Эрика Леонард Джеймс - На пятьдесят оттенков темнее
Вот это да! Это судно умеет летать! Я стою, вцепившись в руль, а Кристиан снова занял свое место позади меня и накрыл мои руки своими.
— Как тебе это? Нравится? — кричит он, перекрывая свист ветра и грохот волн.
— Кристиан! Это фантастика!
Он сияет и улыбается до ушей.
— Вот подожди, сейчас добавится спинни. — Он кивает в сторону Мака, который распускает спинакер — темно-красный парус. Его цвет напоминает мне стены в игровой комнате.
— Интересный цвет, — кричу я.
Кристиан усмехается и подмигивает. А, это сделано нарочно.
Спинни надувается — большой, странный, по форме напоминающий эллипс, — и «Грейс» мчится по заливу еще быстрее.
— Асимметричный парус. Для скорости, — отвечает Кристиан на мой невысказанный вопрос.
— Потрясающе.
Я не нахожу слов, чтобы выразить восторг. Улыбаюсь, как дура, и вся отдаюсь полету над волнами. Впереди все явственнее виднеются горы Олимпийского полуострова и остров Бейнбридж. Оглянувшись назад, я вижу съеживающийся Сиэтл и далекую гору Маунт-Рейнир.
Прежде я и не знала, как красивы окрестности Сиэтла — с отвесными утесами, пышной зеленью лиственных и высоченными хвойными деревьями. В этот солнечный день от их дикой, но мирной красоты у меня перехватило дыхание. Покой природы поразительно не сочетался с нашей бешеной скоростью.
— С какой скоростью мы плывем?
— «Грейс» делает пятьдесят узлов.
— Я не понимаю, сколько это.
— Около семнадцати миль в час.
— И все? Кажется, что гораздо быстрее.
Кристиан с улыбкой сжимает мне руку.
— Ты прелестна, Анастейша. Мне приятно видеть твои порозовевшие щеки… не от смущения. Сейчас ты выглядишь так же, как на тех снимках, сделанных Хосе.
Я поворачиваюсь и целую его.
— Мистер Грей, вы умеете показать девушке красивую жизнь.
— Мы стараемся, мисс Стил. — Он откидывает мои волосы в сторону и целует шею, отчего по спине бегут восхитительные мурашки. — Мне нравится видеть тебя счастливой, — мурлычет он и обнимает еще крепче.
Я гляжу на голубой простор и размышляю, что же такого я сделала в прошлом, раз фортуна улыбнулась и послала мне этого человека.
«Да, тебе повезло, дуре, — ворчит мое подсознание. — Но тебе нужно порвать с ним. Ведь он не будет вечно терпеть эту ванильную дребедень… тебе придется идти на компромиссы». Я мысленно показываю язык этому сварливому, угрюмому существу и кладу голову на грудь Кристиана. Глубоко в душе я знаю, что подсознание право, но гоню от себя эти мысли. Мне не хочется портить такой день.
Часом позже мы бросаем якорь в маленькой, уединенной бухте острова Бейнбридж. Мак отправляется на берег в надувной лодке — не знаю, для чего — но кое-что подозреваю, ведь как только Мак завел мотор, Кристиан схватил меня за руку и практически потащил в свою каюту.
И вот он стоит передо мной, излучая свою пьянящую чувственность, а его ловкие пальцы возятся с застежками моего спасательного жилета. Он отбрасывает его в сторону и окидывает меня темным взором.
Я уже теряю голову, хотя он почти не касался меня. Он подносит руку к моему лицу, его горячие пальцы скользят по подбородку, горлу, грудине, до первой пуговки на моей голубой блузке.
— Я хочу смотреть на тебя, — шепчет он и ловко расстегивает пуговицу.
Нагнувшись, нежно целует мои приоткрытые губы. Я учащенно дышу, меня возбуждает неотразимое сочетание его мужественной красоты, его грубой сексуальности и тихого покачивания катамарана. Он делает шаг назад.
— Разденься для меня, — просит он.
О господи! Я рада подчиниться. Не отрывая от него глаз, я медленно расстегиваю каждую пуговицу, наслаждаясь его жадными взглядами. Ах, как приятно! Я вижу его желание — оно заметно на его лице… и еще кое-где.
Легким движением плеч я сбрасываю блузку на пол и тяну руки к застежке джинсов.
— Стоп, — приказывает он. — Сядь.
Я сажусь на край кровати, и он плавным движением встает передо мной на колени и развязывает шнурки на моих кедах, а потом снимает их. За ними — носки. Берет левую ногу, приподнимает, целует большой палец, а потом вонзает в него зубы.
— А-а! — кричу я и пахом ощущаю эффект этого.
Кристиан так же плавно встает, протягивает руку и поднимает меня с кровати.
— Продолжай, — говорит он и отходит, чтобы смотреть на меня.
Я расстегиваю молнию на джинсах, засовываю за пояс большие пальцы и покачиваю бедрами. Джинсы скользят вниз. На губах Кристиана появляется нежная улыбка, но глаза по-прежнему темные.
А я не знаю, может, от того, что сегодня утром он не трахал меня, а занимался со мной любовью — а он действительно занимался любовью, нежно и сладко, да, да, — я ничуточки не смущаюсь. Я хочу выглядеть сексуальной в глазах этого мужчины. Он заслуживает этого — благодаря ему я ощутила свою сексуальность. Да, для меня это непривычно, но я учусь под его умелым руководством. Впрочем, сейчас он тоже открывает для себя много нового. Наши отношения напоминают чаши весов — поочередно перевешивает то одна чаша (его), то другая (моя).
Я надела сегодня утром новые кружевные трусы-танга белого цвета и такой же бюстгальтер — дизайнерский бренд по соответствующей цене. Перешагнув через джинсы, я стою перед ним в нижнем белье, купленном на его деньги, но больше не чувствую себя бедной содержанкой.
Кокетливо спускаю с плеч бретельки, завожу руки за спину, расстегиваю лифчик и бросаю его на блузку. Медленно стягиваю с бедер трусики, позволяю им упасть к ногам и перешагиваю через них, удивляясь собственной грации.
Теперь я стою перед ним голая и ничуть не стыжусь — потому что он любит меня. Мне нечего прятать от него. Он молчит, просто глядит. Я вижу его желание, даже преклонение, и что-то еще — глубину его жажды, глубину его любви ко мне.
Вот он пошевелился и, не отрывая от меня откровенного взгляда серых глаз, берется за края кремового свитера и стягивает его через голову, за ним майку. Далее следуют носки и ботинки. Вот он берется за пуговицу джинсов.
— Дай я, — шепчу.
Он выпячивает губы, словно хочет произнести «о-о-о», потом улыбается.
— Валяй…
Я запускаю свои бесстрашные пальцы за пояс джинсов и тяну на себя, так что Кристиан вынужден шагнуть ко мне, чтобы сохранить равновесие. Он невольно ахает на мою неожиданную дерзость и улыбается. Я расстегиваю пуговицу, но, прежде чем дернуть за молнию, даю волю пальцам, и они щупают через мягкую ткань его эрекцию. Он выдвигает бедра вперед и ненадолго прикрывает глаза, наслаждаясь.
— Ана, ты становишься такой смелой, такой опытной, — шепчет он и, обхватив мое лицо ладонями, страстно целует меня в губы.
