Джейми Макгвайр - Мое ходячее несчастье
— Извини, Голубка. Я буду спать на полу.
— Да уж, пожалуйста! — сказала она, собирая волосы в хвостик. — Черт! И как я позволила заманить меня сюда!
Я сел на кровать. Эбби не кокетничала: она действительно злилась. А я-то в глубине души надеялся, что она, как и я, будет рада, если мы снова окажемся вдвоем.
— Да, по-дурацки вышло. Но я не знал, что так получится.
— Все ты знал, Трэвис. Ты именно на это и рассчитывал. Думаешь, не понимаю? Я тебе не дурочка какая-нибудь!
Я поднял глаза и устало улыбнулся:
— Но тем не менее ты приехала.
— Мне нужно все подготовить для завтрашнего дня, — сказала Голубка, открывая дверь.
Я встал:
— Давай помогу.
Эбби занялась картошкой, тестом для пирога и индейкой. Я подавал то, что она просила, и выполнял кое-какие мелкие поручения. Первое время нам было неловко, но потом приехали близнецы, и все стали вертеться на кухне, чтобы помочь Голубке освоиться. Отец рассказал ей несколько историй из нашего детства. Потом мы посмеялись, вспомнив предыдущие праздники с безуспешными попытками украсить стол чем-нибудь, кроме покупной пиццы.
— Диана потрясающе готовила, — задумчиво сказал папа. — Хотя Трэв вряд ли помнит. Мы потому и не стали ничему учиться: знали, что с ее едой все равно не сравнится никакая другая.
— Но пусть нашу гостью это не смущает, — хмыкнул Трентон, доставая пиво из холодильника. — Давайте перекинемся в картишки. Хочу отыграть у Эбби часть денег, которые она из меня вытянула в прошлый раз.
Отец погрозил пальцем:
— Сегодня никакого покера, Трент. Иди лучше достань домино. Играем просто так, не на деньги.
Трентон тряхнул головой:
— Ладно-ладно.
Близнецы вышли из кухни, Трент за ними.
— Идем, Трэв, — оглянулся он, задержавшись на пороге.
— Я помогаю Голубке.
— Иди, малыш, — сказала Эбби. — Осталось немного, я управлюсь одна.
Я знал, что ее ласковость показная, но все равно было приятно.
— Уверена? — спросил я, кладя руку ей на бедро.
Голубка кивнула, я поцеловал ее в щеку и прошел вслед за Трентоном в игральную комнату.
Мы расселись, настроившись на тихий семейный вечер за домино. Высыпая костяшки из коробки, Трентон занозил палец и выругался. Тэйлор фыркнул:
— Ты, плакса! Будешь хныкать или все-таки раздашь?
— Конечно раздам. Или сам хочешь попробовать? Но ты же, придурок, считать не умеешь!
Рассмеявшись над остротой Трентона, я привлек к себе его внимание.
— Вы с Эбби хорошо ладите, — сказал он. — Как тебе это удалось?
Я понял, что он имеет в виду, и сердито на него взглянул: незачем было распространяться на эту тему при близнецах.
— Долгими уговорами.
Отец вошел в комнату и сел за стол:
— Трэвис, она хорошая девушка. Я рад за тебя, сынок.
— Да, она хорошая, — сказал я, стараясь не показывать, как мне грустно.
Эбби прибиралась на кухне, и я боролся с желанием встать и пойти к ней. Я понимал, что День благодарения — семейный праздник, но хотелось как можно больше времени провести именно с Голубкой, вдвоем.
Через полчаса я по характерному звуку догадался, что заработала посудомоечная машина. Выйдя из кухни, Эбби быстро махнула мне и направилась к лестнице. Я вскочил.
— Голубка, ты уже решила лечь? — спросил я, хватая ее за руку. — Еще ведь рано!
— У меня был трудный день. Я устала.
— А мы как раз собрались посмотреть фильм. Может, посидим вместе?
Она посмотрела в сторону лестницы, потом опять на меня:
— Уговорил.
Я за руку подвел Эбби к дивану, мы сели рядом и уставились в телевизор.
— Тэйлор, выключи свет, — скомандовал отец.
Мне хотелось обнять Голубку, но я не решился. Она пошла мне навстречу, и воспользоваться ситуацией было бы с моей стороны некрасиво. Поэтому я просто положил руку на спинку дивана.
Когда полфильма уже прошло, распахнулась входная дверь, и в ту же секунду мы увидели Томаса с багажом в руках.
— С Днем благодарения! — сказал он, опуская сумки на пол.
Отец встал и обнял его. Все, кроме меня, тоже подошли.
— Не хочешь поздороваться с Томасом? — шепотом спросила Эбби.
— Мне выпала возможность провести с тобой один вечер, — ответил я, глядя, как отец и братья хохочут и обнимаются. — Не хочу терять ни секунды.
Томас улыбнулся:
— Привет, Эбби! Рад снова тебя видеть!
Я дотронулся до Голубкиной ноги. Она посмотрела на мою руку, потом подняла глаза. Я понял намек и убрал ладонь, сцепив пальцы у себя на коленях. От вездесущего старшего брата это не укрылось, и он спросил:
— Что, в раю не все гладко?
— Заткнись, Томми, — проворчал я.
Все притихли и посмотрели на Эбби, ожидая объяснений. Она нервно улыбнулась, взяла мою руку в свои и, положив голову мне на плечо, сказала:
— Мы просто устали. Целый вечер хлопотали на кухне.
Я посмотрел на наши соединенные руки, и ужасно захотелось сказать Голубке, как я благодарен за то, что она сейчас для меня делала.
— Кстати, насчет усталости: я действительно вымоталась и, пожалуй, все-таки пойду спать, малыш. — Оглядев остальных, она добавила: — Всем спокойной ночи.
— Спокойной ночи, девочка, — сказал отец.
— Спокойной ночи, — сказали братья и проводили Эбби взглядом, пока она поднималась по лестнице.
— Я тоже скоро лягу! — крикнул я вдогонку.
— Да уж, я думаю, ты не заставишь себя долго ждать, — поддразнил меня Трентон.
— Везучий, паразит, — проворчал Тайлер.
— Эй, ребята, привыкайте относиться к ней как к сестре, — предупредил отец.
Не обращая внимания на реплики братьев, я взбежал по ступенькам и проскочил в дверь спальни как раз перед тем, как она захлопнулась. Я застыл, сообразив, что Эбби, наверное, хочет приготовиться ко сну и делать это при мне ей теперь неудобно.
— Подождать в коридоре, пока ты переоденешься?
— Я приму душ. Потом переоденусь в ванной.
Я потер шею ладонью:
— Ладно. Тогда я пока сооружу для себя лежку.
Эбби кивнула. Ее стальные глаза смотрели непреклонно. Стена, которой она от меня отгородилась, не пошатнулась. Вынув что-то из сумки, Голубка направилась в ванную.
Я откопал в шкафу несколько простынь с одеялом и разостлал все это на полу рядом с кроватью. Теперь у меня хотя бы появилась возможность поговорить с Эбби наедине — и на том спасибо.
Как только Голубка вышла из ванной, я бросил подушку в изголовье своей импровизированной постели и сам поспешил в душ. Не желая терять времени, намылился, сразу же смыл пену водой, вытерся, оделся и вернулся в спальню. Вся процедура не отняла и десяти минут.
Когда я вошел, Эбби лежала в кровати, натянув одеяло до самого подбородка. Ясное дело, ее постель выглядела куда привлекательнее, чем моя собственная. Я понял, что последняя ночь, которую я проведу с любимой девушкой в одной комнате, будет бессонной: лежа в нескольких дюймах от Голубки и не имея права до нее дотронуться, я стану просто слушать, как она дышит.
Я выключил свет и лег на пол:
— Это наша с тобой последняя ночь, да?
— Не начинай, Трэв. Я хочу спать, а не ругаться.
Я повернулся к Эбби лицом и приподнялся на локте. Она тоже повернулась ко мне.
— Я люблю тебя.
Секунду Голубка молча на меня смотрела.
— Ты же обещал…
— Я обещал, что не буду ничего подстраивать, чтобы восстановить наши отношения. Я действительно не собираюсь этого делать, — сказал я, протягивая к ней руку. — Но я не могу не хотеть снова быть с тобой.
— Ты мой друг, и мне жаль причинять тебе боль, но я должна слушать свой внутренний голос, а он всегда говорил, что ничего хорошего у нас с тобой не выйдет.
— Ты же меня любила, разве нет?
Эбби насупилась:
— Я и сейчас тебя люблю.
Тут на меня нахлынули все чувства сразу — с такой силой, что я не мог отделить одно от другого.
— Можно тебя кое о чем попросить?
— Ты уже кое о чем попросил. Поэтому я здесь, — усмехнулась Голубка.
— Если ты действительно решила… со мной порвать, то можно я в последний раз хотя бы полежу рядом?
— Не думаю, Трэв, что это хорошая мысль.
Я сжал ее руку:
— Пожалуйста! Я не смогу заснуть, зная, что ты так близко и это мой последний шанс тебя обнять.
Голубка посмотрела на меня и нахмурилась:
— Но учти: я не собираюсь заниматься с тобой сексом.
— Я и не прошу.
Эбби оглядела пол и задумалась. Потом, зажмурившись, отодвинулась от края кровати и отвернула одеяло. Я быстро забрался в постель и обхватил Голубку обеими руками. Атмосфера в комнате и без того была наэлектризованной, а теперь я и вовсе почувствовал себя на грани срыва — так взволновало меня прикосновение к Эбби.
— Мне будет этого не хватать, — сказал я.
Поцеловав Голубкины волосы, я прижал ее к себе и уткнулся лицом ей в шею. Она положила руку мне на спину, и я потянул носом воздух, вдыхая любимый запах и стараясь навсегда его запомнить.
