Олег Красин - Странники
– Беру курс на Эмираты! – сказал он, повернувшись к главарю чеченцев, стоявшему позади.
Тот посмотрел на часы. С момента взлета прошло ровно тридцать две минуты.
– Кое-что изменилось – сообщил он плоским безликим голосом пилоту – надо повернуть назад, к аэропорту.
– Зачем?
– Мы забыли там кое-что. Надо забрать.
– Но потом у нас не хватит топлива, чтобы долететь.
– Ничего, нас заправят в аэропорту. Давай, поворачивай.
Дима сообщил диспетчеру об изменении курса и повернул штурвал самолета. Тяжелая неуклюжая махина, подрагивая кончиками крыльев, начала поворот на обратный курс. Но Антонов вспомнил о разговоре с чекистом – тот ведь предупреждал, что в Эмираты они не полетят. К тому же атомная станция не так уж и далеко от аэродрома.
Подозрения с новой силой охватили его. Что, если они, действительно, полетят на АЭС и там взорвутся? Погибнут все. Он больше никогда не увидит Таню. И это страшно, безумно грустно! Они только начали жить, что-то планировать. Таня хотела детей…
Затем к нему пришла мысль, что заражение коснется и города. Все будут облучены. И Таня тоже, его мама. Слезы невольно навернулись на глаза. Он не хотел этого. Он не будет этого делать. Но как помешать?
К чеченцу подошел один из его людей, они заговорили и Дмитрий, не понимая их речи, хорошо разобрал слово "GPS". Террористы смотрели на небольшой прибор и возбужденно размахивали руками, злились, что-то у них не получалось. Второй пилот, конечно, не знал, что к этому времени Шалашов и Горский уже арестовали Третьякову, сняли и отключили прибор определения координат. Не знали этого и чеченцы.
Вероятно думая, что надо найти лучшее место для поиска передаваемого сигнала, они поводили руками с прибором, а потом, не добившись нужного результата, вышли в салон, оставив на несколько минут одних Антонова и бортинженера.
– Слышь, Борисыч, – сказал Дима, – надо что-то делать. Эфэсбешник был прав. Нас заставят врезаться в АЭС.
– Уральскую АЭС? – удивился Борисыч.
– Точно, в неё.
– Они смертники что ли? Вот, блин, жалко командира убили! – Борисыч кинул взгляд на тело командира корабля, лежащее за креслом первого пилота: – Царство ему небесное! Он бы что-нибудь придумал. Теперь, Димка, думай ты. От тебя все зависит.
Антонов повернулся к приборной панели, посмотрел на горящие огоньки приборов.
Что можно придумать? Что? Надо сделать так, чтобы бандюки отрубились, а они смогли их обезвредить. Резко спикировать вниз? Не выйдет – Ту-154 не истребитель. Ударить чем-нибудь их главаря? Не факт, что он придет один. И потом, в кабине драться опасно.
Надо было что-то придумать, а времени оставалось все меньше.
Взгляд Дмитрия упал на кислородную маску с небольшим переносным баллоном. Кислород. Не в этом ли решение? Моментально обезвредить чеченцев можно только лишив их кислорода, то есть разгерметизировав салон. Насколько Антонов изучил их "ТУ" в этой модификации еще не была установлена АСКС и маски автоматически не вываливались сверху на пассажиров. Но у них, в кабине пилотов были три переносные кислородные маски – на трех членов экипажа. Сейчас КВС убит и его маской мог воспользоваться это парень из ФСБ.
Эти мысли мелькнули в голове у Антонова и начали оформляться в конкретные решения: следовало разгерметизировать кабину, быстро надеть маски и связать бандитов.
Существовала только одна сложность, вернее их было несколько и все нужно было учитывать. Самолет летел на высоте девять тысяч метров. При разгерметизации надо немедленно снизиться до высоты трех тысяч метров, причем сделать это в течение десяти минут, иначе пассажиры погибнут от недостатка кислорода. Вот такая задачка!
Кроме того, здесь на большой высоте, температура составляла около минус пятидесяти градусов и была реальная опасность замерзнуть. Представив себе леденящий холод, который хлынет в кабину, второй пилот содрогнулся.
Но делать нечего – чеченцы могли с минуты на минуту войти в кабину.
– Борисыч, короче, возьми кислородную маску и надень. Я сейчас отожму ручку и отодвину форточку – сказал Дмитрий и дотянулся до своей маски, – потом пойдешь в салон и освободишь эфэсбешника.
– Понял Дима, давай!
Антонов натянул маску и сразу включил подачу кислорода, а то дышать стало нечем. Он вспомнил как в армии, когда служил солдатом, их заставляли надевать противогазы и некоторые шутники передавливали шланг, закрывая доступ воздуха.
Он потянулся к рукоятке форточки, отжал её и попытался сдвинуть по направляющим, но сразу это не удалось. Видимо, атмосферное давление в кабине не пускало её, прижимало, и пришлось прикладывать определенные усилия.
Чеченцы стояли неподалеку от двери в кабину, и Дмитрий хорошо слышал их говор. Он оглянулся – Борисыч тоже надел маску и дал ему знак, что готов.
Вновь повернувшись к форточке, Дима двумя руками надавил на неё, и она медленно поползла в сторону, с шипением выпуская воздух. Он боялся оглянуться назад, потому что в любой момент мог последовать выстрел или смертельный удар по голове. Перед глазами встало улыбающееся лицо его Тани.
В кабине резко замигала лампочка световой сигнализации с надписью: "Падение" и раздался прерывистый вой сирены.
Тогда, уже не думая о грозившей опасности и действуя на автомате, Антонов резко направил самолет вниз, что есть силы, двигая штурвал от себя. Глаза машинально засекли время – 13.15. Он, не оборачиваясь, махнул рукой бортинженеру, чтобы тот начал действовать. Стрелка альтиметра ускоренно крутилась, показывая, что самолет неуклонно приближается к земле – восемь тысяч метров, семь… Дима оглянулся. Он был в кабине один. Как там дела у Борисыча? Успеют ли они, ведь прошло уже три минуты? Что с чеченцами?
Он бросил взгляд на приборы. В голове мелькнуло: "Нужно связаться с землёй – на других эшелонах могут лететь самолеты". Тогда не избежать столкновения.
– Диспетчер, это борт 3110 – сказал он в микрофон.
– Слушаю, борт 3110.
– Произошла разгерметизация на борту, повторяю разгерметизация. Экстренно меняю эшелон.
– Вас понял, снижайтесь до отметки 2800.
Получив разрешение, Дмитрий продолжил снижение, одновременно фиксируя время. Больше от него ничего не зависело, только от бортинженера.
В это время Борисыч в кислородной маске, пробрался через лежащие в проходе тела двух чеченцев, и подошел к Забелину. Первое, что он сделал – надел на него кислородную маску командира и открыл кран подачи кислорода. Руки эфэсбешника были скованы.
Бортинженер оглянулся, увидел сидящего без сознания в соседнем кресле боевика с оружием. Это был охранник и у него, как подумал Борисыч, должен быть ключ. С опаской глядя на бородатого боевика, бортинженер начал шарить у того в карманах куртки. За спиной завозился приходящий в себя Забелин и Борисыч оглянулся на него. Открыв глаза, Сергей увидел перед собой стоящего в маске бортинженера, все понял.
Он сказал:
– Ключ посмотри в брюках.
Однако голос его приглушался маской и чтобы бортинженер понял, он продублировал свои слова, показав ногой на брюки бандита. Борисыч пошарил в правом кармане и сразу нашел ключи. Он отстегнул наручники и так же как Сергей, спросил через маску:
– Что делать-то будем?
Встав с кресла, Забелин размял затекшие руки и ноги. Следовало немедленно обезвредить бандитов.
– Сколько у нас времени? – спросил он, держась за спинку кресла – самолет продолжал снижение, пол салона накренился вниз, к земле.
Бортинженер посмотрел на часы.
– Минуты четыре, от силы пять.
– Хорошо. Бандитов четверо. Давай всех быстро вязать и складывать вместе.
– Прямо в проходе?
– Зачем?
Забелин откинул подлокотники кресел одного из ряда и поднял сиденья.
– Будем класть их между рядами. На этого надень наручники, а я пойду вязать их командира.
Он кинул свои наручники Борисычу и сделал несколько шагов в сторону кабины, сразу наткнувшись на двух, лежащих друг на друге чеченцах. Забелин вытащил из их брюк ремни, по очереди завел руки бандитов за спину и крепко связал.
Сидящий в кресле пилота Дима тревожно обернулся, но увидев Забелина, тут же успокоился. Он что-то сказал, но Сергей его не понял. Тогда второй пилот поднял к верху большой палец, показывая, что все нормально. Забелин вернулся назад в салон. Борисыч уже положил чеченца-охранника между рядами, и Сергей сказал ему:
– Тащи сюда этих двух их кабины, а я пойду вязать четвертого.
Борисыч кивнул, а Забелин пошел по проходу в хвост самолета. Он шел, но нигде не видел последнего из членов банды. Это его обеспокоило. Самолет заканчивал снижение, пол начал выравниваться. Некоторые пассажиры зашевелились, видимо, понемножку приходя в себя.
"Если не найти последнего, – то все может быть зазря. Откроет стрельбу, убьет кучу народа!"
Сергей проверил пистолет, который забрал у главаря – это был ПМ, загнал патрон в патронник. Стрелять ему не хотелось – в самолете легко можно повредить нужные коммуникации, перебить электропровода, какие-нибудь тяги. Но если выхода не будет…
