Дороти Херст - Тайны волков
Милсиндра яростно взглянула на старого волка и копнула лапой грязь.
— Глупо, Зориндру! И слишком рискованно!
Я удивленно посмотрела на нее, не в силах поверить, что она назвала поступок вожака глупым.
— Я слышал твои возражения, Милсиндра. И твои, Кивдру, — сказал Зориндру. — Вот почему Совет согласился на ваши условия. Но решение остается в силе. Вы видели эту молодую волчицу. Я выполнил ваше желание. Теперь возвращайтесь на свою территорию — или бросайте мне вызов и принимайте последствия.
Милсиндра отвела взгляд и злобно уставилась на меня.
— Ты несешь беду, волчица, — сказала она. — Лично я думаю, что надо убить тебя сейчас же, чтобы не пришлось возиться потом и вдобавок подчищать за тобой. — Она вздернула подбородок. — Впредь пускай соблюдает условия, Зориндру, иначе кто-нибудь ответит на твой вызов. — В глазах верховной волчицы мелькнуло лукавство. — Посмотрим, как пойдут дела, когда ты начнешь жить с людьми.
Милсиндра покачала головой, развернулась и зашагала прочь вместе с четырьмя верховными, поддержавшими ее против Зориндру. Я наблюдала за старым волком, когда вдруг услышала сердитый взвизг и увидела, как от ляжки Милсиндры отскочил камень. Она зарычала и посмотрела вверх, на дерево, где сидел Тлитоо и чистил перья клювом. Он наклонил голову набок и взглянул на нее. Милсиндра заворчала, но когда ворон взял новый камень, скрылась в зарослях.
Даже деревья как будто облегченно вздохнули, когда разгневанные верховные волки покинули опушку. Мои ноги решили, что с них хватит, и я плюхнулась наземь.
— Что это было? — спросила Рисса, глядя вслед верховным. — Даже Милсиндра обычно не такая злая.
Франдра потянулась и вскочила на сосновый пень, с которого мы обычно обозревали окрестности.
— Все из-за вашей молодой волчицы, которая отказывается выполнять приказы, — сказала она. — Я думала, ты хорошо воспитываешь своих щенков, Рисса.
Зориндру заговорил, прежде чем та успела ответить на оскорбление.
— Рано или поздно Милсиндра и Кивдру что-нибудь устроили бы. И все-таки ты должна была нас подождать, Каала. Не окажись я поблизости, Милсиндра могла бы всерьез повредить стае. Убить твоих сородичей.
— Говорят, вы передумали, — сказала я.
Зориндру неожиданно улыбнулся во всю пасть.
— Да, — ответил он. — Вижу, вороны обо всем разболтали. Казалось бы, я должен уже научиться смотреть на деревья, прежде чем говорить о чем-нибудь, что я хотел бы сохранить в секрете.
Тлитоо покинул свой насест, опустился наземь передо мной и постоял, глядя на Зориндру. Голова ворона доходила мне до подбородка. Он всегда занимал эту позицию, когда думал, что я нуждаюсь в защите.
— Ты сам сказал, — каркнул он.
— Да, — ответил Зориндру. — Впрочем, если бы ты подождал, то услышал бы все. Но ты слишком поспешно улетел.
Тлитоо возмущенно каркнул. Зориндру устремил на него усмиряющий взгляд, который так устрашил Милсиндру. Тлитоо, нимало не впечатленный, моргнул в ответ. Старый волк рассмеялся.
— Очень хорошо, — сказал он. — Я расскажу, что бы вы услышали, если бы Каала пришла к нам сегодня утром, как и следовало.
Зориндру потянулся, и я услышала, как хрустнули старые суставы. Рууко и Рисса быстро вышли вперед, чтобы проводить его на лучшее место для отдыха на полянке — мягкую кучку земли рядом с сосновым пнем, на который вскочила Франдра. Та быстро спрыгнула, чтобы не стоять выше вожака, и села рядом с Зориндру. Яндру устроился с другой стороны, как будто защищая старого волка. Тлитоо занял место Франдры на пне. Когда остальные неловко расселись вокруг, Зориндру долго смотрел на меня, а потом заговорил:
— В конце осени, Каала, я не знал, какое влияние твои поступки окажут на Совет верховных волков. Когда ты прекратила битву на равнине Высокой Травы и когда я убедил Совет на год сделать тебя блюстителем мира в Долине, на сторону Милсиндры перешло еще больше волков.
Он помедлил, и тогда заговорил Яндру. Я уловила возмущение в его голосе.
— Б о льшая часть Совета считает, что малые волки не способны нести ответственность за людей. Они думают, у тебя ничего не получится, и то, что ты делаешь, принесет волкам много бед…
— Ты же обещал! — крикнул Тлитоо, перебивая верховного. — Ты обещал дать малым волкам год. А теперь отказываешься, теперь вы передумали. Это нечестно!
Верхозлюки говорят одно,
А делают другое.
Они всегда лгут!
Яндру и Франдра зарычали на ворона. Он подхватил клювом веточку и бросил в них.
— Совет верховных — это двадцать волков и я, ворон, — устало сказал Зориндру. — Моя власть над ними не безгранична. Милсиндра и Кивдру хотят занять место вожака с тех пор, как восемь зим назад умерла моя спутница.
Грусть, мелькнувшая на морде старого волка, заставила меня потупиться. Когда я подняла голову, Зориндру уже обрел прежнее бесстрастие. Яндру и Франдра с презрением посмотрели на Тлитоо.
— Милсиндра всю зиму укрепляла страх Совета, — спокойно продолжал Зориндру, и я подумала, что, должно быть, его тревога мне почудилась. — Она убедила многих, что мой ум слабеет и что я больше не в силах нести ответственность за волков Широкой Долины и за их участие в судьбе всего волчьего рода.
— Лично я не думаю, что твой ум ослаб, — заметил Тлитоо. Он спрыгнул с пня, встал рядом с верховными волками, поколебался мгновение, а потом потянулся и провел клювом по груди Зориндру. Я никогда не видела, чтобы ворон просил прощения, но, видимо, Тлитоо сделал именно это.
— Спасибо, друг мой, — серьезно произнес Зориндру. Рисса усмехнулась. Тлитоо взмахнул крыльями и вернулся на свой наблюдательный пост. Стоя на пне, он зашипел на Франдру и Яндру и сердито оглядел сборную поляну.
Зориндру продолжал:
— Приверженцы Милсиндры недостаточно сильны и уверены в себе, чтобы бросить мне вызов прямо сейчас. И они не заставят меня отказаться от обещания, которое дал Совет.
— Но?.. — спросил старый Тревегг, внимательно наблюдая за верховным.
— Но они противятся моей власти, и этого достаточно, чтобы Милсиндра могла торговаться об условиях и требовать испытания. — Серьезность покинула морду Зориндру, и он усмехнулся. — Или скорее я сам его предложил, но внушил Милсиндре, что это ее идея.
— Какое испытание? — спросила я, чувствуя, как что-то сжимается в животе. Разве недостаточно было того, что я, неполных десяти лун от роду, остановила битву между волками и людьми? Даже с обещанной помощью стаи задача оказалась не из простых.
— Совет говорит, что недостаточно просто хранить мир в течение года. Волки и люди могут воздерживаться от ссор условленный срок, просто держась друг от друга подальше, а потом снова начнут сражаться.
— Я не согласна! — Я встала, слишком взволнованная, чтобы сидеть. — Я хочу быть рядом с людьми.
Укоризненный взгляд Зориндру заставил меня замолчать. Он несколько секунд не отводил его, прежде чем продолжить:
— Совет постановил, что в течение года волки должны жить с людьми как члены одной семьи, одной стаи.
Мы все в изумлении уставились на него.
— Две стаи станут одной! — прокричал Тлитоо со своего пня.
— Так говорила и Ниали, — произнесла я, вспомнив слова бабушки Тали. — После битвы Высокой Травы она сказала, что две стаи должны стать одной — это единственный способ сохранить мир между волками и людьми.
— Но потом ты сказал нам, что Совет никогда не согласится, — напомнил Тревегг. — Что верховные никогда не позволят волкам жить с людьми и нужно найти другой способ. Что же изменилось?
Я почти не слышала старика, охваченная внезапным приступом ярости. Это были мои люди. Именно я примирила волков и людей. Я рисковала всем, чтобы быть с ними, а меня изгнали из стаи и прозвали «дрельшик» — проклятый волк. Я рисковала жизнью. А теперь верховные волки сами приказывают нам жить вместе с людьми — то есть сделать именно то, чего я и добивалась с самого начала.
Потом я почувствовала облегчение. И все? Это и есть испытание? Жить с людьми? Разумеется, к ним пойду я. Конечно, я, а кто же еще? Я знаю людей лучше всех.
— Перестань чваниться! — рыкнул Рууко. Я поняла, что стою, подняв уши, а мой хвост виляет словно сам собой. Я быстро поджала его между ног, но он снова задрался. Хвост Аззуена застучал по снегу. Уннан тихонько зарычал.
— Щенки, — проворчал Рууко. — Мы должны доверить это дело щенкам?
Ярость в голосе Рууко удивила меня. Он всегда тщательно следовал правилам этикета, когда разговаривал с верховными, даже если был не согласен. Я и не думала, что однажды услышу, как он возражает главному верховному волку Широкой Долины.
