Мирослав Немиров - Большая Тюменская энциклопедия (О Тюмени и о ее тюменщиках)
— Дружище! Зато потом мы будем единственными во всей Тюмени чуваками, у которых есть 50 литров вина!
Крылов, успокоенный такой пафосной речью и тем, что он все-таки будет одним из двух самых неслабых чувачин в Тюмени, отправился спать в свой вагончик на объекте пансионат «Дружба», где его устроил сторожить по ночам фундамент (?) некий М. Жилин, он же Сэр (см.), что было очень удобно: и дом тебе, и работа, и практически никакой ответственности: попробуй-ка фундамент выкопать!
Примерно через две с половиной недели, когда от бабьего лета в Тюмени не осталось и следа, и даже выпал снег, и стало мерзко, холодно и очень грязно — как на улице, так и на душе, встречает Крылов Ромыча Неумоева, и тот, за разговором, этак небрежно бросает:
— А что, Крылов, не пробовал ли ты поповского вина? Изумительная я тебе скажу штука — ни сивушного запаха, никакого похмелья, практически чистый спирт!
Ну, Крылов, конечно от такой наглости теряет дар речи, и в силу буйства своего невоздержанного в минуты гнева характера кидается к телефону:
— Ты чего же, собака делаешь, — орет он ошалевшему Диме, — готовили вместе, а ты всяких ромычей у меня за спиной поишь!!!
Ну тут Дима Попов со свойственной ему легкостью избегания скандалов сообщает:
— Дружище! Никто наше вино и не пил практически. Просто заскочил Ромыч, ну мы и решили попробовать — а вдруг готово? Я как раз собирался тебя разыскать, только вот не знаю, где выпить. Может, ко мне на дачу поедем, а?
И вот уже через два часа компания из девяти человек с девятью же литрами вина уже шлепает по грязно-снежной дороге на дачу к Диме. Здесь стоит заметить, что во время сборов народ требовал увеличения количества вина, которое берется с собой. Аргумент был старый, как мир: «Лучше пусть останется, чем не хватит.» Дима выражался в том ключе, что мол, хватит-хватит, ну а если не хватит, то он сам поедет и привезет.
А дальше произошло нечто удивительное. Под треск горящих в печурке поленьев девять человек так натрескались этого вина, что наутро было обнаружено следующее:
1. Никто не помнит, как отрубился.
2. От 9-ти литров осталось нетронутым чуть больше 5-ти.
3. Наташка Фаизова, нажравшись, как водится обиделась, ушла по дороге и не вернулась. И это ночью, черт-те где в дачном поселке, да еще заморозки.
4. У Димкиной подружки Сьюзи обнаружился обширный ожог ноги (даже колготки расплавились).
5. У всех дико болит голова.
Вот так славно была проведена дегустация самодельного вина, созданного благодаря прекрасной идее в прекрасную погоду.
Ну а потом произошел казус, который до сих пор нет-нет, да и рассказывают в Тюмени. Крылов «заправился» у Джимми 6-ю литрами вина (две 3-х литровые банки) и в добром расположении духа, уже поздно вечером, отправился к себе в вагончик — жить, как говорится, и работать. Приезжает он на родной объект «Дружба» (СУ-7 треста «Запсибжилстрой») и видит: нет вагончика. Так его в холодный пот и бросило: ДОМ УКРАЛИ! Стучался он, стучался к соседям в вагончик, а ему и отвечают: «Да не знаем мы, приехали какие-то мужики на «КАМАЗе», зацепили тросом, так и увезли, даже вон электричество оборвали…»
Погоревал Крылов, — а делать нечего, — поехал в общагу на ул. Мельникайте, благо дело в те времена с шестью литрами вина вписаться переночевать проблем никаких не составляло.
А с работы его на следующий день вытурили, хотя вагончик был украден не в его рабочее время, да еще и со всеми вещами, среди которых был длиннющий красный шарф, который вечно мерзнущему Крылову подарила Ирка Кайдалова. И у Крылова опять настали страшные бездомные времена.
Ну а Джимми — добрая душа, — охотно поил всех тюменщиков вином прямо в Университете, а потому оно быстро закончилось. Была идея повторить это на следующий год, да то ли денег не нашлось, то ли виноград подорожал сильно, а скорее всего было просто лень. Вот такая история.
2.
Ну, а теперь к изложению историй о Д.Попове приступаю я, М.Немиров, автор этих строк.
Вот история встреч Д.Попова со звездами мировой и советской поп-музыки Б.Гребенщиковым, А.Макаревичем и Б.Джоэлом.
Дело происходит летом 1987-го года, Дима Попов прибывает с дружественным визитом в город Ленинград. С противоположной. Западной стороны в город Ленинград прибывает известный американский исполнитель рок-музыки Билли Джоэл, который намерен дать здесь несколько концертов. На дворе Перестройка, Гласность и вызванная этим любовь западных людей к Горбачеву и мода на все советское. Прибытие Билли Джоэла есть один из первых визитов на советскую землю настоящей американской почти звезды, поэтому имеет место шумиха в средствах массовой информации, всенародное воодушевление и ликование, и пребывание Джоэла в СССР вовсе не сводится к прилету, выступлению и отлету обратно, как нынче, а сопровождается сильной дружбой с питерскими подпольными борцами за свободу рока, беседами, тусовками пьянством.
И вот.
И вот, в условиях наступающего вечера Б.Джоэл идет под ручку с Б.Гребенщиковым на свой концерт во Дворец спорта, менты разгоняют народ, расчищая дорога этим двум интернациональных звездам рока; толпа волнуется, ликует и жаждет хоть одним пальцем прикоснуться к близким светлым дням полной победы всего хорошего над всем плохим, и тут Дмитрий Попов, один из стоящих в этой толпе, поступает следующим образом.
Недрогнувшей рукой он отодвигает в сторону преграждающего ему дорогу мента, решительной походкой, одетый, как обычно, в строгий костюм и белую рубашку при галстуке, он подходит к Б.Гребенщикову и Б.Джоэлу, лица которых выражают смятение,
— Борис! — ласково, но твердо обращается он к лидеру супергруппы подпольного советского рока, — Отойдем-ка на минутку!
Пребывающий в смятении Б.Гребенщиков покорно отправляется вслед за Д.Поповым. Тот же, отведя его в сторону, все так же ласково но твердо задает ему вопрос, ради которого он, собственно и прибыл сюда, в Северную Пальмиру.
— Борис! — вопрошает его Д.Попов, — Скажи — но только честно! — что ты думаешь о тюменском роке?
Люди, которым Д.Попов рассказывал эту историю, его тут обычно укоряли: не Гребня нужно было спрашивать! Кто такой, в сущности, рассуждая в мировом масштабе, Гребень? Нужно было у Билли Джоэла узнать, что он думает о тюменском роке!
3.
Из Ленинграда Д.Попов отправился в Москву. Там, среди прочего, ему довелось посетить концерт «Машины времени». Перед концертом Дмитрий, используя присущие ему твердость, настойчивость, энергию и все прочие качества, делавшие его достойным продолжателем дела самого знаменитого в мире из тюменщиков, а именно Г.Распутина, тут же направляется за кулисы, находит там А,Макаревича и задает ему положенное количество вопросов о том, что А.Макаревич думает о тюменском роке. В процессе беседы Макаровичу приносят толстую пачку денег — доход от концерта. Поэтому завершает беседу Д.Попов следующим присущим ему обращением:
— Дружище, — обращается он к отцу советского фолк-рока, — Понимаешь, какая незадача получилась: я тут в Москве немного поиздержался, и так получилось, что единственный хоть сколько-нибудь мне знакомый человек в этом городе — это ты. Не мог ли бы ты ссудить меня некоторой суммой денег? Рублями хотя бы сороками?
Дмитрий Попов поступил так, как поступает опытный взрывник: не нужно тратить много динамита, нужно положить нужное количество в нужное место.
— Суть была в том, — объяснял позже Д.Попов людям, допытывавшимся, как же это так у него такие штуки берут и получаются. — Что Макаревич видел, что я видел, что деньги у него — есть. И, помявшись, но, конечно, так вот сходу не сумев найти хоть сколько-нибудь убедительной причины отказать братушке-рокеру в искомой сумме, скрежеща зубами и глядя на Д.Попова с лютой ненавистью, Макаревич денег ему — дал.
Нужно ли объяснять, что получив столь неожиданным способом столь значительную по тем временам сумму денег, Д.Попов даже и на сам музыкальный концерт оставаться не стал, а тут же им было куплено на эти деньги водки и поехал на такси к блядям?
4.
А вот история женитьбы Попова.
А дело было так.
К лету 1988-го года в жизни Д.Попова появилась необходимость в немедленном заключении с кем угодно фиктивного брака. И вот в чем была причина этого: к 1987-му году ситуация в семье Попова имела следующий вид: родители Попова, отец которого являлся летчиком, а мать учительницей, и с которыми Попов проживал, собрались уезжать из Тюмени на Украину, в Киев, откуда они родом, и где у них была еще одна квартира, и вставал вопрос — что делать с квартирой этой, тюменской, на КПД, в которой Д.Попов родился и вырос. Продать, а Попова Д. забрать с собой? Но Попов, конечно, был крайне против такого подхода, ибо он не хотел переселяться в Киев, а хотел оставаться в Тюмени. И хотел, чтобы квартиру оставили ему. Но родители Попова Д. вовсе не хотели этого, считая своего сына разъебаем, которого, если оставить совсем одного, да еще и в персональной квартире, он совсем пойдет по кривой дорожке, жилище обратит в притон, и будет безумствовать и безобразничать до состояния полного забвения всего хорошего. Тут-то Попов Д. и придумал план фиктивной женитьбы, назначение которой состояло бы в демонстрации родителям его становления на путь исправления и остепенения, и что теперь-то его уж точно можно оставить в городе Тюмени без родительского присмотра.
