей… Ты хочешь быть моей любовницей опять, Ленка?..
— А сейчас я кто?
— Ну кто… Разве с любовницей покупают удобрения для огорода? Помнишь, ты меня спрашивала, куда девались мои… м-м-м… разные всякие там… желания… сложные… Почему у нас все стало так просто и одинаково… Помнишь?
— Конечно. Я думала, что тебе больше это не нужно…
Я радовалась, что ему больше это не нужно. Я думала, что странности и чудные желания на грани извращения переплавились в нежность. Если бы я дала себе труд сформулировать это раньше, я сама бы ужаснулась от чудовищности этой мысли.
— Мне это нужно, Леночка, нужно. Еще как. Просто желания смешались с куриным пометом и… псссы-ыть… разлетелись… То полаялись насчет засоренных фильтров в скважине на даче, то всерьез обсудили проблему моего поноса… какие тут особые желания…
— Кроме как позвонить другой?
Кто просил меня говорить это? Мастер формулировок. Мастер-ломастер.
— Ну вот, ты и сказала.
— Саша… Пожалуйста. Ты можешь все это прекратить, а? Ради нас с Варькой.
— Что прекратить конкретно?
— Эту женщину прекрати. Если можешь…
— А ты? Что можешь ты?
— Могу не покупать салаты в магазине… Могу махать в окно… — я вспомнила его недавние капризы.
— Не утрамбовывать с женитьбой… — ловко ввернул Виноградов, четырнадцать лет наслаждающийся свободой рядом со мной, первой красавицей журфака выпуска девяносто девятого года.
— Саша…
— Погоди-ка… — вдруг другим голосом сказал Саша и положил трубку.
Наверное, другая, которая еще только собирается утрамбовывать его с женитьбой, сбросила с себя во сне одеялко и проснулась. Не вздрогнула, оглядевшись? У него же полно моих и Варькиных вещей дома и на даче. На нашей даче. Где моими руками сшиты все шторы — я шью, как в древности шили — на руках, быстро, аккуратно, да еще и напевая бесконечные русские песни про то, как он уехал и не вернулся, а она все ждала и ждала, все глаза в окошко проглядела, и зиму ждала, и лето… На даче, где в четыре руки мы с Сашей красили для Варьки песочницу и качели в цвет спелого каштана. Получился цвет мореного дуба, но мы были счастливы. И красить, и смотреть, как наша Варька качается на качелях и строит из песка дачи для принцесс. Не ведая, что очень скоро на ее качелях станет качаться другая, которая тоже рассчитывает стать принцессой — на благоустроенной даче с собственной артезианской скважиной, садовником и сторожем.
Глава 4
— Леночка, — неожиданно раздался над моим ухом голос Женьки Локтева. — Какая ты умница, что пришла!.. Ты поверишь? Я звонил тебе вчера весь вечер, хотел пригласить сегодня в мой ресторан. А у тебя ни один телефон не отвечал.
— Я вырубаю иногда все телефоны, Женя. Привет.
— Я тоже, — неожиданно признался Женька. — Это твоя дочка? — он нежно потрепал Варьку по руке. Сейчас, погоди, — Женька быстро ушел куда-то своей знаменитой походкой, чуть приподняв одно плечо и склонив к нему голову.
Через минуту к нашему столу подкатили столик. На столике стоял тортик в виде… Женькиной головы, с воткнутыми вместо волос горящими свечками. Разноцветные свечки были закручены в виде спиралек, при горении издавали легкий треск, блестели, как бенгальские огни и очень приятно пахли ванилью с апельсином.
— Ой, мама! Мама! — только и сказала Варька, и засмеялась, захлопала в ладоши.
Наш стол уставили фруктами и маленькими блюдами с разными закусками. К нам опять подошел Женька, тоже хлопая и смеясь. Остальные посетители смотрели на нас во все глаза. Кто-то начал аплодировать. Женька легко раскланялся во все стороны.
— Нравится? — он смотрел на меня радостными глазами. — Тортик? Я сам придумал. Сделан из изумительного марципана, с этими… Ой, там чего только нет! Они делают их по два в неделю…
— По три с половиной дня делают одни тортик? — посчитала ученица первого класса Варька.
— Ага! Вроде того! Как вы хорошо считаете, юная принцесса!
Варька застенчиво улыбнулась и кивнула.
— Ну что ты, что, почему не отвечала на звонки?
— Прости, хотела выспаться спокойно, без всяких тревожных разговоров. Но знаешь, я со вчерашнего вечера все думала: «А не взять ли Варьку и не пойти ли с ней к Жене поужинать?»
— Ну, прекрасно, прекрасно, кушайте на здоровье, лапушки мои… Ты что-то хотела заказывать на горячее?
— После таких закусок? Мы не очень много едим.
— А вы и не ешьте закусочки! Так, попробуйте то, это… Знаешь, а на горячее… — Он подозвал официанта, который наготове все это время стоял в стороне.
Официант с грубоватым рябым лицом подошел к нам неожиданно плавной походкой. Женя спросил, быстро взглянув на его табличку:
— Коля, у нас сегодня рыбка свежая? Белая?
— Узнаю, момент.
— Узнай… Ай, пойду сам… Ну вот как человек не знает — свежая рыбка или нет? А если придут гости без меня и наедятся? Вы рыбу будете?
— Будем. Не беспокойся так, пожалуйста, — я с любопытством наблюдала за Женей и немного жалела, что вижу его в таком качестве, уже написав статью. — Надо было тебе раньше так за мной ухаживать.
— Ты была бы необъективна! — Женя засмеялся, выразительно глядя мне в глаза.
Посетители, наверно, думали, что я… Мне даже не хватает фантазии предположить, кем надо быть, чтобы Женя Локтев, настоящая звезда и легенда наших первых театральных антреприз, герой многих лучших фильмов и спектаклей, так за тобой ухаживал. Ну статья, ну «Размер»…
Женя вернулся через минуту, потирая руки и словно стряхивая при этом капельки с кончиков пальцев. Я видела его в одном шекспировском спектакле в очень смешной роли. Именно так он там и делал.
— К вам больше никто не придет? Родственник ваш? — я вдруг заметила его внимательный взгляд.
— Тот? Нет.
— А другой? — он засмеялся.
А я растерялась.
— Н-нет… Тоже нет. Он у нас один, такой родственник. Это был Варин отец.
— Муж?
— Нет, — я вздохнула. — Бывший… жених.
— Тогда, если Варя не возражает, я с вами тоже покушаю. Ай… — он сел на придвинутый официантом Колей стул.
Как только Коля сообразил, что хозяин хочет сесть? Стоял-стоял далеко, смотрел и вдруг метнулся к нам и отодвинул стул. Ловко подставил его Жене, чуть поклонился и отошел.
— У меня — просто невероятно — два выходных вечера подряд. Ты думаешь, я для прессы жаловался, что выходных дней у меня бывает два-три в году? Кроме двух недель отпуска, если удается отбояриться от съемок… Но сейчас так трудно отказываться. Все самые лучшие режиссеры опять снимают. Денег у всех много, дают на съемки… сам вот уже так назарабатывался, что иногда снимаюсь почти… — Женька понизил голос и произнес одним из своих самых смешных голосов, — …даром. Если фильм хороший. Сейчас вот, например.
— Про что фильм?
Женя улыбнулся.
— А всего лишь про любовь. Ни пистолетов, ни умничанья… Но так как-то знаешь… без соплей, очень все просто и искренне. Я случайно прочитал книгу, когда ехал в поезде в Питер на съемки. Маялся ночью, не спалось. Увидел — у соседки книжка лежит, взял и просто зачитался… А потом мне вдруг предлагают роль в сценарии с таким же названием. Я запомнил, не спутаешь — «Женькина любовь». Представляешь себе? Там, правда, Женька — девушка, главная героиня… Не важно. И когда я узнал, кто режиссер — такой мастер многосерийных уродцев… Я представил, что он накроит в два прихлопа — три притопа… Опа-опа — вышла — …! Пам-парабарам-пам-пам! — Женя станцевал руками изящный матросский танец у себя на коленках и бедрах. — Так я сам с продюсером поговорил, людей нашел с деньгами, режиссера привел, хорошего очень, я у него два раза снимался. Роляку там себе присмотрел, классную… Буду играть композитора, похожего на симпатичного тролля, который хочет жениться на чужой девушке. Чужой, но очень красивой и вдобавок беременной. А она ему отказывает… Варенька, тебе не скучно с нами? — спросил он Варю.
