Эдуард Тополь - Китайский проезд
Винсенту было жалко калечить себя, но он готов был заплатить последние деньги, чтобы его убили. Да, это выход! В России за тысячу баксов могут убить кого угодно, он найдет тех отмороженных, которые угоняли его фургон с оборудованием, закажет им собственное убийство, и тогда после его гибели его семья даже получит страховку. Конечно! Это лучше всего! В «Union Life Insurance» у него страховка на триста тысяч – Господи, какой он идиот, что перед поездкой в Россию не застраховал себя миллионов на десять! Зато хоть эти несчастные триста тысяч никакой Амадео не отнимет у его детей, ребята смогут доучиться в колледже, 0 кей, сейчас он пойдет и найдет каких-нибудь отмороженных – их тут полно сшивается у «Макдоналдса» на Пушкинской площади. Заодно и поест. Который час?
Странный шорох за дверью прервал его планы. Винсент насторожился. Нет, ему не почудилось – кто-то тихо возится с дверным замком. Винсент сел на кровати. Это не Робин, у Робина есть ключ, и он открыл бы дверь сразу, а не ковырялся в замке. Воры! О'кей, great – сначала Болотников, а теперь квартирные грабители! Но сейчас он покажет этим ебаным русским, как грабить американцев! Жаль, что у него нет оружия, а то бы он всадил в них всю обойму прямо через дверь!
Винсент неслышно, на цыпочках, прошел на кухню, вооружился кухонным ножом и притаился за кухонной дверью. Даже если у бандитов «Калашниковы», он не отдаст им свою жизнь задешево, а успеет вспороть брюхо одному или двум.
Хотя всего минуту назад он сам собирался заказать бандитам свое убийство, теперь, когда они были рядом, Винсент как-то сразу забыл об этих планах, зато сицилийское бешенство, которое в юности сделало его знаменитым на улицах Западного Голливуда, буквально вскипятило его кровь и натянуло жилы.
Входная дверь открылась, но Винсенту через щель в кухонной двери было не разглядеть вошедших, он только слышал, как щелкнул выключатель, и увидел вспыхнувший в прихожей свет. Потом знакомый мужской голос сказал:
– Будем ждать?
– А фули делать? – ответил второй. – А если он не придет до утра?
И тут Винсент в бешенстве выскочил из своего укрытия – это были Болотников и Брух.
– Fucking scum! – Винсент сбил Болотникова с ног с такой силой, что тот рухнул на пол, выронил свой атташе-кейс и стукнулся головой о стенку. Винсент прыгнул на него и упер нож в горло: – 111 kill you! Where is my money? (Я убью тебя! Где мои деньги?!)
– Подожди! Wait a minute! – схватил его за плечо Брух.
Но Винсент с такой яростью отмахнулся от него ножом, что поранил Бруху руку.
– Fuck off! Я вас обоих прикончу! Вы оба русские свиньи! – и он еще сильнее вжал острие ножа Болотникову под его ебаный кадык. – Отдай мои деньги!
– Идиот! Ты мне руку порезал! – закричал Брух, отсасывая кровь из пореза. – Подожди! Мы принесли тебе деньги!
– Where is it? Где они? – подозрительно спросил Винсент.
– Вот, в этом кейсе! – Брух ногой пнул Винсенту атташе-кейс Болотникова. – Отпусти его, дубина! – и ушел в ванную, чертыхаясь: – У вас есть йод? Бинт? Твою мать! У меня все пальто в крови! Чтоб я еще раз связался с иностранцами…
Винсент, все еще держа нож у горла Болотникова, второй рукой открыл замки атташе-кейса и распахнул его. Двадцать пачек стодолларовых купюр в фирменной бумажной оплетке «Federal Bank of USA» просыпались на пол. Винсент изумленно захлопал глазами: почему наличные? Почему двести тысяч?
Он сел на полу рядом с Болотниковым и спросил растерянно:
– What is it? Что это?
Тут из ванной вышел Брух. Пытаясь залепить порез американским лейкопластырем, изумленно спросил:
– А зачем ты выломал душ? You broke your shower – why?
– Fuck the shower! – огрызнулся Винсент. – Что это за деньги?
Болотников приподнялся, потирая горло и разглядывая свою руку – с перепугу ему показалось, что Винсент проколол его насквозь, но, к его изумлению, на руке не было крови и горло не было даже порезано.
– It's your profit. Это твой доход, – сказал он Винсенту.
– What kind of profit? Откуда? – подозрительно спросил Винсент.
– Ты помог нам собрать пятьсот семьдесят миллионов, помнишь?
Но Винсент не помнил и не понимал.
Болотников вздохнул, как в общении с идиотом:
– Ну, в «Президент-отеле». Когда ты орал, чтобы я не отдавал деньги!
– Но ты же отдал! Все деньги!
– Это было шоу. Для других банкиров. Я и Боря Бере помогли маршалу собрать пятьсот семьдесят миллионов на зарплату шахтерам. А ты своей истерикой нам замечательно подыграл. Но деньги еще не ушли, а лежат в моем банке. И я их пять дней крутил на бирже. Двести тысяч долларов – твоя доля от прибыли, – он встал с пола, отряхивая свое светлое пальто от «Армани».
– Но если ты, сука, еще раз прыгнешь на меня с ножом…
Винсент все еще хлопал глазами, вспоминая ту сцену в «Президент-отеле», когда Сое Кор Цннь выстрелом из пистолета разорвал пиджак на плече Бориса Бере. Неужели и это было только спектаклем для банкиров, собравшихся в президентских покоях? Но тогда эти Бере и Болотников просто гении!
– Но… но как насчет наших двенадцати миллионов?
– It's safe. Они в сохранности, – сказал Болотников. – Я их еще два месяца назад перегнал на Кипр.
Винсент не верил своим ушам:
– Ты не шутишь?
– С тобой пошутишь…
– Значит… Значит, мы можем заплатить «Мерседесу» и получить все машины?
– Можем.
– И отдать полмиллиона «Ллойду»?
– Без проблем.
– И выдать зарплату американцам, которых я привез?
– Легко. Кстати, я пригласил их сегодня в Большой театр. Ты пойдешь с нами?
– Но почему же ты прятался от меня две недели?
Брух взорвался, не выдержав его тупости:
– Чтобы вся Москва видела, что даже ты без денег! Ты же наш партнер! А кто твои клиенты? Банкиры! – и Брух махнул рукой. – Ладно, ты все равно не поймешь наши игры. Иди побрейся и скажи мне наконец, на хрена ты выломал душ из стенки?
Винсент тупо пошел бриться, но вдруг повернулся:
– А как насчет броневых материалов? Мне нужны кевларовые панели, сталь, углепластик…
Болотников вздохнул:
– Все военные заводы стоят – рабочие бастуют.
– Но ты же заплатил за них, не так ли?
– Конечно, я заплатил! – нервно ответил Болотников. – Ладно, что-то придумаем…
– Что ты можешь придумать? Nado dat! – сказал Винсент.
– Может быть, – подтвердил Болотников. – Только кому?
А минуту спустя, когда Винсент, напевая из мюзикла «Эвита» «Don't cry for me, Argentina!» (He плачь по мне, Аргентина!), мылся в душе под струей из кривого и вырванного из стены душа, Болотников вошел в ванную и спросил:
– Так ты идешь с нами в Большой?
– Sure! Конечно! – ответил Винсент и пропел ему из той же песни: – «But truth is I'll never leave you!» (Клянусь, я тебя не брошу!)
– Как раз об этом я хотел спросить, – сказал Болотников. – Ты не устал от России?
