Питер Мейл - Отель «Пастис»
— Филип! Рад тебя видеть.
— Саймон! Пришел пораньше. Нет? Тогда я опоздал. Merde.[6] Думал, совещание никогда не кончится.
— Как ее зовут?
— У тебя извращенный ум, друг мой. Но я помню, что ты однажды мне сказал: не дури того, кто сам дурачит. — Мюра явно смаковал выражение. Ему нравилось употреблять грубые словечки, и он подхватывал их, где только мог. — О’кей. Видишь ли, приходил клиент насчет рекламы йогурта. Женщина в известном возрасте и…
— …один разок для пользы агентства, — подхватил Саймон.
Мюра налил себе вина.
— Она заказала рекламную кампанию на весь следующий год. Мы выпили, чтобы отметить это событие, ну, а потом… — Он пожал плечами.
— Не утомляй подробностями. Что будешь есть?
Изучая меню, они нечаянно подслушали разговор за столиком американцев.
— …и знаете, что в конце концов оказалось? Пупочная грыжа.
— Мне жареного цыпленка. Он выходит из больницы и возбуждает дело о преступной небрежности.
Саймон усмехнулся.
— По-моему, лучше слушать о твоих похождениях, нежели такое.
Он кивнул официанту, и они сделали заказ.
— Надолго в Париж? — спросил Мюра. — В субботу вечеринка. Гарантирую хорошеньких девушек. Никого из нашего бизнеса. Стоит побывать, — подмигнул он и попробовал на слух недавно услышанное выражение. — Маленько освежиться.
— Довольно заманчиво, — сказал Саймон. — Но не могу. Завтра утром дальше — еду машиной на несколько дней в Сен-Тропез.
Появился официант с шипящими в остром чесночном соусе жаренными в ракушках гребешками, паштетом из гусиной печенки, перед которым Саймон не мог устоять, и горкой тостов, нарезанных из вкусных французских батонов. На краю стола благоухала покрытая пылью бутылка бургундского. Саймон снял пиджак и огляделся. Все столики заняты, в зале привычный шум. Не умолкал смех — сюда приходили повеселиться. На диету наложен запрет, порции чудовищные. В «L’Ami Louis» приходили не за тем, чтобы тихо посидеть за парой листиков салата.
— Сен-Тропез? — Мюра скорчил презрительную гримасу. — С ним кончено. Все побережье ни на что не годится, если только ты не собираешься играть в гольф в компании толстозадых парижан. Теперь все в руках «BCBG» — «Bon Chic Bon Genre»,[7] и тебя оштрафуют, если не будешь в рубашке от «Лакоста».
— Допустим, у тебя нет рубашки от «Лакоста». Куда бы ты отправился?
Мюра последним кусочком тоста собрал соус с тарелки.
— Бывал когда-нибудь в Любероне? Это между Авиньоном и Эксом. Тоже становится модным, особенно в августе, но там действительно отличные места — старые деревушки, горы, безлюдье, фантастическая игра света. В июне я провел там неделю с Натали. Было очень романтично, пока не приехал муж.
Официант убрал со стола. Саймон никогда не был в Любероне. Как и сотни тысяч других, он отправлялся прямо на Лазурный берег, жарился там на пляже и возвращался домой. Удаленная от автострад часть Прованса оставалась неизведанной территорией, пролетающими мимо названиями на дорожных указателях.
— Как туда ехать?
— В Кавайоне свернешь с автострады в сторону Апта. Пустяки, двадцать минут езды. Расскажу, где мы останавливались с Натали, — уютное местечко, beaucoup de charme, отдельная терраса, где вы сможете загорать нагишом…
— Филип, я еду один.
— Ну и что? Загорай нагишом один. А может быть, повезет. — Мюра наклонился к нему. — Однажды утром входит горничная убрать постель — смуглая провансальская красавица лет семнадцати, как налитое яблочко, с огромными карими глазами — и видит английского господина. Он на террасе tout nu, совершенно голый. Ей не устоять. Voilà! Лапки кверху.
Рассказ Мюра о спокойном безмятежном отдыхе прервало появление заказанного на двоих огромного жареного фазана, обложенного тонкими хрустящими ломтиками pommes frites[8]. За американским столиком послышался испуганный голос — это подали курицу, заказанную одной из дам.
— Боже мой, это все мне?
Мюра напил красного вина и поднял бокал.
— Bonnes vacances,[9] дружище. О Любероне я вполне серьезно — особенное местечко. Стоит посмотреть.
Глава 3
Крепкий жилистый человечек, которого все звали Жожо, уже давно стоял здесь. Облокотившись на теплый каменный парапет, он разглядывал медленно вращающееся обросшее зеленью огромное водяное колесо. Позади колеса высилась пряничная громада «Кэсс д’Эпарнь», просящееся на открытки здание вычурных архитектурных форм с кадками жирной герани у входа, скорее похожее на виллу стригущего купоны миллионера, чем на банковскую контору. Говорили, что это самое красивое здание банка во всем Провансе, достойное украшение такого живописного городка, как Иль-сюр-Сорг. Жожо располагал сведениями, что банк можно взять. Можно было проникнуть внутрь. Закурив, он оглянулся, ища знакомое лицо в толпе утреннего воскресного базара.
Сезон приближался к концу, конец сентября, но хорошая погода выманила людей на улицу — тут были крепко сложенные недоверчивые ко всему домохозяйки, покупающие на обед кур прямо из клеток арабы, обгоревшие на солнце туристы в ярких одеждах. Толпа медленно двигалась, заполняя тротуары и выплескиваясь на мостовую. Пытающиеся проехать через город машины еле ползли, гневно оглашая гудками воздух. Это может создать проблему, подумал Жожо, докуривая спрятанную в ладонь по старой тюремной привычке сигарету.
Человек, которого он поджидал, выставив огромный живот, с рогаликом в руке не спеша переходил улицу. Видно, жизнь обходилась с ним неплохо, хотя худобой он никогда не отличался.
— Эй, Генерал!
Тот помахал рогаликом.
— Привет, Жожо. Как дела?
Обменявшись рукопожатием, они, отступив, с улыбкой оглядели друг друга.
— Сколько лет? Два года?
— Больше, — рассмеялся великан. — А ты не подрос.
Откусив рогалик, он тыльной стороной ладони смахнул с усов золотистые крошки. По рукам видно, подумал Жожо, что давно не вкалывал. Не то что у него — шрамы да мозоли.
— Что, так и будем весь день тут стоять? — Генерал похлопал Жожо по спине. — Пошли. Я угощаю.
— Две секунды, — сказал Жожо. — Сперва кое-что покажу. — Взяв Генерала за руку, подвел его к каменному парапету. — Гляди туда, — кивнул он головой на воду. — На ту сторону.
На противоположном берегу на три фута над водой выступала каменная арка. Камень сухой и чистый, видимо, вода много лет так высоко не поднималась.
Мельком взглянув на арку, Генерал бросил в воду остатки рогалика и стал смотреть на дерущихся за них уток.
— Ну и что? — спросил он. — Сто лет назад какой-то хрен поставил дверь не на том месте.
— Ты так думаешь? — подмигнул Жожо, постучав пальцем сбоку носа. — А может быть, не так. Потому и позвал тебя. Пойдем выпьем.
По пути к центру городка они вкратце рассказали друг другу, как жили после освобождения из марсельской тюрьмы. Там они подружились, они да еще горстка таких же местных уголовников, которым не повезло в одно время с ними. Пока Жожо сидел, жена бросила его и уехала куда-то на север с торговцем перно. Теперь он снимал пару комнат в Кавайоне и ишачил на каменщика, специализировавшегося на реставрации старых зданий. Работа для молодого, а он уже не молод, но что еще он мог, кроме как раз в неделю покупать лотерейные билеты и уповать на Бога в надежде, что не надорвется?
Генерал был полон сочувствия, которое проистекало из понимания, что другим живется хуже, чем тебе. Генералу повезло. У него не только осталась жена, но и померла теща, оставив капитал, которого хватило на покупку небольшой пиццерии в Шеваль-Бланк. Ничего лишнего, но заведение надежное, крепкое, кормит и поит. При этих словах Генерал, смеясь, похлопал себя по животу. Живут и хуже. Правда, жена крепко держится за денежки, а в остальном жаловаться не приходится.
Они нашли столик под сенью платанов у «Кафе де Франс» напротив старой церкви.
— Что пьем?
Генерал снял темные очки и помахал ими официанту.
— Пастис[10]. Только не перно.
Жожо огляделся и придвинул стул к Генералу.
— Скажу, зачем звал.
Он говорил тихо, не спуская глаз с толпы, понижая голос, если кто проходил близко от столика.
— У моего патрона есть приятель, который был фараоном, пока его за что-то не вышибли. Теперь он устроился в охранном бизнесе, продает системы сигнализации тем, кто приобретает здесь второй дом. Деньжат у них хватает, к тому же они нервничают, когда слышат, как каждую зиму здесь чистят пустующие дома. Патрон обязательно рассказывает владельцам домов, где мы работаем, что в Воклюзе взломщиков больше, чем пекарей, и потом рекомендует своего приятеля. Владелец устанавливает сигнальную систему, а патрон получает конверт.
Жожо потер большим и указательным пальцами.
