Юлия Латынина - Там, где меняют законы
Результат поиска не удивил ее. По мнению сайта compromat.ru, Станислав Войнин был лидером одной из крупнейших российских преступных группировок.
Глава вторая
Совет директоров начался ровно в девять утра. Директоров было семеро. Они были незаметные и какие-то потрепанные, все — работники «Авиаруси». Ее отец распоряжался компанией единолично, и директора были — практически подставные фигуры. Для удобства Ани кто-то расставил перед директорами таблички с именами и фамилиями.
Единственным по-настящему бросающимся в глаза исключением был молодой парень в шелковом галстуке за двести баксов и безукоризненно пошитом костюме. По неуловимой манере держаться Аня поняла, что парень учился где-то на Западе, в Гарварде или Йеле. Звали его Дмитрий Иванович Мережко, и именно ему принадлежал злополучный «мерседес», на котором взорвался отец. По документам, которые Аня вчера изучила, Мережко представлял кипрскую фирму Carnaby Ltd, владевшую семнадцатью процентами акций «Авиаруси».
У Ани было такое впечатление, что за фирмой стоял Стас. Это впечатление превратилось в уверенность, когда за минуту до начала совета Мережко наклонился к Ане и сказал:
— Эти деньги, миллион двести, они еще не были переведены со счетов нашей компании. Мы позвонили в банк и заблокировали перевод. Еще какие-нибудь указания?
— Да, — сказала Аня. — Подготовьте приказ об увольнении Алексея Защеки.
Самого Защеки среди присутствующих не было. Может быть, его уже вообще не было в живых? Может быть, Стас отдал приказ залить его в бетон и сбросить в море, как в фирме про калифорнийских гангстеров, который она видела? Аня вздрогнула. Правда, в Москве нет моря. Но бетона полно.
— Ну что же, — сказал Мережко, — у нас первый пункт повестки дня: выборы нового генерального директора. Есть кандидатура Анны Семеновны Собиновой. Кто за?
Мережко поднял руку первым. Все остальные потянулись за ним, как утята за уткой.
— А Анна Семеновна представляет себе, в каком состоянии находится компания? — спросил один из членов совета директоров. Перед ним стояла табличка «Иннокентий Башков», и он был в «Авиаруси» зам по техническим вопросам.
— Компания находится в неважном состоянии, — ответил Мережко, — у компании осталось всего три самолета, из них один в ремонте, а другой в ближайшем будущем потребует капитального ремонта на сумму в три с половиной миллиона долларов. Вдобавок даже эти самолеты не могут летать ни из одного московского аэропорта, потому что всем аэропортам мы задолжали за стоянку и обслуживание. С учетом долгов в бюджет кредиторская задолженность компании составляет сто пятьдесят миллионов долларов.
Мережко сел. Ане показалось, что его слова прозвучали, как похоронная молитва. Сто пятьдесят миллионов долларов! И против них — восемьдесят пять миллионов за проданные самолеты.
И эти восемьдесят пять миллионов долларов — неизестно где.
В дверь осторожно просунулась секретарша и подала Ане трубку.
— Это срочно, — сказала секретарша.
Аня взяла трубку, втайне надеясь услышать голос Стаса. Но это был не Стас. Это был Никитин, молодой владелец компании «Скайгейт».
— Анна Семеновна, — сказал Никитин. — Я прошу вас приехать ко мне. В московский офис, это на Садовом. Немедленно.
— Зачем?
— Если вы не знаете, тогда — не по телефону.
Аня уже надевала пальто на первом этаже, когда к ней спустился Дима Мережко. В руках его был толстенький серый телефон марки «Бенефон». За ним следовали два охранника в камуфляже и с автоматами. Совсем непохожие на веснушчатого длинного Игоря и маленького Петю.
— Возьмите, — сказал Мережко. — А то мы тут заметили, у вас только лондонский номер.
— Это Стас заметил?
Мережко улыбнулся.
— Станислав Андреевич вообще очень наблюдательный человек.
Аня помолчала. Телефон был неожиданно тяжелый и формой напоминал прямоугольный кусочек бетона. Ане почему-то не хотелось брать подарки от Стаса. Особенно если они цветом и формой напоминали бетон.
— Спасибо, — сказала Аня, пряча телефон в карман и направляясь к выходу. Два охранника двинулись за ней.
— И уберите пожалуйста этих громил.
— Это сотрудники СОБРа, — сказал Мережко, — начальник службы безопасности подписал с ними сегодня контракт.
Аня пожала плечиком и вышла сквозь распахнутый настежь бронированный шлюз.
* * *Московский офис Никитина занимал один из этажей стеклобетонной пирамиды на перекрестье Садового кольца и Цветного бульвара. Сотрудники офиса сидели за небьющимися перегородками, и улыбки были приклеены к их лицам импортным водостойким клеем. В своих белых рубашках и скромных галстуках они напоминали молодых телят, запертых по боксам на ферме.
Сам Никитин был в бежевых брюках и полосатом пуловере. Он орал на кого-то по мобильнику, стоя у окна, и на звук отворившейся двери даже не повернул головы. Аня кашлянула и сказала.
— Вы меня искали.
Никитин обернулся. Мобильник в его руке проделал сальто в воздухе и шлепнулся, ненужный, куда-то на диван.
— Искал. Сегодня утром в Нижнем Новгороде судебные приставы арестовали ТУ-204 из числа проданных мне вашей компанией. Мы вынуждены были задержать пассажирский рейс на два с половиной часа, пока меняли самолет. Может, для вас это и нормально, а в моей компании такого не бывает. В моей компании я увольняю людей за десять минут задержки рейса. Самолет и сейчас под арестом.
— Из-за чего он арестован?
— Некая компания «Росско», которой твой отец чего-то там задолжал, подала иск о банкротстве «Авиаруси», и в рамках этого иска она потребовала наложить арест на все имущество, незаконно отчужденное у твоей компании. Завтра мы отобъем этот арест. Но ты еще сегодня заплатишь этим козлам, что они требуют!
— Чем? — невольно ахнула Аня.
Голубые глаза Никитина сузились. Он смотрел на нее, как смотрит гонщик на ящик, вывалившийся на дорогу из грузовика. Ящик, который надо отшвырнуть бампером, чтобы выиграть гонку. Аня вдруг интуитивно почувствовала, что этот человек может быть так же опасен, как Стас. Человек, который в тридцать пять лет в России создает вторую по величине авиакомпанию, не может быть не опасен.
— Чем?! Я перевел твоему отцу восемьдесят пять миллионов долларов! Это была идея твоего отца, платить в черную, а не в белую! И в сумму этой сделки входило обеспечение меня от всякого дерьма!
— Это неправда, — сказала Аня, — в моей компании нет этих денег. Вы их не заплатили. Вот откуда все наши проблемы.
— Что?!!
Аня гордо подняла голову.
— Докажите, что вы их заплатили.
Никитин молчал секунду. Потом подошел к стене, распахнул невзрачный, как ряса доминиканца, сейф, — Аня заметила идеально ровные стопки бумаг, — и бросил Ане одну из папок.
— Пожалуйста, — сказал Никитин, — договора. Подписано мной и Собиновым. Приложения. Подписаны мной и Собиновым. Платежки. На те фирмы, которые указаны в договоре. На те счета, которые оговорены в приложениях. Изволь. Сorvina Trading. Royal ltd. Ibisa Trading. Полетные свидетельства. Мы вместе ходили в авиационный комитет оформлять наше право летать по вашим маршрутам, ты понимаешь, что я не только покупал самолеты, но и маршруты, я покупал все активы вашей компании безо всех ее дерьмовых долгов! Ты думаешь, что твой отец пошел бы в Авиационный Комитет переписывать маршруты, если б я не перевел ему деньги? Да если б я грош забыл, он бы на этом основании расторг сделку, с него бы сталось! Вот, специально для идиотов, — бумага. Я, Собинов Семен Аркадьич, претензий к SkyGate и любым другим участникам сделки не имею. Дата, подпись. Четыре дня назад!
Аня закрыла лицо руками. Как ни была она ошеломлена, она вдруг вспомнила что-то.
— Но… каким образом… эта компания, которая подала иск о банкротстве, разве она не должна была известить отца?
— Должна. Вопрос, почему твой отец этого не заметил. Учитывая его репутацию кидалы, это очень большой вопрос.
— Не смейте так говорить о моем отце! Вы… он вечно доверялся мерзавцам, сначала Веригин, который его обокрал, а потом вы…
— При чем тут Веригин?
— Веригин! Ну, тот партнер, который украл деньги и сбежал!
— Аня, вы что, серьезно считаете, что Веригин — жив?
— Он наделал дыр в компании, убил Кудакова и сбежал!
Никитин смотрел на нее мгновение.
— Анна Семеновна. В компании было три владельца: Кудаков, Веригин и ваш отец. Потом два владельца из трех погибают, а вместо них в компании появляется Стас. За какие такие заслуги? Он что, деньги вложил в компанию? Как бывший ее генеральный директор могу вас заверить, что денег Стас не вкладывал. Так за что он получил треть акций?
— Вы… вы подлый человек. Вы обвиняете отца, а вы его сами и убили!
