Елена Некрасова - Автор сценария
Коля:Здлавствуй! Мы копаем яму! Мы будем пееносить туалет, потому сто он пееполнился!
Люда бросает лопату, вылезает из ямы.
Коля:Мы позовём дедуску, когда он плотлезвеет!
Люда:Доброе утро. Сейчас разогрею оладьи…
Виктория:Нет, спасибо, я на пристань пойду, - девушка старается отвечать
спокойно, но ей это не очень хорошо удаётся.
Люда:Вика, пойдёмте во двор, нам надо поговорить…
Виктория:Я никому ничего не скажу! Просто я хочу уехать…
Люда:Но вышло недоразумение, я понимаю, что вы сейчас обо мне думаете… - Люда бросает взгляд на стоящего рядом Колю, - Давайте поговорим, пожалуйста! Всё равно катер только в три часа.
Виктория:Ничего, я погуляю… Я вас очень прошу, не идите за мной, потому
что я… я не знаю… я просто соберусь и уйду! – она разворачивается и идёт назад, к дому.
Коля вприпрыжку идёт за Викторией, Люда остаётся на огороде.
Коля (дождавшись, пока Виктория зайдёт за угол дома): Хочешь, я покажу тебе свой секлет?! – он хватает Викторию за руку и тянет за собой к соседнему дереву, - Только не говоли тёте Люде, потому сто она меня сначала научила, а тепель лугается, сто я полчу делевья…
Мальчик осторожно разрывает землю, оголяя стекло. Под стеклом среди цветов
лежит длинная седая коса.
Коля (с гордостью): Это коса моей бабуски! Она мне её подалила!
Знойный полдень в степи. В низине между холмами – заросли ежевики. Виктория увлечена сбором и поеданием ягод, её лицо измазано тёмным ягодным соком, руки исцарапаны по локоть, но в поисках зрелых чёрных ягод она всё дальше углубляется в колючий кустарник…
Возле пристани - несколько телег, трактор и старенький джип. Мужики, среди которых – билетер Витя, курят в тени маслины и поглядывают на Ричарда и женщину в возрасте, "резвящихся" неподалеку. Женщина одета в шорты и открытую майку, Ричард в шортах и сомбреро. Женщина убегает, Ричард догоняет, обнимает ее, шутя пытается столкнуть в воду.
Появляется Виктория. Заметив ее, билетёр радостно машет рукой.
Билетёр:День добрый! Как отдыхается?
Виктория:Отлично! А катер скоро будет?
Билетёр:Так вот... (смотрит на часы) уже должен быть виден. Значит,
опаздывает. Встречаете кого?
Виктория:Да нет, уезжаю. - Увидев удивленное лицо билетера, добавляет, -
Комары заели, - направляется поближе к причалу.
Билетёр (кричит ей вслед): Да разве это комары? Вы бы в мае посмотрели,
шо такое комары!
Виктория садится на край причала. Недалеко от нее расположился Ричард с женщиной, он эмоционально рассказывает и жестикулирует.
Ричард:...я и эвкалипт привьезти, но холодно оказалось, капут им! Я
верить русской голове, а жена говорьит - обманут. Пашька просить
у меня машина, говорьит - детьей ему из приюта не дают, не
положено в России без машина... Но зачем обманул, зачем забрал
три машина?! Взял на починка, а сам продать!
По берегу по направлению к пристани бежит мальчик лет двенадцати, он запыхался и тяжело дышит. Подбежав к билетёру, выпаливает:
- Дядя Витя меня папка послал ему из Очакова позвонили шо катер сломався!
Билетёр:А завтра будет?
Мальчик:Не...Тильки в субботу.
Кое-какой народ, собравшийся на пристани, покорно начинает расходиться.
Только бабка с большой сумкой причитает: «Та це ж до субботы в мэнэ всэ
мясо стухнэ! Я ж холодильника нэ маю!» Виктория подходит к билетёру, она растеряна…
Билетёр:Вот так! Придется Вам еще два дня кормить наших комаров...
Виктория:Скажите, а у моря можно снять комнату? Кто-нибудь сдает?
Билетёр:Да все сдают... Вы, если деньги имеются, на Рымбы пойдите, к
Антонине - у нее все цивильно, как в пансионате. Там один
чудик живет, и бизнесмен недавно поселился... Вон, кстати,
Пашка-убийца вас подвезет забесплатно. - Билетер показывает на невзрачного мужичка с папиросой в зубах, который стоит возле старого джипа.
Виктория:Что-о?!
Билетёр (не обращая внимания, окликает мужичка):
Пашка! Ты на Рымбы едешь?
Пашка:А что?
Билетёр:Москвичку к Тоне захвати! ( поворачивается к Виктории) -
Пашка - добрейшая душа. Доставит в лучшем виде.
Виктория:Но почему убийца?!
Билетёр:А... Так это он лет тридцать назад зарезал кого-то в драке, по-
пьянке, но отсидел, ясно дело, а кличка пристала.
Виктория - на переднем сиденьи в машине Пашки-убийцы. Машина едет прямо по песчаным барханам. Пашка беспрерывно курит, прикуривая одну папиросу от другой, и говорит. Виктория чувствует себя явно нехорошо, ее швыряет из стороны в сторону, глаза слезятся от едкого дыма.
Пашка:...А я, если хотите, все могу - машины чинить, трактора, печи ставлю,
сети плести умею, меня жизнь всему научила... Приезжаю, посмотрю на них - глазенками блестят, лопочут по-своему, у меня сердце кровью обливается. Ну что я, человека не подниму, не воспитаю? Здесь-то все лучше на свежем воздухе, на рыбке, на своем огородике, чем на их гособеспечении. Ну и что с того, что я сидел, что, не человек я теперь? На, пожалуйста, дом отстроил, машину у Ричарда взял, ну, шо еще надо? Не дают, и все! Ничего, я на следующий год опять поеду, я их измором брать буду! Что я, здоровый мужик, ребенка не выращу, да если надо, я городскую библиотеку сюда перетащу по томику, пусть школу открывают, если их наш быт не устраивает. Нет креста на них, если человек раз в жизни оступился, то и не доверяют...
Машина подъезжает к усадьбе Антонины, останавливается. Виктория выходит, пошатываясь, направляется к калитке.
Виктория:Есть кто-нибудь?! Хозяева!
Никто не отвечает. Виктория приоткрывает калитку (она не заперта), заходит в сад. Эта усадьба утопает в зелени - сразу не ясно, где находится дом. Виктория опять зовет хозяев.
Привет! - перед ней стоит приземистый мужчина в свободной одежде, испачканной яркими красками. Длинная черно-седая борода завивается кольцами, волосы всклокочены. Мужчина улыбается.
Виктория:Привет! Вы здесь живете?
Мужчина:Я здесь простоял уже тыщу лет. Как шелковица. Все вокруг
заросло. И патриархи бродят.
Виктория:Патриархи?
Мужчина:Патриархи, коты и прекрасные незнакомки. Гена. (кланяется Виктории).
Виктория:Очень приятно. Вика. Я ищу хозяев.
Гена:Антонина Ивановна пошла в магазин. Пойдем под грушу, я покажу тебе свою галерею.
Гена берет Викторию за руку и, не дав ей опомниться, увлекает вглубь сада. Миновав какие-то заросли, они выходят к старой груше, под которой валяются матрасы и одеяла. Невдалеке стоит шалаш из веток и соломы, а под деревьями расставлены холсты с яркими абстрактными разводами. Некоторые картины, покачиваясь, висят на деревьях.
Гена:Прошу! (показывает на "лежбище" под деревом) Располагайся! А я пока чаёк разогрею, - он ловко начинает колоть дрова и складывать их под котелок, висящий на палке между двумя пеньками.
Виктория разглядывает картины и закуривает. Замечает, что они представляют собой не просто красочное месиво - можно разобрать лица, части тел, морды разных животных, предметы, но все это изображено коллажно и бессвязно. В одну из картин "вмонтировано" белое птичье крыло.
Виктория:О! Крыло птицы. Кто это растерзан? Чайка?
Гена собирался разжечь костер, но отложил спички и подошел к Виктории.
Гена:Здесь все растерзано. Белое крыло, как белое вещество - сама материя растерзана. Пространство разорвано, но оно держит нас.
А там уже - солнце. Внешний слой - идеальная тюрьма, и только груша рассекает всю эту дьявольскую сущность. В Иркутске я видел японских солдат - такие очки, как у змей. Они ушли, но обобщились в человека, который ходит у меня под забором. (Гена подходит к картине с крылом, отгибает крыло и показывает нарисованное личико в очках.) Вчера и сегодня он не сдвинулся ни на шаг. Это твердь, ее невозможно сдвинуть. Только светом.
Гена говорит эмоционально и убедительно. Понимая, что он миролюбив, Виктория задает еще вопрос.
Виктория:А что на этой картине?
Гена (одновременно показывает и рассказывает): Это экспериментальная
работа - очередь за сахаром. Вот это черно-белое внизу - город, и оно сосет. Ребенок поставлен в такую ситуацию, его все толкает туда. Город выращивает и съедает. Но красота женского тела пробивает голубым, а эта белая бабочка - просто секс. Человек - всего лишь щель! Щель и часы. Тревожные дали, одиночество, дом, дерево, собака... (показывает изображения в разных местах картины) стол и пищеварение. "Вынеси мусорное ведро!"- так кричит супруга человека. А вот это мир школы. В нем разные науки, графики, прямоугольники... Дух пробил твердь, и вот они, дети, перед нами, вот они влетают в этот мир, как морковки. И все время вращаются. А потом становятся в очередь за сахаром. И продавщица! Мы ее украшаем, как селедку, почетом. Все стоят, а она сидит, потому что сахара нету, не завезли еще сахар. Сидит такое сало бездыханное, а внутри бетон. Вроде сало -джжж (делает движение, как бы пытаясь пробить), а там бетон! А вот эти, желтенькие - это всплески радости, это кто-то подумал о Боге...
