Мацуо Монро - Научи меня умирать
О том, что будет потом, я не хотел задумываться. Все зависит от того, не собьюсь ли я с верного пути.
Наконец, я решился и слез с табурета.
– Ну, мне пора, – сказал я, пряча бутылку виски в карман.
– Пора так пора. Удачи тебе, – ответил негр.
Ответил так, словно я был самым обычным клиентом.
– А этот бар… В него может прийти любой?
– И да и нет.
– Как это?
– У каждого есть место, куда отправиться, если он свернет в чужой лабиринт.
Я посмотрел на дверь. Все-таки сложно было заставить себя сделать первый шаг.
– Мы еще увидимся? – спросил я, не сводя взгляда с двери.
– Мы знаем не. Да быть может.
Я обернулся. За стойкой стояла обезьяна. С полотенцем через плечо. Мне пришлось опереться о табурет, чтобы не упасть. Одно дело слушать о превращениях, и совсем другое – присутствовать при них. А мне-то казалось, что меня уже ничем не удивить.
Обезьяна стояла, опершись о блестящую поверхность стойки. Именно стояла. На задних лапах. Мне почему-то стало интересно, как она ухитряется возвышаться над стойкой. С ее-то ростом. Я подошел ближе и перегнулся через стойку. С обратной стороны вдоль нее было сделано что-то вроде подиума. На нем-то и стояла обезьяна. Никакой мистики. Точнее, почти никакой…
– Ну, я пошел, – полувопросительно промямлил я.
– Да. Ты идти. Ми-и ждать.
Я помедлил немного, но повода задержаться еще ненадолго не находилось. Я пожал плечами, поудобнее пристроил в кармане бутылку и поплелся к выходу.
Человек у двери поднял на секунду голову, посмотрел на меня мутным, невидящим взглядом и, ничего не сказав, снова уронил ее на руки.
Я толкнул дверь и вдохнул влажный ночной воздух.
Глава 18
Без всяких приключений я дошел под дождем до улицы, где можно было поймать такси. Таксистам пришлось показывать три пальца, прежде чем хоть кто-то остановился. Наконец передо мной притормозила машина с красной табличкой. Я плюхнулся на заднее сиденье и описал шоферу, как добраться до нужного места. Повторять пришлось дважды. То ли парень недавно работал, то ли не отличался сообразительностью. Через несколько минут детальных описаний маршрута, с рисованием наиболее сложных моментов на запотевшем стекле, он кивнул и сказал:
– В общих чертах я понял. Но вы все равно внимательно смотрите. В случае чего, подскажете.
Мы тронулись с места.
Ехать предстояло довольно долго. Тем более с таким водителем. Я откинулся на спинку и закрыл глаза. Вообще-то, это было рискованно, я мог проснуться вовсе не там, где нужно. А, скажем, на другом конце Токио, где-нибудь в районе Ота. Но мне хотелось немного отдохнуть. Сегодня был очень долгий день. Чересчур долгий.
Все тело ломило от усталости. Спина как будто была выстругана из дерева. На плечах примостился бегемот. Хуже всего обстояло дело с ногами. Одну из них я, видимо, подвернул, когда убегал. Тогда я этого не заметил, но теперь лодыжка ныла нестерпимо. Мышцы горели огнем. Избыток молочной кислоты делал свое дело. Я даже засомневался, смогу ли вылезти из машины.
Я пристроил поврежденную ногу так, чтобы было хоть немного легче. Сейчас мне не помешала бы горячая офуро… А потом легкий расслабляющий массаж. Но обо всем этом можно только мечтать. То, что мне предстоит, вряд ли будет похоже на расслабляющий массаж. Даже отдаленно.
В кармане завибрировал мой NEC. За эти две недели сотовый звонил всего несколько раз. И все звонки были по работе. Интересно, кому я мог понадобиться сейчас? Разве только полиции… Я слышал, что они могут установить таким образом местонахождение человека. Сотовый телефон срабатывает, как маяк. Охота на лис. По фильмам я мог представить себе, как это происходит.
Я снимаю трубку, а в десятке кварталов отсюда сидит полицейский в огромных наушниках и напряженно всматривается в карту города на мониторе. Вдруг, срывая наушники, он кричит: «Есть, я засек его!» На карте мигает красная точка. Это я, едущий в такси с туповатым водителем. Полицейский участок взрывается торжествующими криками…
Такие вот картинки мелькали у меня перед глазами, пока я тянулся в карман за телефоном.
Номер на дисплее был мне незнаком. Та часть мозга, которая отвечала за сохранность моей задницы, настоятельно рекомендовала вышвырнуть телефон в окно. Другая часть, решающая прямо противоположные задачи, требовала ответить на звонок. И узнать, кто же это звонит мне поздно вечером. Она мотивировала это требование очень просто: «Ну ведь интересно же!»
Я нашел компромисс. Если это будет незнакомый голос, я выброшу телефон в окно. И пускай полиция засекает меня сколько ей угодно.
Но голос оказался знакомым. И даже очень. Мало того, что голос, – слова эти я тоже хорошо знал. Во всяком случае, некоторые. Я мигом забыл про боль в ноге.
– Ну что, червяк, ты еще на свободе? – спросил меня Ямада-сан.
Я несколько раз беззвучно открыл рот. Не лучшая речь в моей жизни.
– Что, не ожидал?
– Нет, – просипел я.
И это была истинная правда. В общем-то, нет ничего странного в том, что начальник знает номер сотового телефона своего подчиненного. Но все нестранное на этом и заканчивалось. Ведь он явно позвонил не справиться о предполагаемых сроках готовности текстов.
– Как тебе удалось выкрутиться, червяк?
Черт, почему он не хочет оставить меня в покое? Что ему нужно? Непременно засадить меня за решетку?..
– Почему ты молчишь? Тебя спрашивает твой начальник. Так как тебе удалось выкрутиться? Что ты им наврал на этот раз?
– Ничего.
– Ничего? Они не должны были тебя отпускать, червяк. Слышишь? Если ты еще на свободе, значит, ты или наврал им и они тебе поверили, или… Или ты сбежал… Ну, отвечай, ты сбежал?
Да чего же он хочет от меня? Неужели он что-то знает? Не то, что ему сказали полицейские, нет. Этого мало. Он как будто пытается внушить мне мысль, что именно я виновен в тех убийствах… Как он зацепился за это! Как у него блестели глаза, когда он пересказывал мне свой разговор с полицией. Это был блеск глаз собаки, взявшей верный след. Но почему? В этом скрывалось нечто большее, чем стремление гражданина выполнить свой долг…
– Отвечай мне, червяк! – закричал он в трубку так, что даже водитель нервно оглянулся.
– Мне незачем врать и убегать, – сказал я. – Я рассказал им, как было дело, и они меня отпустили…
– Врешь. Ты мне врешь. Это вы со своей сучкой убили тех парней. Так ведь? А? Так ведь, Котаро?
– Нет, я здесь ни при чем.
– Еще как при чем. Еще как! Ты сейчас у нее? У своей крашеной суки? Скажи ей, что скоро я доберусь до нее и отрежу ее поганый палец.
Мне было трудно дышать. Даже разговаривая с ним по телефону, я чувствовал, как от него исходят волны ненависти. Это было похоже на удушливые волны жуткого смрада.
