Масахико Симада - Хозяин кометы
12.3
Каору появился в кафе гостиницы, где была назначена встреча Митиё с Мамору. Не говоря ни слова, он сел перед Митиё и склонил голову в поклоне. Застигнутая врасплох Митиё скрыла свою растерянность за улыбкой и поклонилась ему в ответ. Помолчав немного, Митиё сказала, внимательно разглядывая Каору:
– Где Мамору? А ты кто?
– Мамору сюда не придет. Я Каору, его младший брат.
Каору посмотрел прямо на нее и произнес заранее заготовленные фразы:
– Мамору Токива не женится на вас. Я искуплю его вину. Я сделаю для вас все, что смогу. Скажите, чего вы хотите.
Митиё спросила:
– Почему так случилось?
И Каору рассказал ей все, как есть, пытаясь передать пожелания Мамору. В данном случае у него не было другого выхода – он должен был открыть ей глаза: Мамору не интересуется ничем, кроме ее огромной груди.
– Так, значит, он меня бросил? – тихо спросила побледневшая Митиё.
Каору сдавленным голосом ответил:
– Да.
– Что же мне теперь делать?
– Не знаю.
– Ты считаешь: лучше умереть?
– Не умирайте, пожалуйста. Глупо умереть из-за Мамору.
Ему показалось, что у Митиё линзы на глазах; тушь текла из уголков, оставляя на щеках черные полосы. Приходится принять приговор, если его произнес кто-то третий. Этому третьему не понять, какую боль он вызвал. Но кого следовало бы ненавидеть, здесь нет. И Митиё заплакала, не стесняясь посторонних, которые то и дело бросали любопытные взгляды на Каору. Из кафе он проводил Митиё домой, избавив Мамору от кровавых сцен; он терпеливо слушал ее монолог, пока она не выплакалась и к ней не вернулась способность думать о том, как быть дальше.
В той самой квартире, что снимал Мамору для своих грязных утех, Митиё пила саке, которое подливал ей Каору, и жаловалась на свою печальную участь: вот что значит быть преданной Мамору. Ее рассказ звучал как заунывная энка.[69]
– У Мамору есть другая? И у нее грудь больше, чем у меня? Он говорил мне: «Давай завладеем всем миром с помощью твоей груди. Исполни мою мечту». Я не хотела уродовать свое тело, которое дали мне родители, но он встал передо мной на колени, и я согласилась. Еще до операции мне казалось, что у меня слишком большая грудь. Она будто зазывала всех маньяков: давай, потрогай меня. А теперь это вообще уродство, прохожие смотрят на меня, вытаращив глаза. Никто не замечает моего лица. Сиськи нагло вылезают вперед, задвигая меня как человека. Я нахожусь под их властью. Хоть денечек пожить бы, не вспоминая про них. Тебе не понять, насколько треклятые сиськи мучают меня. Это не просто стыд и позор. Они еще и тяжелые ужасно. Попробуй привесь себе по два кило на шею и плечи, тогда поймешь. Ладно бы только тяжелые были, так они еще и болят. Десять лет пройдет, двадцать, а моя раздутая грудь не изменится, только я сама постарею. Превращусь в морщинистую старуху, а сиськи останутся такими же, как в двадцать лет, прямо воспоминание юности. Кто возьмет за это ответственность? Я перешла через мост, и обратно ходу нет. Я-то думала, Мамору всю жизнь будет заботиться о моих сиськах. Что мне теперь делать? Не хочу быть мишенью для извращенцев. А мне так хотелось выйти замуж, как все. Директор агентства тоже обалдел. Зачем, говорит, тебе эти громадины? Женщины такие сиськи терпеть не могут, для чайной комнаты они совсем не подходят, придется с самого начала продавать себя как монстра. Сделай что-нибудь. Эти сиськи набиты страданиями и ненавистью.
Она без конца повторяла свои полные злобы слова, и это продолжалось до поздней ночи. Каору добросовестно выполнял роль внимательного слушателя, помогал ей утопить горе в саке и с нетерпением ждал того момента, когда она упадет и заснет от усталости.
Казалось, Митиё высказала все, что было у нее на душе, но, вероятно, так и не успокоилась. Будь она одна, глядишь, поплакала бы и уснула, но с нею был третий, и он не давал ей уснуть. Этот третий строил планы запугать Мамору, воспользовавшись грудью Митиё как грозным, хотя и необычным оружием. В отдел страхования жизни компании «Токива Сёдзи» пришло письмо на имя Мамору. Отправителем значилось продюсерское агентство, в котором была зарегистрирована Митиё, но письмо было подписано: «Киёмаса Ханада, глава группировки Ханада».
В письме не содержалось ни единого слова, в котором сквозила бы угроза, оно было написано напыщенным, преувеличенно вежливым стилем. Сначала шли обычные сезонные приветствия, потом пожелания счастливого брака идеально подходящих друг другу Мамору и Митиё, далее говорилось: мы не пожалеем сил, чтобы успех Митиё как актрисы и Мамору как предпринимателя стал широко известен миру. Посторонний человек воспринял бы это письмо как поздравление, не увидев в нем скрытого смысла, но для Мамору там явно содержалась угроза. Короче, отправитель письма сообщал ему: я позабочусь о том, чтобы всем стало известно о твоей грязной связи с Митиё.
Откуда у парня по имени Киёмаса Ханада появилась эта информация? Да и вообще, кто он такой? Мамору тут же попросил верного друга Сигэру, который работал в отделе расследований, собрать данные на этого Ханаду. Удивительно, но это оказался дядя дружка Каору, Киси Ханады, учившегося борьбе сумо. Может, Мамору дал мало денег за молчание директору агентства и в деле оказалась замешана мафиозная группировка? Но тогда ему не так просто будет отделаться. Прежде чем обо всем рассказать отцу, Мамору решил: Митиё должна стать любовницей Каору, а сам он прикинется, будто у них ничего и не было. Иначе вся эта история может помешать его помолвке с дочерью банкира, помолвке, которая в будущем значительно укрепила бы положение «Токива Сёдзи». Переговоры с мафией он поручил Каору, а сам занялся переговорами с директором агентства, настоятельно убеждая его молчать.
Позвав к себе Каору, Мамору сказал ему:
– Помнишь, я когда-то предупреждал тебя? Говорил тебе: не путайся с одноклассником, у которого родственник – якудза. А ты, видно, до сих пор общаешься с Ханадой. Дядя этого Ханады угрожает мне. Тебе следует встретиться через своего друга с главой их группировки и сказать, что Митиё – твоя девка. Ты уже переспал с ней? Если еще нет, давай не мешкай.
От мысли, что в дело вмешалась группировка Ханады, у Мамору закипали мозги, и он, даже не слушая, что говорил ему Каору, набросился на него. Мамору словно забыл, что все зло изначально исходит от него самого, сейчас его волновала миссия старшего сына, который пытается спасти дом Токива от надвигающейся опасности. Каору решил молча следовать указаниям Мамору. Он предчувствовал, что это последняя услуга, которую он может оказать старшему брату.
Мамору взял миллион иен из своих карманных денег, заранее приготовленных на случай скандала, и отправился к директору агентства. Но тот опередил его: поклонившись, завел разговор о том, что они, мол, и сами оказались вовлечены в ужасную ситуацию, о какой и предположить не могли. Вот что следовало из слов директора.
Ладно бы Митиё просто стала обладательницей самых больших сисек в Японии, но когда Мамору бросил ее в безвыходном положении, что же ей было делать? Все бы ничего, если б у нее была грудь нормальных размеров, но такая громадина ни на что не годилась, и для Митиё не оставалось иного пути, кроме как сводить концы с концами в порнобизнесе. Если бы она устроила шумиху из истории своих отношений с каким-нибудь принцем, наследником крупного предпринимателя, тогда не только ее гигантская грудь, но и ее личность привлекла бы интерес. Услышав, как она болтала о случившемся, один из инвесторов агентства подучил ее: Митиё, сруби с него бабки. Кроме того, он пошел к знакомому главе группировки поговорить об этом. В результате дело приняло серьезный оборот. Оно вышло из-под контроля. Будет скандал или нет, теперь зависело только от Митиё и главаря группировки.
По странному стечению обстоятельств судьба Мамору и «Токива Сёдзи» теперь находилась в руках Каору. Если бы Каору допустил ошибку в отношениях с Митиё и поссорился бы с группировкой Ханады, то Мамору ничего бы не спасло и «Токива Сёдзи» столкнулась бы с небывалой опасностью. Кроме директора компании, об этом не знал никто, да и Каору откуда было знать. Искусственная грудь Митиё встала в немыслимо высокую цену. Существовало ли решение этой проблемы, насколько следовало увеличить сумму, чтобы всем удалось избежать плачевных последствий, невозможно было понять.
Митиё нисколько не трогало, что ее искусственную грудь используют как орудие шантажа. Над этим пусть взрослые ломают голову, ее же увлекла задача заарканить неожиданно появившегося перед ней парня. Это он присутствовал при крахе ее любви, это он сказал, что сделает все, что в его силах, чтобы облегчить ее страдания от потери возлюбленного. Это он выслушивал ее жалобы, пока она окончательно не напилась и не уснула, а на следующее утро бесследно исчез. Благодаря ему она на некоторое время даже забыла о своей раздутой груди. Она надеялась, что он увидит в ней ее человеческие качества, которые окажутся ничуть не хуже ее груди, и эта надежда приятно согревала ей сердце. Но больше всего Митиё волновала его красота. Надо же, родной брат Мамору – и нисколько на него не похож!
