Лаура Эллиот - Теперь я твоя мама
Мириам снимает крышку с кастрюли. По комнате распространяется пар и запах тимьяна.
Джой надеется, что еды хватит на четверых, потому что она чертовски проголодалась и не собирается делиться своей порчей с незнакомкой.
Глава шестьдесят вторая
Карла
Сад возле коттеджа, который арендовала Карла, был заполнен гномами. Они выглядывали из-за кустов, стояли, как почетный караул, по обеим сторонам крыльца и весело плескались в декоративном пруду. В коттедже ощущение волшебства усиливалось изображениями фей, эльфов и гномов на стенах и изящными фигурками сказочных существ, которые теснились на всех подходящих поверхностях.
Карла, вернувшись из Рокроуза и понимая, что ее привычный мир сдвинулся в другое измерение, чувствовала себя как дома среди этих маленьких сказочных созданий. Решив, что заснуть все равно не удастся, она придвинула кресло к окну и принялась смотреть на гномов в саду. Тьма опустилась на Маолтран, но в саду работала подсветка. Она бы не удивилась, если бы гномы начали двигаться, копать землю, ходить с важным видом и опорожнять кувшины в пруд с лилиями.
– Не ведаем, какую сеть себе плетем, единожды солгав, – бывало, напевала Джанет своим детям, когда они лгали ей. Если бы она знала, как сильно Карла погрязла в собственной лжи, она бы и сейчас ей спела, громко и четко, не упустив случая еще раз напомнить, что она разбивает отцу сердце. Карла подумала, что не только отцу. Скоро будет целая вереница разбитых сердец. Она солгала любовнику и священнику. В градации грехов какая ложь серьезнее? Эта ложь была высечена в камне к тому времени, как Джой Доулинг подошла к ней, и закрепилась в горниле ее гнева, когда она столкнулась лицом к лицу с человеком, который украл ее ребенка. Карла не помнила, как потеряла сознание. Когда она пришла в себя, над ней плыли облака, образовывая странные, невероятные фигуры, а она в горячке уставилась на девушку, которая была ее плотью и кровью. Тогда Джой Доулинг посмотрела на нее с подозрением. И что она увидела? Сумасшедшую женщину с багрово-синим от надежды и ярости лицом? Очевидно, достаточно, чтобы заставить ее укатить на велосипеде в противоположном направлении.
Когда она вернулась к могиле Сюзанны, Дэвид Доулинг уже начал косить сорняки. Его загорелые руки выполняли ритмичные мощные движения. Ее ненависть была такой сильной, что она даже подумала, что у него волосы на затылке встанут дыбом, однако он, казалось, не замечал никакого напряжения между ними.
Дэвид остановился и опустил серп, когда заметил ее.
– Как вы себя чувствуете?
– Уже все прошло, спасибо.
– Отец Дэвис сказал, что вы проводите какие-то исследования в Буррене.
– Да.
– Вы писатель?
– Занимаюсь документальными книгами. В основном пишу за других. – Она посмотрела на серп. – Им сложно пользоваться? – спросила она.
– Не очень. Я покажу.
Она прикоснулась к лезвию и поежилась, почувствовав острую кромку. Он стоял за спиной и мягким движением направлял ее руку, смеясь, когда она срезала верхушки крапивы.
– Я же говорил, что это легко, – сказал он.
Карла подумала, каково было бы махнуть серпом по нему и срезать его на месте. К тому времени она уже успокоилась. Это было спокойствием льда, покрывающего бушующую горную реку. Она помогла ему сгрести сорняки и отнести их на мусорную кучу.
– Вы всегда жили в Маолтране? – спросила она.
– Если не считать изучения геологии в университете Голуэй, Маолтран всегда был моим домом, – ответил он. – Но работал я в основном за рубежом.
– Значит, вы провели много времени вдали от дома, когда Джой была маленькой?
– Больше, чем хотелось бы. – Он швырнул последнюю охапку травы на кучу и вытер пот со лба. – От такой работы просыпается сильная жажда. Я по пути домой хочу заехать в «Моллойс» промочить горло. Не желаете составить мне компанию?
– Спасибо, не откажусь.
Карла направилась за ним по узкой дорожке к воротам.
В полумраке паба они устроились за барной стойкой. Карла заказала бокал сидра. Дэвид попросил пива и радостно вздохнул после первого же глотка.
– Мне это было очень нужно. Кладбище не то место, куда можно ходить с легкой душой.
– Очень жаль, что так произошло с вашей женой. Должно быть, Джой очень скучает по ней.
– Мы все скучаем, – быстро ответил он и снова поднял кружку. Когда тишина стала почти неловкой, он сказал: – И как далеко вы продвинулись с книгой?
– Я все еще на подготовительном этапе.
– Вы видели дольмен Пулнаброн?
– Последний раз в детстве.
– Я знаю, где находятся все дольмены Буррена. Я нанес их на карту, когда был совсем мальчишкой. Я знаю… я знаю… – Он рассмеялся и добавил: – У меня было невеселое детство. Если хотите, я могу их все вам показать.
Она покачнулась на стуле и уставилась на бутылки, выстроенные на полках за барной стойкой.
– Очень любезно с вашей стороны.
– Я с удовольствием проведаю свои детские укромные места. Какие еще книги вы написали?
– Слишком много, чтобы все упомнить, – ответила она. Дверь бара распахнулась, и вошла группа пеших туристов.
Они уселись, сдвинув стулья от соседних столиков и немилосердно шумя.
– Это единственный паб в Маолтране? – увела она тему разговора в сторону от своей персоны.
– Их было больше, – ответил он. – Традиционный сельский паб потихоньку исчезает. Первый гвоздь в его гроб забил закон о запрете курения в общественных местах. А теперь еще и ужесточение наказаний за вождение в пьяном виде. Но «Моллойс» всегда был популярным местом… иногда даже слишком популярным. – Он мрачно посмотрел на кружку с пивом. – Джой однажды пила здесь алкоголь.
– Но ведь она несовершеннолетняя!
Ее столь бурная реакция удивила его. Дэвид криво усмехнулся.
– Я поссорился с владельцем. Ему повезло, что у него не отобрали лицензию…
– С Джой все было в порядке?
Он нахмурился и постучал подставкой для кружки по стойке.
– Да… в конце концов. Я пытаюсь быть понимающим отцом, но иногда это очень сложно. У нее были некоторые проблемы после смерти матери.
– Они, по всей видимости, были очень близки.
– Она была нашим единственным ребенком.
– Особенным ребенком.
– Очень особенным. А вы?
Он бросил взгляд на ее левую руку, потом снова уставился на барную стойку.
– Разведена. У нас тоже была дочь.
– Она здесь, с вами? Уверен, что Джой с ней с удовольствием познакомится.
– Мы потеряли ее при рождении. Вы не против, если мы не будем об этом говорить?
– Извините. Я не хотел влезать в вашу личную жизнь.
Она осушила бокал и соскользнула с барного стула.
– Мне пора. Спасибо за сидр.
– Почему бы вам не присоединиться к нам за ужином? – предложил он. – Познакомитесь с моей матерью. Она скоро должна вернуться домой из студии. И она очень любит компанию.
В этот момент надо было вежливо извиниться, уйти и запустить колесо событий, позвонив шефу полиции Мэрфи. Но она поехала за ним. Машина подпрыгивала на ухабах, которые, как он уверял, скоро разровняют, а дорогу расширят. Она проехала мимо покинутого коттеджа, который Дэвид собирался снести, а на его месте построить турбазу. Парадная дверь в Рокроуз была не заперта. На крыльце аккуратными рядами стояла обувь. Она прошла за ним в кухню, пахнувшую травами и запеченной говядиной. Помещение было заставлено всякими безделушками, но нигде в этом теплом, наполненном паром помещении Карла не увидела фотографии Сюзанны Доулинг. Дэвид убрал с дивана журналы и газеты и жестом предложил ей присесть. За ними в дом вбежала собака и положила голову ей на колени.
Вскоре Карла услышала звук мотора и голоса. Вошла Джой в сопровождении импозантной седовласой женщины в синем деловом костюме. Карла мгновенно узнала ее. Неудивительно, что целый день она пыталась вспомнить, где видела ее сына. Когда Мириам Доулинг тепло пожала ей руку, Карла вспомнила ярмарку народных ремесел в Дублине. Она стояла лицом к лицу с похитителем ее ребенка, такая же слепая, как и жеребец, которого он аккуратно завернул для нее и которого она так же аккуратно и осторожно отвезла в Австралию. У нее вспотели подмышки. Интересно, почувствовал ли Дэвид солоноватый запах ее недоверия? Она подумала о других фигурках, разноцветных позвякивающих морских коньках, теперь завернутых в папиросную бумагу и собирающих пыль в забвении. Карла позволила им овладеть ее разумом, успокоить ее нервы, чтобы она могла завязать разговор, отвечать на вопросы, лгать. Какова вероятность, что его мать не знает правду? Может, она соучастница, пособница в этом гнусном преступлении?
У Мириам были спокойные глаза, открытое и доброжелательное лицо. К концу ужина она спросила Карлу, есть ли у нее дети.
– У меня была дочь, но она прожила всего день, прежде чем…
