Владимир Михайлов - Сборник "Посольский десант"
- Ну, разумеется, они, конечно же, не ваши.
- Они принадлежат Тивизе. Точнее - Центру.
- Но неужели они никогда не портятся? Не выходят из строя?
- Крайне редко. Высокое качество. Постоянный технический контроль.
- Но ведь можно им, так сказать… посодействовать?
- Вы имеете в виду - привести аппарат в негодность? Есть более безболезненные способы самоубийства. Нет, об этом и думать не приходится. Да и к чему? Все останется по-старому. Здесь не будет никаких перемен еще тысячу лет - а может, и больше.
- В таком случае мне не совсем понятно, - сказал Федоров. - Вот вы - специалист явно не низшего класса.
- Совершенно верно, - подтвердил Монитак.
- Зачем же вы теряете время здесь - и к тому же не только терпите неудобства, как, например, сейчас, но и подвергаете, возможно, опасности вашу собственную жизнь?
- Если бы только мою, - мрачно пробормотал Монитак.
- Какой в этом смысл? По вашим же словам, завоевывать Тивизу никто не собирается - и ваш мир в том числе; никаких перемен здесь вы тоже не ожидаете. Так кому же нужно это ваше пребывание здесь?
- Оно имеет один-единственный смысл, - ответил Монитак. - Сбор информации и передача ее в наш мир.
- Да какой информации? К чему? Кому она нужна?
- Ах, вы ничего, совершенно ничего не понимаете…
И Монитак даже безнадежно махнул своей верхней конечностью.
- Совершенно верно: ничего не понимаем. Но почему бы вам не объяснить?
- Пожалуйста. Да тут, собственно, и объяснять почти нечего. Все дело в том, что нас на свете только двое, два родственных мира: мы, монитаки, и они - тивизиане. Точнее, они тоже монитоны - только потом придумали себе такое название, захотели быть самостоятельными и независимыми даже и в этом. Раньше они назывались просто Малой Монитой, в то время как мы были Большой. У нас, как я уже упоминал, одни предки, да и центр нашей цивилизации находился некогда - очень, очень давно - именно на Малой Моните, Большая была заселена позже. Понимаете, мы просто морально не можем бросить их совершенно на произвол судьбы и царящего здесь идиотизма, но не начинать же с ними войну ради установления разумного порядка: мы не хотим проливать их кровь… Вот и приходится пока ограничиваться лишь регулярным сбором информации. Разумеется, когда ситуация созреет окончательно… Но, по моим впечатлениям, это произойдет не сегодня и не завтра. Вот почему я здесь; и не один я…
- И все же я, например, так и не понял, - сказал Гост, - почему вы считаете, что вас только двое в огромной Галактике - вы и тивизиане? Разве мало других миров, с которыми можно прекрасно не только уживаться, но и торговать, дружить, я бы даже сказал - породниться?
- Торговать, дружить - все это Монита делает. Но что касается более тесных отношений - есть препятствие. Одно-единственное - но, уверяю вас, непреодолимое.
- Ну уж прямо… В чем же оно заключается?
- Да я ведь сказал уже: и мы, и они - монитоны!
- Ну и что же? Вам что - название мешает?
- О Высшие Силы, до чего же все вы тупы! Вы что - не понимаете, что значит - монитоны?
- Клянемся - нет, - торжественно заявил посол.
- Мы - это единственная известная сегодня в Галактике однополая раса, достигшая не только разума, но и создавшая цивилизацию. Истории известны, правда, и другие, существовавшие некогда; но их нет. Мы не имеем, как вы, например, двух начал, которые вы именуете мужским и женским, - мы все одинаковы. С нашей точки зрения, это весьма целесообразно, однако природа в большинстве случаев пошла по другому пути - или, быть может, Творцу угодно было поставить такой эксперимент… Там у вас осталось еще что-нибудь?
- Конечно. Пожалуйста!
- Хорошо-о… Да, о чем мы? Ну да. Почему, как вы думаете, я вынужден, отказавшись от всех удобств, ютиться сейчас, мерзнуть и голодать в этом пустом городе - хотя, могу вас заверить, обычно я живу в куда более комфортабельных условиях: официально я ведь являюсь одним из ведущих инженеров эфира в Центре, и меня ценят - но сейчас мне пришлось на некоторое время скрыться. Почему же?
- Наверное, вам все это до чертиков надоело, - предположил Гост.
- Глупости! Просто мне пришла пора почковаться. Произвести на свет крошку - еще одного монитона. Вот он, - и Монитак нежно провел рукой по маленькой головке. - И он будет расти еще не менее трех недель, пока не отделится от меня и не сможет существовать самостоятельно.
- Простите, - сказал Изнов, - я, видимо, чего-то все же не понимаю. У вас что - это считается неприличным, позорным? Но раз это не связано ни с какими межполовыми отношениями…
- Конечно же, не связано, периоды почкования у каждого монитака наступают регулярно, через каждые несколько лет - у одних несколько чаще, у других реже - и считаются явлением не позорным, но, напротив, совершенно естественным и почетным!
- Тогда почему же вы скрываетесь?
- Беда в том, что за прошедшие века мы и тивизиане, естественно, мутировали - но несколько по-разному. Вообще мутации в наших мирах - явление естественное и распространенное, оно ведет к эволюции, совершенствованию вида - иными словами, заменяет вашу двуполость. Однако со временем мы начали отличаться друг от друга все больше. В частности: у тивизиан почка формируется на внешней стороне левого бедра, у нас же, как вы видите на моем примере, - справа на груди. И только так. Далее: у них до самого момента дозревания и отделения почка закрыта тонкой кожицей, повреждение которой ведет к заболеванию почки от всякого рода инфекций. У нас же почка растет, как вы видели, совершенно открыто, мы гораздо более устойчивы против всяческой микрофлоры. Теперь вам ясно: стоило бы кому угодно увидеть, как я почкуюсь, - и меня сразу же разоблачили бы как агента Мониты; а тут страшно не любят агентов - хотя, как вы уже поняли из моего рассказа, наше присутствие на Тивизе никому ничем не грозит - кроме, возможно, некоторой огласки, но именно ее они и не хотят: им угодно, чтобы все остальные миры судили о них по программам Жизневидения, которые они с удовольствием транслируют на весь регион, - а вовсе не по нашим донесениям. Так что… Но последствия вы можете представить и сами.
- Наверняка, - проворчал Федоров.
- Но скажите, - вновь заговорил Изнов, - неужели вы так уверены, что на всем галактическом просторе нет других монополовых рас, что вы и тивизиане - единственные? Почему бы вам не поискать как следует?
- Ну а вам, например, известны такие? Вы, как я понимаю, представляете разные регионы Галактики, достаточно отдаленные друг от друга.
- Нам? Откровенно говоря, нет. Но ведь мы и не искали ничего подобного. А если бы…
- Ну а мы, как вы сами понимаете, искали. Не год, не десять, не одно столетие.
- И никакого результата?
- Еще относительно недавно мы были настроены куда более оптимистически. У нас были немалые надежды, в частности, на тот галактический виток, в котором, если не ошибаюсь, обитаете вы. - Монитак перевел взгляд с Изнова на Федорова и обратно. - Признаюсь вам: мы направляли к вам разведчиков - именно для того, чтобы удостовериться - или разочароваться… Скажу даже больше: в молодости я был одним из таких посланцев, побывал в очень многих местах - проблема передвижения уже тогда не представляла для нас никаких сложностей - и в том числе на вашей Терре, или, как ее еще называют там, у вас дома, - на Земле.
- Это мы уже успели понять, - проговорил Федоров. - Что же, я охотно приглашаю вас посетить наш мир еще раз - у вас будет о чем потолковать с нашими учеными… Как вы полагаете, посол?
- О, разумеется, мы будем весьма рады и беремся уладить все формальности в кратчайший срок…
- Вы сможете даже улететь с нами - если, конечно, поможете нам выпутаться из этой передряги.
Монитак грустно усмехнулся.
- К великому сожалению, это невозможно.
- Там вы смогли бы без помех отпочковаться…
- Я все понимаю. Но - увы! - мое пребывание на Земле несколько осложнилось вследствие… да вследствие моей крайней неопытности: я ведь уже сказал вам, что был крайне молод, самонадеян и догматически воспитан. Короче говоря: боюсь, что с точки зрения Земли я являюсь преступником. И очень серьезным к тому же…
- Вы? - сказал Изнов. - Ни за что не поверю.
- И тем не менее…
- Может быть, вы расскажете нам, в чем заключался ваш проступок? У нас на Терре законодательство по традиции меняется достаточно быстро, и, может быть, то, что вы нарушили тогда, сейчас уже вовсе не считается…
- Я не могу рассказать. Мне стыдно. И… и страшно. Нет, даже не просите. Не могу!
- Ну, нет так нет, - проговорил Федоров. - Мерк, как насчет еще по одной?
- Без проблем, - сказал Меркурий, едва заметно усмехнувшись, - чего Монитак, впрочем, не заметил.
- Хорошо-о!.. - сказал он в третий раз. Потом помолчал.
- Нет, все-таки не могу рассказать. Но если хотите… Я ведь, естественно, после случившегося немедленно донес обо всем моему начальству на Моните. У нас, монитаков, великолепная память - прошли годы и годы, но это донесение - едва ли не первое в моей жизни - я до сих пор помню от слова до слова.
