И. Грекова - Хозяйка гостиницы
— Наконец-то удостоилась, — сказала Вера смеясь. — Знаю, девочка моя, знаю, что любишь…
Сосед Михаил Карпович, совсем уже старенький, пья-новатый, сидел по правую руку от Веры и ее уговаривал:
— Ну вот, тебе и шестьдесят. Чем мы не пара? Где шестьдесят, там и семьдесят, а где семьдесят — семьдесят пять. Выходи за меня, ей-богу, не пожалеешь. Умру — все тебе достанется, с собой не унесу.
— Что вы, Михаил Карпович! Вы еще меня похороните…
— А пойдешь за меня?
— Еще погожу. Вот семьдесят стукнет, честное слово, выйду.
— Значит, по рукам?
— По рукам.
Успокоенный, он вплотную занялся индюшачьей ногой. Долго пытался управиться с ней по-культурному — ножом и вилкой, потом отбросил церемонии, взял ногу в руку и впился в нее старыми, но еще крепкими зубами…
Праздник шел своим чередом. Без устали звонил телефон — звали Веру Платоновну. Она подходила, лавируя между стульями, блестя золотой вышивкой, глазами, сережками. Что-то ее несло, качало. Радостно и горько несло, качало. На дверной звонок побежала сама — никого не пустила. Ждала телеграммы. Той заветной — еще не было. Знала, что будет. Так и есть, почтальон.
— Ларичевой две штуки. Ношу и ношу. С именинами вас! Дай бог здоровья, долгого века. Прошу проставить свое расписаньице.
Вера взяла телеграммы, вернулась в комнату, где продолжал сам собою шуметь праздник. Кое-где вразброд уже начались песни. Пели фальшиво, громко, до дребезга в ушах. В одном конце стола орали: «Не слышны в саду даже шорохи…», в другом — «Шумел камыш». Вера села в сторонке на кресло, распечатала первую телеграмму. Она оказалась от ее «министерского поклонника», влиятельного лица:
«Поздравляю вечную Верочку зпт желаю здоровья счастья работе личной жизни предлагаю место директора гостиницы Москве квартира прописка подробности письмом Павел».
Вот тебе и раз! Вера совсем опешила. Даже как-то перепугалась. Лестно, разумеется, но… Это все надо еще обдумать. Не здесь, не на празднике, трезво.
Взяла вторую телеграмму. Сразу забилось сердце. Та самая, заветная, очень короткая, без подписи: «Нет слов».
Ей захотелось поцеловать то место, где не было подписи. Она так и сделала — мысленно.
Откуда ни возьмись — Вика. Подошла, легонькая, села на ручку кресла (ручка под ней даже не скрипнула), наклонилась, спросила шепотом (глаза расширены):
— Что-нибудь случилось? Вы так изменились в лице, я подумала…
— Нет, ничего не случилось. По крайней мере, плохого. На читай, что мне предлагают.
Вика прочла телеграмму и сама изменилась в лице:
— Вот это новость! Вы ведь не поедете?
— Не думаю… не знаю… Подробности письмом.
— А вторая… От дяди Сережи? Вера кивнула.
— А там что? Если не секрет. — «Нет слов».
— Так и написано?
— Именно так: «Нет слов».
1975
