Андрей Шляхов - Доктор Данилов в дурдоме или Страшная история со счастливым концом
— Перекусим? — предложила она, открыв дверку холодильника.
— Я на диете, — сказала Безменцева.
Позавчера, производя дома ревизию летнего гардероба, она обнаружила, что некоторые из вещей стали слегка узковаты в поясе, и немедленно ограничила себя в еде.
— Я тоже по молодости лет увлекалась диетами. — Галина Федоровна была лет на десять старше Тамары Александровны. — А теперь уже плюнула на них и, что самое интересное, за свои восемьдесят два килограмма никогда не вылезаю. Может соблазнить тебя бутербродом с семгой?
— Бесполезно, — улыбнулась Безменцева. — Вот закончу писать и буду есть свой грейпфрут.
Грейпфрута ей не хотелось. С куда большим удовольствием она бы съела бутерброд с ветчиной или даже два-три бутерброда. Невеселая штука жизнь, то и дело приходится себя ограничивать.
Глава восемнадцатая
Будь малым доволен – больше получишь
Мобильный зазвонил ровно в восемь вечера. Макс вообще был очень ответственным и пунктуальным – хоть часы по нему проверяй.
— Привет, Лен! — Голос Макса прямо-таки вибрировал бодростью и уверенностью в том, что все непременно будет хорошо.
«Плохие новости», — догадалась Елена и не ошиблась.
— Как дела? Не обеспокоил?
— Нет, конечно, — ответила Елена и деликатно предложила: – Перезвони на городской, я же дома. Чего зря тратиться? Или давай я тебе перезвоню.
— Не парься, я могу себе это позволить, — отклонил предложение Макс и сразу перешел к делу: – Ситуация такая. Лежит сейчас твой Владимир в коридоре, куда его вчера вывезли из надзорной палаты. Ведет себя хорошо, и сестры и врачи им довольны. Скорее всего, выписка не за горами…
— А диагноз? Какой у него диагноз?
— Шизофрения. Сегодня ему устроили персональный профессорский обход и подтвердили диагноз… Вот… тебе сначала читать?
— А у тебя разве история на руках? — От удивления Елена чуть не выронила трубку. — Ты что, там? В отделении?
— Есть такая штука – ксерокс. В приличных больницах он стоит в каждой ординаторской. Там же лежат истории болезни…
— И что – можно так вот прийти и снять копию?
— Ну, смотря кому прийти, и потом, зачем оповещать всех, что ты копируешь историю? Сделал свое дело, спрятал под халатом и уходи, пока не застали. Там же днем принято все двери запирать на стандартный запор, как в поезде, открывалка есть у каждого… Так что завтра могу тебе ее передать. Давай договоримся, как это лучше сделать. Ты в Центре завтра будешь?
— Не планировала.
— Ладно, заброшу тебе ее утром, по дороге на сутки.
— Так тебе же крюк придется делать! Давай лучше я…
— В семь утра по Москве и крюк можно сделать – дело минутное, — ответил Макс. — Не волнуйся. Сказал – значит заброшу. Оставлю у диспетчеров…
— Только ты в какой-нибудь конверт положи, поплотнее…
— Не учи ученого! — рассмеялся Макс. — Лучше ответь – почему ты положила Владимира в психиатрию, а не в психосоматику, и почему сразу не нашла общего языка с врачами?
— Давай я все же тебе перезвоню с обычного телефона, — Елена почувствовала, что разговор может затянуться надолго.
— Перезванивай, я дома.
Елена открыла окно – то ли в комнате было душно, то ли ощущение нехватки воздуха возникло от волнения, и перезвонила Максу:
— Психосоматику мне отсоветовал ваш психиатр, сказал, что она хороша для тех, кто пытается отравиться «ношпой» после ссоры с мужем, а у Вовы более глубокие проблемы.
— А кто у тебя был?
— Травин… или Травкин? Бородатый такой крепыш…
— Ну, он толковый, — похвалил Макс, — только большой перестраховщик. Любит по воробьям из всех пушек палить…
— Макс, мы так подробно обсудили Вовино состояние, и я с ним согласилась. Был риск, что в психосоматике с Вовой просто не сладят…
— Зато там сладили, но ты все равно недовольна, — хмыкнул Макс. — Хорошо, пусть так. Но почему ты сразу же, как говорится, по горячим следам не наладила контакт с лечащим врачом и заведующим отделением?
— Я пыталась, но как-то не пошло…
— Значит, мало давала.
— Чего? — не поняла Елена.
— Лен, ты, конечно, в некотором роде идеалистка, но не настолько же, — упрекнул Макс. — Что ты можешь дать, как не деньги? Или ты не в курсе, что врачи берут деньги?
— Деньги?
— Да, деньги! Мани, мани, мани. Причем сразу же, «на входе», чтобы с самого начала все пошло так, как вам надо.
— Знаешь, у меня и в мыслях такого не было, — призналась Елена. — Нет, я, конечно, подразумевала, что в конце нужно будет отблагодарить врачей…
— Я примерно в курсе, сколько получает заведующий подстанцией, — перебил Макс. — И также я в курсе внутренних цен в двадцать первой психушке. Так вот – тебе пришлось бы целый год сидеть на хлебе и воде, не тратясь больше ни на что, чтобы собрать сумму, необходимую для покупки там места заведующего отделением.
— Ну это бред… — не поверила Елена.
— Бредят наши пациенты, а не мы. Тебе надо было сразу подойти, обозначить свой интерес…
— Как это?
— Интересы бывают разные – одним нужно выглядеть невменяемыми, а другим – нет. Исходя из этого и действуют. То есть тебе надо было сказать, что Владимир – врач, что ему еще жить и работать, и нельзя ли максимально сгладить диагноз…
— Что значит «сгладить»?
— Понаблюдать, полечить и выписать с чем-нибудь, не подлежащим постановке на учет у районного психиатра. Да хоть с вегетососудистой дистонией!
— Это после суицидальной попытки?
— Да кому о ней надо вспоминать? Тебе надо? Нет. И ему не надо.
— Ты знаешь, Макс, я об этом и не подумала… Как-то не до того было, да и представить…
— Ну а раз не проявила сознательность, то получай! Там ведь не дураки работают. Они прекрасно понимают, кому что надо, и если не получают денег, то делают все наоборот. Да, кстати, у твоего Владимира в отделении репутация скандалиста, имей в виду.
— Думаю, что и у меня не лучше.
— Ну вот тебе и обоснование шизофрении. Двустороннее обоснование – с одной стороны, вы не заплатили, так получайте, а с другой – поскандалили, так вот вам! Шизофренику какая вера? В истории болезни, кстати, отражено, что он с твоих слов был склонен к беспочвенным обвинениям и постоянно злоупотреблял алкоголем. Кроме того, там описаны галлюцинации…
— Да их у него сроду не было…
— Теперь есть, хочешь зачитаю?
— Нет, спасибо, я лучше сама завтра все по порядку прочту. Ты лучше посоветуй, что мне со всем этим делать?
— Хрен его знает. — Макс помолчал. — По-хорошему ты с ними уже не договоришься…
