Сергей Пономаренко - Лик Девы
- Ферал, неужели ты не понимаешь, что, возможно, мы единственные, кто выжил, чудом спасся? Не знаю, что нас ожидает в будущем, ведь мы теперь изгои и нам негде жить. Расскажи, Ферал, что знаешь обо мне - я тебя очень прошу!
- Хорошо, Вела. Два года тому назад ты появилась в нашем селении в сопровождении жрицы Мары, которую давно считали мертвой, и однорукого мужчины, генуэзца. С собой вы принесли священную маску богини Девы, много столетий тому назад утраченной нашим народом. Однажды вы втроем ушли из селения и вернулись через несколько дней уже без генуэзца. Ты ничего не помнила, и мы учили тебя своему языку. Мара, ставшая верховной жрицей, взяла тебя к себе в послушницы, а нам вождь велел молчать. Больше я ничего не знаю, это все.
- Спасибо, Ферал, надеюсь, что память рано или поздно, но вернется ко мне.
Память вернулась к Веле на седьмые сутки после того, как они покинули селение. Она вспомнила все: родную Лигурию, родителей, мужа консула, штурм крепости, бегство от турок, коварную служанку Мару, смерть кавалерия. Она не могла поверить в то, что она, представительница знатного, хоть и обедневшего лигурийского рода, жена консула Солдайи, католичка, длительное время находилась среди дикого, невежественного народа, исполняя обязанности жрицы. Она участвовала в кровавых языческих обрядах! Воспоминания о прошлом оглушили ее, потрясли, она встала на колени и вполголоса стала читать молитву Деве Марии, прося у нее прощение. Затем забылась в сне.
- Вела, нам пора идти! Солнце уже высоко! - Ферал стал трясти ее за плечо, приводя в чувство.
- Куда мы идем? - спросила она, не открывая глаз.
- Не знаю, но, может, богиня Дева нам поможет, найти верный путь, и найти оставшихся в живых соплеменников.
- Ферал, больше не называй меня Велой, меня зовут Беата. И мы больше не будем блудить по горам, а пойдем к морю. Там наше спасение. Да поможет нам Дева Мария!
- Ты хочешь сказать - богиня Дева?
- Нет, Дева-Орейлохе - ложное божество! - Беата сорвала с лица душный платок, вдохнула полной грудью, и тут заметила, что Ферал смотрит на нее со страхом, испугавшись кощунственных слов.
Она не стала продолжать тему ложных богов, решив, что понемногу, в беседах, она повернет этого язычника на путь истины, в лоно католической церкви, и этим частично искупит свой грех служения языческому божеству Орейлохе.
«Нет сомнений, что Мара - ведьма, и служит нечистой силе. Ведь как, в ином случае, ей удавалось столь длительное время морочить голову такой истинной христианке, как я?» - негодовала Беата. Ей вспомнилось, что по настоянию Мары, она каждое утро принимала травяной напиток по утрам. Возможно, в нем и крылся секрет того, что она так долго была под властью язычницы-ведьмы? Перестав его принимать, ее память очистилась и вернулась к ней. Она стала прежней Беатой.
Дорога к морю заняла три дня. Беата стояла на вершине горы, любуясь аквамариновым морем, раскинувшимся в бесконечную даль, за горизонт. Стояла тихая, безветренная погода, и на поверхности моря лишь иногда кое-где вспыхивали барашки волн. Левее была видна громадная серповидная бухта, заключенная в оправу из суровых неприступных скал, посредине которой на одном из утесов прилепилась крепость. Издалека она казалась крошечной. За ней открывалась небольшая полоска песчаного пляжа, вновь переходящая в нагромождение скал. Правее, чуть ниже, торчали два каменных столба, словно растопыренные пальцы. Вид крепости вдали напомнил Беате о ее жизни в Солдайе. Тогда она с третьего этажа донжона также любовалась морем, читала новомодные трактаты, три раза в день меняла наряды, а выходя в город, ловила на себе завистливые и услужливо-подобострастные взгляды местных жителей.
Она с отвращением посмотрела на свой темный хитон, за время блужданий по горам превратившийся в лохмотья. Вспомнила покойного мужа, консула Христофоро ди Негро, полностью отдавшего себя работе, свое столь недолгое замужество. Ди Негро уделял ей очень мало времени, и их общение обычно прерывали возникающие неотложные дела. Человек долга, он отдавался порученному делу без остатка. У него была возможность вместе с ней покинуть крепость на «Быстроходной лани», вернуться домой в Лигурию, жить в достатке в собственном замке, а она родила бы ему кучу детей. Он погиб страшной мучительной смертью, и она два года провела среди язычников и не знает, сможет ли покинуть этот проклятый край, где на каждом шагу можно было встретить опасность и коварство.
- До Солдайи отсюда далеко? - Беата обратила свой взгляд на Ферала.
- Меньше дня пути. Ее можно отсюда увидеть - вон она. - И он указал на крошечную крепость, примостившуюся на скалах по центру бухты. «Значит, я не ошиблась!» У Беаты от нахлынувших воспоминаний заколотилось сердце, а юноша продолжил:
- Теперь город называется не Солдайа, а Сугдея, там стоит турецкий гарнизон. Население города уменьшилось более чем вчетверо.
- Ты не знаешь, где похоронили последнего консула Солдайи?
Она загорелась желанием посетить могилу несчастного супруга, ди Негро.
- Погибших при защите крепости захоронили в общих могилах, невзирая на имена и звания.
- Что это за гора с развалинами древней крепости? - вздохнув, спросила Беата.
- В те времена, когда здесь жил мой народ, прозванный таврами, детьми быка, гора называлась Сторожевой. Поэтому и татары называют эту гору Караул-Оба, по аналогии с прежним названием. Эту крепость построили греки боспорского царства, чтобы держать в повиновении наш народ. Затем здесь стояли недолгое время римляне, и крепость забросили, и она разрушилась от времени. Куда мы пойдем дальше, Беата?
- Мы останемся здесь. Насобираем хвороста для большого костра. Когда увидим проплывающее мимо купеческое судно, то подадим сигнал бедствия. Раньше из Солдайи, вдоль берега проходило множество кораблей. Лишь бы не попасть на турецкое судно, но Дева Мария этого не допустит. Я буду внимательно смотреть на флаги кораблей - турецкий, с полумесяцем, я запомнила на всю жизнь.
Ферал недоуменно посмотрел на нее, и Беата сочла необходимым разъяснить этому язычнику свои намерения.
- Мы покинем этот негостеприимный край, теперь и тебя ничего хорошего здесь не ждет. За этим морем находится другое море, более ласковое и теплое, там моя родина, живут мои родные. Ты будешь служить у меня, увидишь другой мир, совсем не похожий на этот варварский.
- Ты хочешь меня забрать в Иной Мир, жрица Вела? Но для этого не требуется корабль, а только твое знание магии. Таврские племена - аропаи и нарои - уже обитают там, только мы, синхи, остались в этом мире, ожидая, когда жрецы укажут нам туда путь. Ты считаешь, что время пришло, и хочешь мне указать туда дорогу?
- Я не знаю, о чем ты говоришь, но я больше не жрица и не Вела. Мое имя Беата, я об этом тебе уже говорила, и забудь мое прежнее имя. Я хочу вернуться в Геную, в родную Лигурию. Это долгий и опасный путь, одной женщине он не под силу. Я прошу тебя, стань моим спутником, моим телохранителем. Когда доберемся к моим родным, они щедро тебя отблагодарят.
- Я родился и вырос здесь. Эти горы и море - мой родной дом, другой жизни я не знаю и не готов к ней. - Он вздохнул и, пряча глаза, добавил: - Но я тебя понимаю и принимаю предложение.
Ферал повернулся и пошел собирать хворост. Беата улыбнулась, она давно заметила, какими влюбленными глазами он на нее смотрит, и не сомневалась в том, что он ее не бросит.
- Вела, я выполню твое желание, - сказал Ферал вечером, сидя у костра. - Завтра утром я пойду в Сугдею, так теперь называется город у моря, в котором ты раньше жила. Договорюсь, чтобы нас взяли пассажирами на купеческое судно. Тебе туда нельзя идти, может узнать кто-нибудь из жителей. Вот только что предложить за проезд? У меня нет ничего ценного.
- А у меня есть, - Беата достала и показала ему золотую маску.
- Маска богини Девы! - в испуге вскричал Ферал. - Орейлохе жестоко нас накажет за это!
- Не волнуйся. Маска будет лишь залогом - когда приплывем в Лигурию, я расплачусь с капитаном по-царски. Мой покойный муж, Христофоро ди Негро, отписал все свое имущество мне, а подтверждающие документы отправил из Солдайи с последним кораблем.
- Быть большой беде! Маску Девы нельзя продать, нельзя расплатиться ею, иначе быть беде! Владеющий ею неуязвим, она защитит его от смертельной опасности, - настаивал Ферал, но после долгих уговоров согласился с Беатой. Договорились, что Беата будет его ждать здесь, а он, отправится в Сугдею, где договорится с капитаном корабля, предложив ему в виде аванса массивную золотую цепь, снятую с маски. Проплывая мимо, они пришлют за Беатой шлюпку.
На рассвете Ферал ушел. Беата спрятала золотую маску в расщелине скалы, у самого моря, и стала ожидать. Она с нетерпением вглядывалась вдаль, ожидая появления паруса «купца». На второй день мимо нее прошло судно под турецким флагом, затем еще одно, и ею стало овладевать отчаяние. Она не верила, что Ферал бросил ее, но с ним могла случиться беда, и поэтому он не вернулся за ней. Потекли бесконечные часы ожидания, и Беата с ужасом поняла, что ей некуда идти. Явиться в Сугдею и попасть в руки Андреоло ди Гуаско? Этого она боялась пуще смерти.
