KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 2

Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 2

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Александр Зиновьев, "Желтый дом. Том 2" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Проблема выхода

Надоело интеллигентское нытье по поводу язв нашего общества. Как говорят в ученых кругах, это нытье неконструктивно. Оно разъедает и не дает никаких оптимистических идей. Да н где таких язв нет? Общество без язв вообще не бывает. Американцы и те сплошь в язвах. И англичане. И французы. Про итальянцев вообще говорить не стоит: одна сплошная язва, ни одного живого места. Ходит слух, будто у них теперь даже за макаронами очереди. Вы думаете, если устранить тревожащие нашего интеллигента язвы и удовлетворить его свободолюбивые чаяния, то лучше будет? Ничего подобного! Лучше не будет. А вот хуже будет наверняка. Директорам нельзя будет появляться в руководимых ими учреждениях — заплюют. Фабрики и заводы замрут — трудящиеся, вместо трудовой вахты в честь предстоящего юбилея, уйдут на демонстрацию требовать мяса. И перепьются, само собой разумеется. Молодые ребята ударятся в религию, чтобы не служить в армии. У пограничных пунктов выстроятся длинные очереди желающих смотаться на Запад. А что будет твориться в искусстве? Страшно подумать! Мало-мальски терпимая литература утонет в потоке разоблачений. Число репрессированных будет доведено в них до миллиарда. Даже ханты-мансийцы заведут у себя сюрреализм, а в Чухломе не станет прохода от абстракционистов. И так во всем, за что ни возьмись.

Но где же выход? — спросите вы. Законный вопрос. Выход нужен, ибо наш интеллигент... А если вы спрашиваете о выходе, то вы наверняка интеллигент, ибо интеллигент по определению есть тот, что ищет выход из создавшейся ситуации, как и из ситуации, которой еще нет или уже нет. Так, наш интеллигент, продолжу я прерванную мысль, жить без выхода не может. Вернее — без поисков выхода, так как если выход найден или есть без поисков, то наш интеллигент вовсе и не интеллигент, а прослойка, совслужащий, деятель культуры. Нашему интеллигенту обязательно нужно искать выход. Вход не обязателен, но без выхода — никак. Наш интеллигент так уж устроен, что войти еще не вошел, а уже выдвигает проблему выхода. По этому поводу даже анекдот есть. Скажи, спрашивает один интеллигент другого, ты мог бы влезть в бутылку? (Имелась в виду поллитровка, которую интеллигенты только что осушили.) А как я из нее потом вылезу? — спросил в ответ другой.

Из сказанного не следует, что интеллигент искомым выходом воспользуется. Скорее всего, не воспользуется. Не для того он ищет этот выход. Он не прагматик. Он чужд утилитарных интересов. Ему выход важен из принципа. В чем тут дело? Объяснение этому феномену пока не найдено. Известно лишь то, что мучительные поиски выхода образуют дифференцию, специфику нашей интеллигенции, являющейся с этой точки зрения законным преемником дореволюционной интеллигенции. Те тоже долго искали выход. Но по неопытности совершили две ошибки. Первая ошибка: они выход нашли на самом деле. И вторая ошибка: они им воспользовались. Что из этого получилось, вам хорошо известно. Наша интеллигенция, наученная их горьким опытом, таких ошибок не совершит. Она не столько выход ищет, сколько тем самым демонстрирует свое духовное превосходство над Западом, который утратил духовность в погоне за материальными благами.

Но вообще проблема выхода меня интересует. И я прислушиваюсь к тому, что люди говорят на эту тему. Вот, например, один мой случайный собутыльник-собеседник сказал, что он предлагает «принцип носорога». Что это такое? Носороги плохо видят и действуют на слух. Как спастись от носорога, если он кидается на вас? Потихоньку на цыпочках отойдите в сторонку, а громко топайте совсем в другом месте. Нам следует из этого извлечь урок. Наши власти действуют как носорог: устремляются туда, где шумят. А зачем шуметь? Раздавят же все равно. Так что лучше отойти в сторонку на цыпочках и затаиться. Это очень хорошая теория на тот случай, если носорог бежит именно на тебя, сказал я. А если он начинает метаться в злобе, круша все, что попадается на пути? Тем более, сказал собеседник, не следует вообще с ним встречаться. Зачем нам встречаться с ним, в самом деле?

Разговоры на лестничной площадке

И все-таки я люблю прислушиваться к разговорам на малой лестничной площадке. На большой площадке тоже постоянно ведутся разговоры. Но они не по моим мозгам. Там говорят слишком заумно и употребляют много непонятных слов, хотя говорят о тех же пустяках, что и на малой площадке. На малой площадке я понимаю почти все, а иногда чувствую себя способным высказаться не хуже прочих. На большой же площадке стремятся все объяснить и обосновать. А я по опыту знаю, что объяснить — значит умертвить мысль, что живое слово понимается сразу, без объяснений. И принимается без аргументации. Аргументация допустима лишь тогда, когда она недостаточна. Когда аргументация — сильна, тезис всегда оказывается сомнительным. А на малой площадке просто выдают идеи. И что здесь особенно хорошо — бесцельность и сумбурность разговора. Это — разговор для разговора. Он имеет цель и результат в самом себе. Он сам есть особая форма жизни, возможно — высшая. Когда кретин Субботич сказал однажды, что утонченная аристократическая беседа есть высший продукт цивилизации, он был недалек от истины.

На сей раз на малой площадке собрались самые молодые сотрудники. Говорят о цели жизни, о смерти и прочих мрачных вещах. Цель жизни банальна, говорит семнадцатилетний мальчик, вырабатывающий в институте трудовой стаж для поступления в университет, — обеспечить себе спокойную, обеспеченную, беззаботную старость. Все страсти и желания пропадают. Остается одно желание — как можно дольше жить, получая наслаждение оттого, что такие-то твои знакомые померли, хотя были моложе тебя, а такие-то прозябают в нищете, болеют и вот-вот тоже загнутся. Вот и все! В этой проблеме есть другой аспект, лепечет выпускница университета, принятая в институт по большому блату на самую маленькую должность, — социальный. Миллиарды людей живут только для того, чтобы несколько миллионов жили хорошо и были счастливы. С прогрессом науки и техники эти миллиарды становятся излишними. Счастливые миллионы уже могут прекрасно обходиться без несчастных миллиардов. Люди это чувствуют, и от этого происходит все сумасшествие в мире. Смерть есть результат ошибки, говорит хилый очкарик, окончивший какой-то естественный факультет университета (кажется, биологический) и принятый в отдел философии естествознания по недоразумению, причем ошибки незначительной, но неизбежной. В каждом шаге жизни открываются две возможности: 1) возможность ошибки и возможность ее исправления (компенсация); 2) возможность избежать ошибки. Вторая возможность в конечном счете ведет в тупик, то есть к смерти. В случае же первой возможности ошибка исправляется дорогой ценой: приходится что-то терять. Исправляя ошибки организма, мы постепенно теряем части нашей жизни. Потери накапливаются и ведут к смерти (совместно с тупиковыми безошибочными шагами). Так что, логически рассуждая, вечно можно жить только при том условии, что потеряешь все. Продление жизни людей с какой-то точки зрения есть благо. Но с другой точки зрения это есть зло. Во всем надо знать меру. И тут тоже. Особенно нашим вождям, замечает семнадцатилетний мальчик.

После этого замечания они умолкают и оборачиваются в мою сторону. И расходятся по своим рабочим местам. А я усмехаюсь. Я-то отлично знаю, что этот семнадцатилетний мальчик — осведомитель. Я своими ушами слышал однажды его разговор с сотрудником КГБ. Очень толковый мальчик, с отличной памятью. И уже понимает прекрасно, кто и чего здесь стоит, за кем надо приглядывать и прочее. Вместе с тем он принимает многих других сотрудников (меня в том числе) за агентов КГБ и боится их. Но этот страх со временем пройдет. Не он первый, не он последний.

О романтике

Многих сотрудников нашего учреждения два раза в год посылают на работу в деревню в подшефные хозяйства (совхозы и колхозы) — один раз на посадку овощей (у нас в учреждении почему-то называют это посевной кампанией), а другой раз — на уборку (как сказал однажды наш директор, большой специалист по проблеме преодоления противоречий между городом и деревней, — на косовицу зерновых). В промежутках между этими крупными поездками их регулярно посылают работать на овощные базы в самой Москве, а также в строительных бригадах в деревню помогать подшефным хозяйствам построить какое-нибудь эпохальное сооружение — свинарник, крольчатник, навес для машин, овощехранилище. Строить они, конечно, ничего не строят. Это — одни разговорчики, ибо свиней уже нет, кроликов еще нет, а овощи хотя и бывают, но успешно гниют и без хранилищ. Зато помогать они здорово помогают. Они еще ни разу не возвращались после такой поездки без благодарностей или премии. Премии, конечно, вшивые. Но зато они имеют великую ценность в чисто теоретическом и морально-политическом плане: они вселяют, зовут и лишний раз подтверждают. Причем езжу иногда в деревню и я. Езжу вполне добровольно. Почему, естественно, заинтересуетесь вы, ибо в наше время встретить подобного идиота — большая редкость. Отвечаю: потому что я настоящий коммунист, один из немногих чудом уцелевших настоящих коммунистов. Не спешите смеяться, я сейчас объясню вам, в чем дело, и вы поймете меня. И может быть, вместо смеха, пророните слезу грусти и сожаления.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*