Верт Уильямс - Ада Даллас
Я присвистнул.
– Вот теперь и вы готовы к тому, что произойдет завтра, – заключил Мориарити.
– Вы правы. Благодарю вас.
– Не стоит, мой мальчик, не стоит благодарности. Если мне придется выступать, покажите меня как можно лучше телезрителям. На большее я не претендую.
Заседание законодательного собрания, состоявшееся на следующий день, вначале напоминало проигрывание старой заезженной патефонной пластинки. Но затем начался "фейерверк".
– Мистер спикер! – послышался чей-то голос.
– Слово предоставляется члену собрания от Нового Орлеана, – объявил спикер.
Джонни Даро сейчас же поднялся и подошел к микрофону.
Он сладко улыбался, показывая ровные белые зубы под короткими усиками, и был воплощением здравого смысла.
– Я хотел бы внести небольшую поправку к законопроекту об ассигновании бюджетных средств порту Нового Орлеана, – сказал он в микрофон, все так же любезно улыбаясь и демонстрируя ямочки на щеках. – Поправка эта существенно ничего не меняет. Просто она определяет порядок назначения членов дирекции порта, приводя его в соответствие с основным законопроектом об ассигнованиях, только и всего.
Клерки тут же раздали членам собрания копии проекта поправки и бросили один экземпляр на стол представителей прессы. Мы столпились, чтобы посмотреть его.
– Эта поправка, – продолжал Даро, поблескивая зубами из-под черных усов, – предоставляет властям штата голос при назначении членов дирекции порта.
Я быстро пробежал глазами поправку, напечатанную на папиросной бумаге. Если отбросить обычную юридическую шелуху, смысл ее состоял в том, чтобы полностью подчинить дирекцию порта Аде и "Старым кадровикам".
Вначале ошеломленные члены собрания молчали. Потом начали перешептываться, и вскоре в зале поднялся шум. Джонни молчал, но продолжал по-прежнему сладко улыбаться в пространство.
Затем слово попросил другой член собрания от Нового Орлеана из группы реформистов. Он явно не знал всего, что происходит, но догадывался о каких-то грязных намерениях "Старых кадровиков".
– Вношу предложение передать проект поправки в комиссию для дальнейшего изучения, – заявил он.
Ничего более дельного сей деятель предложить не мог, а то, что он предложил, особого значения не имело. Джонни Даро раскинул руки и несколько раз кивнул в знак великодушного согласия; ямочки на его щеках стали еще глубже. Спикер поспешил принять поправку на рассмотрение комиссии.
Но это было только начало. Джонни тут же внес кучу других законопроектов. Один из них передавал Аде и "Старым кадровикам" контроль над ирригационной комиссией. В другом предлагалось, как того давно добивались "Старые кадровики", впредь избирать муниципальные комиссии в городах с населением свыше 250 тысяч жителей (в нашем штате это был только Новый Орлеан) не в масштабе всего города, а по районам. Следующий законопроект предусматривал выборы мэра в таких городах не самим населением, а членами муниципальной комиссии. В соответствии с четвертым в тех же самых городах создавались "полицейские органы", причем членов ее назначал губернатор, а утверждал муниципальный совет. Если бы этот законопроект был принят, полиция Нового Орлеана оказалась бы в полном подчинении муниципального совета и губернатора, а не мэра, как прежде.
Когда чтение законопроектов подошло к концу, члены собрания буквально онемели от изумления.
– Даже Хьюи не... – пробормотал кто-то за столом представителей прессы.
Да, даже Хьюи Лонг не мог подчинить себе Новый Орлеан. Эти законопроекты, получи они одобрение, давали Аде больше власти, чем любому другому губернатору в истории штата. Но предстояло еще добиться их одобрения.
* * *Газеты Нового Орлеана выходили с крупными, исполненными негодования заголовками, консерваторы проводили массовые митинги протеста, в некоторых церквах в богатых районах города верующие возносили молитвы к престолу всевышнего, призывая его не допустить принятия новых законов. Телефонные провода в Вашингтон гудели от перегрузки. Однако столица была бессильна что-либо сделать, пока вопрос не рассмотрит верховный суд. Между тем девяносто пять процентов членов конгресса от провинциальных избирательных округов были послушным орудием в руках Ады и Сильвестра, а "Старые кадровики", представлявшие в конгрессе Новый Орлеан, имели почти двойной перевес над оппозицией.
В день голосования на большом световом табло, установленном в собрании, непрерывно загорались зеленые огоньки, означавшие "за". На следующий же день Ада подписала новые законы, однако войти в силу они пока не могли.
– Мы используем все юридические средства, чтобы не допустить подобного беззакония, – заявил мэр Нового Орлеана.
Он обратился в суд с иском, в котором оспаривалось право принятых законов на существование. Началось бесконечное блуждание документа по бесчисленным судебным инстанциям, которые то запрещали введение законов, то признавали их вообще неконституционными.
Сильвестр, конечно, выждал бы окончания дела, прежде чем предпринимать дальнейшие шаги. Уж он-то знал, что не может проиграть.
Но Сильвестра не было, Ада же – я знал – ждать не станет. Знал так же твердо, как и то, что земля вертится.
РОБЕРТ ЯНСИ
Спустя месяц после сессии и через два месяца после того, как заболел Сильвестр, Ада вызвала меня для разговора о Новом Орлеане. Мы, правда, виделись накануне вечером, но дел не касались.
Сидя за письменным столом и рассеянно играя ножом для разрезания бумаги, Ада смотрела куда-то на стену, позади меня. Наконец она отбросила нож и посмотрела на меня.
– Не вижу смысла дожидаться конца этой судебной волокиты, – сказала она.
– Но ты же знаешь, как бы поступил он.
– Знаю. Но его нет.
– Верно, его нет.
Ада снова уставилась в пространство, словно что-то разглядывала там.
– Ты помнишь Хьюи и Уолмсли?
– Помню.
Будучи губернатором, Хьюи Лонг (а возможно, О. К. Аллен – забыл, кто из них, да это не так уж было важно) приказал национальной гвардии вступить в Новый Орлеан. По приказу тогдашнего мэра города Уолмсли население воздвигло баррикады и взялось за оружие.
Ада посмотрела мне пристально в глаза.
– Что ты скажешь, если я предложу тебе принять командование частями национальной гвардии, когда они войдут в город, чтобы навести порядок?
– Пожалуйста. Но я должен получить от тебя официальное распоряжение.
– Ты его получишь.
СТИВ ДЖЕКСОН
Как-то в утренних газетах появились кричащие заголовки об ультиматуме, предъявленном Адой ее противникам в Новом Орлеане. Она предложила всему прежнему составу дирекции порта и ирригационной комиссии в течение пятнадцати дней передать свои полномочия новым членам.
(Казалось, это не имело никакого отношения к вопросу о введении новой, порайонной системы выборов муниципального совета, однако не приходилось сомневаться, что, как только требование Ады окажется выполненным, она и "Старые кадровики" немедленно потребуют выборов и нового муниципального совета.)
Не случайно Ада пригрозила прибегнуть к помощи солдат, если ее предложения не будут приняты.
Я отложил газету.
Да, Ада все же поступила по-своему. В отличие от Сильвестра она позволила себе не ждать решения верховного суда и бросила вызов всему миру. Теперь события начнут развиваться куда быстрее.
РОБЕРТ ЯНСИ
Спустя три дня после разговора с Адой я принес ей на подпись приказ, уполномочивающий меня приступить к делу. И мое назначение на должность командующего национальной гвардией Луизианы в чине генерал-майора.
– Этого достаточно, – небрежно сказал я.
Ада сидела за столом: каждая золотистая прядь на месте, а овальное, с гладкой кожей лицо словно высечено из белого мрамора. Она прочла первый документ и тут же его подписала. Потом взяла второй и подняла на меня глаза.
– Так нужно, – пояснил я, имея в виду свой будущий генеральский чин. – Для успеха дела.
Ада улыбнулась уголком губ, но промолчала. Она прекрасно понимала, что иной возможности обеспечить выполнение задуманного плана нет и что документ все равно придется подписать. И тем не менее уж очень ей не хотелось этого делать.
– Ты же просишь меня оказать тебе кое-какую услугу, не так ли?
Все с той же кривой полуулыбкой Ада снова прочла бумагу, потом выхватила из подставки золотую ручку и с такой решимостью подписала приказ, что скрипнуло перо.
– Пожалуйста, – ничего не выражающим голосом проговорила она. – Теперь, кажется, все. Успех обеспечен?
– Можешь не сомневаться.
– Вот именно, – подтвердила она таким тоном, что я мог понимать ее слова как угодно.
С того мгновения, как Ада подписала документы, я стал самым сильным человеком во всей Луизиане. Теперь в моем подчинении была и национальная гвардия, и полиция штата. Со времен Гражданской войны такой властью не обладал у нас ни один генерал.
