Ким Холден - Оптимистка
Мы показываем свои ВИП билеты и нас пропускают вместе с Кейти за сцену. Она не имеет понятия куда идет. Шел в свою очередь писает от восторга, что познакомиться с парнем, которому я хотел бы набить морду.
Натыкаемся на барабанщика. Он налысо побрит, а руки покрыты татуировками. Парень смотрелся бы устрашающе, если бы не улыбка на лице. Он обнимает Кейти.
— Кейт, ты выступила отстойно. Спасибо, что запорола все выступление.
Она хитро улыбается.
— Звуки, которые издавал ты, отвратительны, приятель. Определенно, ежедневные репетиции никак не улучшили твою игру.
Он смеется.
— Я скучал по тебе, девочка. — Парень целует ее в макушку, перед тем как отпустить.
Кейти представляет нас. Его зовут Фрэнк, или Фред, не знаю. Я слишком пьян и раздражен, чтобы думать об этом.
Когда она спрашивает, где остальная группа, он показывает на дверь в конце коридора, которая ведет на улицу. Там стоит их автобус с заведенным двигателем. Ублюдок стоит, прислонившись к стене, и курит. Когда он видит Кейти, его чертово лицо освещает такая улыбка, как будто наступило Рождество. Он бросает сигарету, тушит ее ботинком и идет к нам.
Произошедшее потом — это эмоции и алкоголь. Неважно, в каком порядке.
Нас представили. Это ее лучший друг Гас. Парень, которого она знает всю свою жизнь. Парень, с которым она переспала, перед тем как переехать сюда. Ненавижу его.
Все фотографируются и ставят автографы.
Шел блюет рядом с автобусом.
Клейтон, его друг и еще один парень с девушкой уходят.
Гас обнимает Кейти (Это я дожен обнимать ее.)
Говорит, как восхитительна она была сегодня. (Это должен быть я).
Как он гордится ею. (Это должен быть я).
Как он по ней скучал. (Это я скучаю по ней, хотя она в пяти шагах от меня).
Водитель открывает дверь и вопит:
— Густов, отправляемся через две минуты.
Кейти грустно улыбается. Она не хочет, чтобы он уезжал. Эта улыбка убивает меня.
Он крепко сжимает ее в объятиях и целует в лоб.
— Спасибо, Опти. Завтра позвоню тебе. Я люблю тебя.
Когда она отвечает, что тоже любит его, мне сносит крышу.
— Почему ты не сказала мне, что ты — с ним? — С отчаяньем в голосе спрашиваю ее. Неужели это я?
— Что? — Она сконфужена. — Гас и я, мы не вместе.
Он выпускает ее из объятий.
Я делаю шаг вперед.
— Ты ужасная лгунья, — слишком громко говорю я.
Неожиданно Кейти исчезает из поля зрения, и я оказываюсь подбородок к груди к нему.
— Никто не смеет с ней так разговаривать. — Звучит как угроза.
Я хочу, чтобы он ударил меня. Выбил из меня все это. Поэтому прищуриваюсь и насмешливо говорю:
— Я не с тобой разговаривал, бро. — Я такой идиот, когда пьяный.
Его терпение вот-вот лопнет, я чувствую.
— Ты не знаешь меня. И не надо, черт возьми, называть меня бро.
— Отсоси.
Гас хватает меня за футболку.
— Что ты только что сказал?
Я не успеваю ответить, когда кто-то обхватывает меня сзади. Над ухом раздается громкий, твердый голос Дунка:
— Хватит, Бэнкс. — Футболка разорвана до середины, и ублюдок больше не держит меня. Друг пытается привести меня в чувство. — Расслабься, чувак. Хватит.
Кейти снова появляется передо мной.
— Он мой лучший друг, Келлер. В чем проблема? — Она не злится, просто обижена.
У меня вырывается хриплый дебильный смешок.
— В чем проблема? — Понижаю голос, чтобы только она слышала меня. — Проблема в том, что я не трахаю своих лучших друзей. — Она меняется в лице. Знаю, я должен заткнуться, но слова так и продолжают литься из меня: — Что, правда глаза режет? — Дунк оттаскивает меня, и я больше не сопротивляюсь этому. Тычу пальцем в него. — Ты выиграл, бро. — Задыхаясь, говорю я. И повторяю про себя: — Ты выиграл. — Во мне поднимается злость от поражения. — Она вся твоя.
В следующий миг я уже сижу в машине. Отключившаяся Шел лежит на пуфах.
Всю дорогу Дунк отчитывает меня. Я не в настроении это слушать.
Это все, что я помню до того, как отключится в своей кровати, предварительно заблевав ее.
Воскресенье, 30 октября
Келлер
Если бы существовала премия «Самый большой в мире мудак», то вчера вечером я бы определенно выиграл ее. На душе так дерьмово.
Когда просыпается Дунк, мы идем в «Граундс», покупаем по чашке кофе и возвращаемся в квартиру для тет-а-тет разговора.
— Келлер, дружище, что вчера было? — Я знаю, что тебе нравится Кейт, но вчера все было за гранью. Это не был Келлер, которого я знаю. Никогда не видел тебя таким.
Дунк не столько ругается, сколько просто разговаривает.
— Я знаю, — говорю, не отводя взгляда от своей чашки кофе.
— Ты разговаривал с ней сегодня утром?
Качаю головой, что вызывает острую боль. Даже от мысли о разговоре меня охватывает ужас. Я должен извиниться, но пока не готов к этому. Я не зол на нее, нет. Я зол на себя. Не хочу, чтобы она снова видела мою злость, даже если она направлена не на нее.
— Она была тут вчера, ты знаешь?
Вот это новости.
— Что? Кейти приходила сюда?
— Да, через минут тридцать, после того, как мы вернулись домой.
Отлично. А я отключился в луже собственной блювотины. Это говорит о многом.
— Она переживала за тебя.
— Она переживала за меня?
Он кивает.
— Мы долго разговаривали. Ты много для нее значишь, Келлер. Ей было очень больно видеть тебя таким расстроенным.
Закрываю лицо руками.
— Я обращался с ней, как с куском дерьма, Дунк. Я обращался с ней, как с куском дерьма, а она не хочет, чтобы я расстраивался. — Смеюсь от того, насколько абстрактна вся эта ситуация.
— Я знаю, ты отказываешься от любых потенциальных отношений из-за того, что случилось с Лили, но прошло уже почти четыре года. Я тоже ее любил, дружище, но настало время двигаться вперед.
Тру ладонями горящие глаза. Сейчас ее имя не причиняет мне боль, как раньше.
— А что насчет Стеллы?
Он приподнимает брови с таким видом, как будто у него нет ответа на этот вопрос.
— Послушай, Бэнкс, это твоя жизнь, но Кейт очень хороший человечек. Она так добра к Шелли, ты видел, как она изменилась с тех пор, как общается с Кейт. Шелли без ума от нее, а это означает, что и я тоже. Поговорив с ней вчера, я могу честно сказать, что Кейт, наверное, самый заботливый и искренний человек, которого я встречал. Она то, что нужно, дружище. Я задал ей кучу вопросов, и она ответила на все, хотя и не обязана была. У нее с Гасом очень близкие отношения, но я верю, когда она говорит, что они просто друзья. Она знает парня всю свою жизнь.
— Она спала с ним, — прерываю я его.
