Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 4 2009)
В первый вечер я читал, наверное, около часа, а потом заметил, что и для Сергея Сергеевича эта торжественная встреча с прошлым оказалась очень волнительной. Поняв, что я дошел лишь до середины текста, я предложил прерваться на сегодня и собраться снова завтра в то же время, чтобы завершить без спешки чтение. Эти два вечера наверняка надолго запомнились всем присутствовавшим.
Роль отца и семьи в формировании взглядов
С. С. Четверикова
Многие годы, когда я вспоминал наши встречи с Сергеем Сергеевичем, я размышлял о том, какие факторы могли повлиять на формирование его взглядов, как он стал таким глубоко и самобытно мыслящим ученым, оказавшим большое воздействие на биологию. Могло показаться, что многое произошло в его судьбе спонтанно. И вдруг неожиданно, спустя почти полвека после наших встреч, я познакомился с книгой отца Четверикова — Сергея Ивановича, изданной в эмиграции и недавно перепечатанной в России [5] . Из ее чтения я понял, что получил ответы на многие непонятные вопросы. Мне представляется важным поделиться этими сведениями, так как они помогают понять генезис взглядов и устремлений С. С. Четверикова.
Отец Сергея Сергеевича — Сергей Иванович — стал буквально легендарной личностью в истории России. В детстве и отрочестве он отдавал все силы музыкальному образованию и игре на фортепиано, добившись больших успехов в этом, пытался сочинять музыку и не помышлял о занятиях бизнесом. Но когда в 1871 году скончался отец, владелец знаменитой Городищенской суконной фабрики (в советское время — фабрика имени Свердлова Щелковского района Московской области), он в двадцать один год взял в свои руки управление этим огромным предприятием и блестяще с ним справился. Он не просто расширил производство, доведя число работающих на фабрике до 730 человек в 1890 году, не только разнообразил ассортимент тканей до едва ли не наивысшей в Европе отметки — более двух тысяч рисунков тканей — и перенес в Россию новые технологические линии. Попутно он занялся мериносным овцеводством и преуспел в этом. Эта сторона его деятельности была особенно показательной.
В течение десятилетий российская промышленность по изготовлению высококачественного сукна зависела от ввоза шерсти овец-мериносов из-за рубежа (лучшей считалась австралийская шерсть). Затем российскими промышленниками было инициировано тонкорунное овцеводство на Северном Кавказе, и главными зачинщиками и управляющими этим делом были члены семьи Алексеевых, которым принадлежала крупнейшая Даниловская камвольная прядильня, снабжавшая сырьем для производства сукна всю Россию. Они же содержали на Кавказе стадо тонкорунных мериносовых овец в почти 60 тысяч голов.
Но славились Алексеевы не только умением вести бизнес. Члены этого семейства были высокообразованны, связаны дружбой с интеллектуалами в Европе, дети говорили на трех главных европейских языках, музицировали, играли домашние спектакли. Один из членов семьи — Константин Сергеевич Алексеев — основал новую театральную труппу в Москве, культивировал в ней демократические (сегодня сказали бы — либеральные) порядки и старался увести игру актеров своей труппы от холодного лицедейства и манерничанья к правде жизни, к воплощению на сцене реальности. Он стал известен всему миру по своему сценическому псевдониму — Константин Станиславский.
Другим виднейшим в обществе лидером стал Николай Александрович Алексеев, служивший директором фирмы «Товарищество Владимир Алексеев» и одновременно ставший крупным общественным деятелем Москвы. В 1885 году он был впервые избран городским головой Москвы, был затем избираем трижды на эту должность и был на ней до 13 марта 1893 года, когда его смертельно ранил сумасшедший недоброжелатель. Н. А. Алексеев вошел навсегда в историю Москвы тем, что преобразовал лик города. Его стараниями была завершена современная планировка транспортных сетей города с радиальными магистралями и Садовым кольцом, построены Городские ряды (называемые ныне ГУМом), превзошедшие Гостиный двор в Петербурге, открыто около 30 городских училищ, на его деньги была построена получившая после его смерти имя Алексеева крупнейшая клиника для душевнобольных (Канатчикова дача), он же руководил возведением здания Московской городской думы. При его деятельном участии было завершено строительство Мытищенского водопровода, без которого Москва попросту погибала от нехватки воды. Именно он начал и завершил сооружение городской канализации, на его собственные средства были возведены две водонапорные башни у Крестовской заставы, несколько зданий школ и училищ. Он был славен огромной по размаху благотворительностью, поддержкой деятелей искусства, прежде всего музыкантов и театральных режиссеров. Он был другом Николая Рубинштейна, братьев Третьяковых (именно стараниями Алексеева Третьяковская галерея была передана в собственность Москвы) и других выдающихся людей в культурной среде старинной русской столицы. Сам он неизменно отказывался получать полагающуюся ему как городскому голове немаленькую зарплату и передавал все заработанные им по службе средства на благотворительные цели.
На его сестре, Марии Александровне Алексеевой, женился Сергей Иванович Четвериков, и, когда Николая Александровича убили, он решился продолжить дело семьи Алексеевых, связанное с выращиванием тонкорунных овец и производством высококачественной шерсти. Сергей Иванович преуспел в этом начинании. Он пошел много дальше простого управления имевшимся производством и основал тонкорунное овцеводство в степях Енисея в Сибири, где благодаря его стараниям появилось стадо в 60 тысяч голов овец. Примечательно, что Сергей Иванович взялся за селекционную работу с овцами и добился в этом отношении значительных успехов. Все эти важные для России достижения пошли прахом после воцарения большевиков в Сибири. Стада истребили, селекционные схемы по выведению улучшенных линий овец были бездумно утрачены.
Огромное значение для развития предпринимательства в России сыграли начинания Сергея Ивановича в области организации труда и пересмотра отношений владельцев предприятий с рабочими. Первым в стране он отменил на своих фабриках 12-часовой рабочий день и ввел 9-часовой (главное — при сохранении той же заработной платы, которую рабочие получали за 12 часов работы). Это нововведение вызвало поначалу шквал критики многих других промышленников, не желавших попустительства рабочим и предрекавших фиаско всего четвериковско-алексеевского дела. Однако Сергей Иванович блестяще доказал свою правоту и экономическую целесообразность перемен — в течение первых же лет после введения 9-часового рабочего дня. Вслед за ним это важнейшее новшество претворили в жизнь многие передовые промышленники. Это произошло потому, что не только никакого падения производства у Четверикова не случилось, а напротив, доходность его предприятий возросла.
Однако и доходами Четвериков распорядился своеобразно — весь излишек зарабатываемых им средств он стал выплачивать в виде добавок к зарплате рабочим, стал учитывать индивидуальный вклад каждого рабочего в улучшение производительности труда (внедрил впервые в стране сдельную оплату труда).
Следующим шагом стал запрет назначать женщин и подростков на ночные работы. Производство не захирело и после этого нововведения. Затем он внедрил воспринятую им в Америке систему участия рабочих в получении прибылей от производства. Он ее и назвал «по-американски» — партнёршип.
В применении к его собственному производству это «партнёршипство» означало простую вещь: до 30 процентов всей прибыли хозяин теперь выдавал рабочим в качестве их пая в доходах, а себе оставлял только 10 процентов. Остальные
60 процентов шли на расширение производства. Сегодня этот метод используется на лучших западных предприятиях. Он же организовал первые детские сады для детей рабочих, построил на свои средства Анискинскую среднюю школу, ремесленное училище и больницу в Городищах.
Поэтому закономерно, что городищевские рабочие не лезли на баррикады, не «усмиряли зарвавшегося буржуя» Сергея Ивановича, а боготворили его,
и ни в революцию 1905 года, ни во время Февральской революции 1917 года и октябрьского переворота того же года не проводили забастовок или «грабежей награбленного».
Да и сам Сергей Иванович нередко выступал на общероссийском общественном поприще в рядах защитников интересов рабочих. После Кровавого воскресенья в январе 1905 года он послал телеграмму царю Николаю II с протестом против расстрела рабочих (надо при этом заметить, что он был не безвестным фабрикантом из провинции, а весьма известным в то время депутатом или, как их звали, гласным Московской городской думы, заместителем председателя, или товарищем, по тогдашней терминологии, Московского коммерческого института и членом влиятельных среди промышленников органов — Московского биржевого общества, Московского отделения Совета торговли и мануфактуры России, Московского столичного и городского присутствия по фабрично-заводским делам). Вместе с главой банкирского Дома Рябушинских Павлом Павловичем и Саввой Тимофеевичем Морозовым 27 января того года они обратились в правительство с публичным меморандумом, в котором обосновали тезис, что только политические реформы могут умиротворить рабочих страны. В том же 1905 году вместе с его соратниками А. И. Коноваловым, П. А. Бурышкиным, С. Н. Третьяковым и другими он выступил в печати с призывом к царю отказаться от неограниченного самодержавия и перейти к конституционной монархии по примеру европейских государств. В газете «Русские ведомости» 26 июля 1905 года по инициативе С. И. Четверикова было опубликовано письмо лидеров московских торгово-промышленных кругов, содержавшее требование созвать в России Учредительное собрание с законотворческими функциями. Передать законодательство из рук царя в руки избранных народом представителей — такого еще в России не решался потребовать ни один из промышленников.
