Артур Хейли - Клиника: анатомия жизни
Разговор их постепенно становился все более непринужденным. Не ожидая заказа, официант поставил перед ними новую порцию выпивки. О’Доннелл спросил о разводе — нет ли к нему каких-то препятствий?
— В общем-то нет, — искренне ответила Дениз. — Джеффри не против со мной развестись, но настаивает на том, чтобы именно я представила суду основания. В штате Нью-Йорк таким основанием может быть только супружеская неверность. Так что пока я не занимаюсь разводом.
— Твой муж не хочет еще раз жениться?
На лице Дениз отразилось неподдельное удивление.
— Джеффри? Не думаю. — Дениз повертела в руках бокал. — Джеффри считает, что постель — самое подходящее место для чтения законодательных актов, — сказала она это тихим, почти интимным тоном.
О’Доннелл понял, что это был намек на причину распада семьи.
Рядом снова появился официант:
— Извините, сэр, бар закрывается через пять минут. Вы желаете сделать заказ?
О’Доннелл удивленно взглянул на часы. Был почти час. Три с половиной часа пролетели совершенно незаметно. Он вопросительно посмотрел на Дениз, но она отрицательно покачала головой.
— Нет, спасибо, — сказал О’Доннелл официанту и расплатился по чеку. Покончив с выпивкой, они собрались уходить. Официант приветливо пожелал им доброй ночи — чаевые были просто королевские. О’Доннелл умел ценить комфорт и хорошее отношение.
В фойе он остановился, чтобы подождать Дениз, а привратник в это время отправился на парковку за машиной. Когда она вышла, О’Доннелл взял ее за руку:
— Как все же досадно, что приходится уходить! Все-таки надо было заказать еще одну порцию на прощание. — Он поколебался, но потом решил попытать счастья: — Мы можем заглянуть ко мне. У меня хороший бар, и это по дороге.
На мгновение О’Доннелл засомневался: не перешел ли он грань дозволенного? Ему даже показалось, что лицо Дениз стало холодным и отчужденным. Потом это облачко прошло.
— Почему нет? — просто сказала она.
На улице их уже ждал «бьюик» с открытой дверью и работающим двигателем. По городу О’Доннелл ехал медленнее, чем обычно, понимая, что изрядно выпил. Ночь была теплая, и оконные стекла автомобиля были опущены. Дениз сидела рядом с ним, и О’Доннелл снова улавливал аромат ее духов. У входа в гостиницу О’Доннелл остановил машину. Они вошли в холл гостиницы и направились к лифту.
В номере О’Доннелл, смешав напитки, подал Дениз «Олд фэшнд». Она встала у открытого окна гостиной и стала смотреть на светившиеся внизу огни Берлингтона. Река, протекавшая через город, темной лентой лежала между ярко освещенными берегами.
Он подошел к Дениз, встал рядом и сказал:
— Я давно не смешивал «Олд фэшнд». Надеюсь, он получился не очень сладким.
Она пригубила напиток.
— Коктейль такой, каким он должен быть, как и все, Кент, что ты делаешь, — сказала она тихо, с легкой интимной хрипотцой.
Их глаза встретились, и О’Доннелл, протянув руку, взял у Дениз ее стакан. Когда он поставил его на стол, она — просто и естественно — прильнула к нему. Их губы встретились.
В этот момент оглушительно и неожиданно зазвенел телефон, настойчиво и непрерывно.
Дениз мягко освободилась из объятий О’Доннелла:
— Дорогой, думаю, тебе надо взять трубку.
Она нежно коснулась губами его лба.
Подойдя к телефону, он обернулся и увидел, что Дениз берет сумочку, шарф и перчатки. Очевидно, вечер закончился. Он раздраженно снял трубку с рычага. Раздражение сразу улеглось. Звонили из клиники. На проводе был дежурный интерн. У одного из больных О’Доннелла резко ухудшилось состояние. Задав пару коротких вопросов, он распорядился:
— Очень хорошо. Я сейчас буду. Закажите кровь и приготовьтесь к переливанию.
Он повесил трубку, потом снова ее снял и, позвонив ночному портье, попросил вызвать такси для Дениз.
Глава 14
Как правило, доктор Джозеф Пирсон ложился спать рано. Правда, в те вечера, когда он играл в шахматы с Юстасом Суэйном, ложиться приходилось много позднее. От недосыпания Пирсон уставал и на следующее утро являлся на работу в состоянии повышенной раздражительности. Вот и теперь он находился отнюдь не в лучшем расположении духа.
Просматривая требования на расходные материалы для лаборатории — он терпеть не мог эту работу, особенно в такие моменты, — он, злобно фыркнув, отложил в сторону одно из требований. Подписав несколько других, он споткнулся еще на одном и вытащил его из пачки. На этот раз он не только фыркнул, но и состроил недовольную гримасу. Это был опасный признак — Джо Пирсон был готов вот-вот взорваться.
И он взорвался, когда обнаружил третье сомнительное требование. Пирсон швырнул на стол ручку, схватил груду бумаг и, не складывая их, бросился к двери. Как буря, ворвался он в серологическую лабораторию и отыскал глазами Баннистера, который в углу делал анализ кала.
— Брось все и иди сюда! — Пирсон швырнул на стол требования. Несколько листков упали на пол, и Джон Александер нагнулся, чтобы их поднять. Он испытал невероятное облегчение от того, что Баннистер, а не он стал объектом начальственного гнева.
— Что случилось? — спросил Баннистер, подходя к шефу. Он так привык к этим вспышкам, что они подчас действовали на него успокаивающе.
— Я сейчас скажу тебе, что случилось! Все дело в этих требованиях. — Пирсон как будто немного успокоился, теперь его гнев уже не пылал, а медленно тлел. — Ты, кажется, вообразил, что мы работаем в клинике Мэйо[3].
— Но ведь нам нужны расходные материалы и реактивы, разве нет?
Пирсон пропустил вопрос мимо ушей.
— Иногда мне кажется, что ты их ешь. И разве я не говорил тебе, что необычные требования надо сопровождать объяснениями, для чего нам это нужно?
— Я забыл, — смиренно ответил Баннистер.
— Тебе придется вспомнить. — Пирсон взял верхнее требование. — Зачем нам понадобился оксид кальция? Мы им никогда не пользуемся.
Баннистер злорадно улыбнулся:
— Вы же сами попросили меня его заказать. Для вашего сада.
Старший лаборант упомянул факт, о котором они оба знали, но который редко обсуждали. Пирсон был заметной фигурой в обществе любителей роз и употреблял некоторые лабораторные реактивы на улучшение плодородности почвы своего сада.
Пирсон смутился:
— Ах да… Ладно, это требование можно отправить.
Он отложил этот листок и взял в руку следующий.
— А это что? Зачем нам вдруг потребовалась сыворотка Кумбса? Кто ее заказал?
— Доктор Коулмен, — с готовностью ответил Баннистер — наконец-то он наступил, этот долгожданный для него момент.
