Нацуо Кирино - Нежные щечки
«Как аукнется, так и откликнется».
«Пропал ребенок — ищи преступника среди своих».
Ей было все равно: ради того, чтобы найти Юку, она может и потерпеть, успокаивала сама себя Касуми. По крайней мере, этот Уцуми сможет ей помочь. Но она злилась на Митихиро, не сказавшего ей ни слова о звонке. Касуми посмотрела на часы и набрала номер «Мориваки-сэйхан».
— Компания «Мориваки-сэйхан», — раздался неожиданно бодрый голос Митихиро.
— Это я. Недавно добралась.
— А, Касуми. Ну, как там?
— Что?
— Ну, там, погода.
— Погода хорошая. Послушай, я позвонила Асануме, он сказал, что информация не подтвердилась. Но я все равно завтра поеду убедиться, — не стала вдаваться в детали Касуми.
Не было смысла говорить об этом, пока она все не увидит своими глазами.
— Поезжай, убедись. Иначе так и будешь мучиться.
На протяжении всего разговора Касуми слышала, как пыхтит копировальный автомат за спиной у Митихиро.
— Ты звонил Уцуми, так ведь?
— Звонил. Он сказал, что готов помогать бесплатно, и я думаю, мы должны использовать этот шанс.
— Тебе легко говорить «использовать», а ехать-то с ним мне!
— И что? — В голосе Митихиро послышалось раздражение. — Все лучше, чем ты поедешь одна, — отрезал он.
— Думаешь, ему можно доверять?
— О чем ты вообще говоришь? Тебе же будет легче, вот и все.
— Да, ты прав.
— Он что, тебе не понравился? Почему ты отказалась?
— Так ведь он сказал, что он бывший полицейский! И ты, и я — мы оба знаем, что на полицию нельзя полагаться. У них ведь ни капли доброжелательности, сплошная предвзятость.
— Люди все разные. Ну что ты, право, как ребенок.
Это был справедливый довод, но в нем ей послышалась какая-то беспечность. Будто муж пытался переложить все заботы на нее и Уцуми. Такая позиция мужа вывела ее из себя.
— В любом случае, будь добр, не принимай решения, не посоветовавшись.
— А ты на себя посмотри. Ты ведь мне тоже ничего не рассказала про разговор с Асанумой.
— Я просто хотела сначала поехать и убедиться.
— Может, ты просто не хочешь, чтобы что-то всплыло на поверхность? — Неожиданно тон Митихиро поменялся.
У Касуми кровь отхлынула от лица.
— О чем это ты?
— Ты что, собираешься встретиться там с кем-то?
— «С кем-то» — это с кем? — На такое нелепое обвинение она даже не рассердилась, ее захлестнуло отчаяние. — Зачем ты мне это говоришь?
— Ты что же, думаешь, я не знаю про тебя с Исиямой?
От неожиданности Касуми ойкнула. На том конце провода повисла тишина — копировальная машина больше не работала. Она представила себе офис — полосы тени и света от заходящего солнца на полу — и мужа, замершего с телефонной трубкой, прижатой к уху.
— Я сначала растерялся, когда меня об этом спросили в полиции. Да быть того не может, подумал, даже пытался вас выгораживать, как любой человек на моем месте бы сделал. Довыгораживался, дурак, до того, что сам попал под подозрение — уж не убийца ли я собственной дочери! Я, пока Исияма не развелся, все верил, что это просто сплетни, а вот в последнее время стал думать: что, если это правда? — Митихиро замолчал.
— А что сейчас? — тихо спросила Касуми.
Митихиро обрушил на нее град нетерпеливых вопросов:
— Что скажешь? Это правда? Ну скажи, правда?
— Правда. Прости, — без лишних слов тихо попросила прощения Касуми. Ей показалось, что Митихиро заскрежетал зубами.
— Какая пакость! И когда это началось?
— Несколько лет назад.
Похоже, Митихиро потерял дар речи, послышался тяжелый вздох.
— Прости, — повторила она.
— А что же тогда случилось с Юкой?
— Я не знаю. Этого я не знаю, — пробормотала Касуми.
— Не знаешь? Правда не знаешь? Эй ты, верни Юку. Верни мне мою дочь! — прокричал Митихиро. — Это все из-за тебя. Верни мне дочь!
Крики все рвались и рвались из трубки. Касуми закрыла глаза и представила себе, что проклятия мужа — это лишь ветер, гуляющий по равнине. Голос Митихиро задрожал от слез, он пытался сдержать рыдания.
— Ты мне больше не нужна.
— Я поняла, — кротко ответила Касуми. — Я не вернусь.
— Да, да, не возвращайся. Я сейчас даже думать об этом не могу.
— А как быть с Юкой?
— Юка — моя дочь. Я смертельно скучаю по ней.
— Я буду продолжать ее искать.
— Брось. Я уже не надеюсь ее найти. Для меня и Юка, и ты мертвы. Ты можешь искать хоть вечность, а мы с Рисой будем жить дальше. Я так ее люблю!
— Хорошо, поцелуй ее от меня.
Митихиро плакал. Касуми тихонько положила трубку. К ее собственному удивлению, слез не было. Она снопа легла на кровать, крепко обхватила себя руками и замерла, погрузившись в раздумье. Наконец-то Митихиро сможет позволить себе «безнадежность», к которой так стремился. Теперь он смирится с потерей дочери и будет жить в ненависти к Касуми.
И нечего ожидать от поездки в Отару. Здесь и сейчас начиналось ее настоящее странствие. И несло ее в открытое бурное море. В этот вечер, чтобы избежать снов, Касуми откупорила бутылочку виски из холодильника. Иначе во сне ей было бы не убежать.
На следующее утро погода была унылой: небо в оконном проеме затянуло серыми тучами. И настроение под стать этому небу, подумала Касуми и выпила минеральной воды. В холодильнике со вчерашнего вечера лежала нетронутой коробка бэнто, еще в обертке. Касуми открыла ее. На куске рыбы выступили белые кристаллы соли, сама рыба высохла и покоробилась. Рис стал жестким, листья салата увяли и побурели. И все же это еще можно было есть. Внутренний голос произнес: «Оставайся жить здесь». Касуми взялась за перемерзший завтрак. В этот момент раздался стук в дверь. Она отворила. В коридоре стоял мужчина — неприятный взгляд, прическа под Элвиса. Черный костюм с белой футболкой — служащие так не одеваются. Но при этом вид у него был очень официальный, будто весь он втиснут в какую-то твердую рамку. Глаза с одинарными веками, непреклонное выражение лица, темный взгляд. На шее кожа обвислая, сам худой до такой степени, что костюм висит мешком.
— Вы Мориваки-сан?
— Да, это я.
Мужчине, видимо, показалось, что она витает где-то в облаках, и он, будто пытаясь удостовериться, переспросил:
— Вы же Мориваки-сан, так?
— Да.
— Я Уцуми.
— Уцуми-сан?
— Да. Бывший полицейский, мы с вами вчера по телефону разговаривали.
Касуми только сейчас вспомнила свое обещание — оно абсолютно вылетело у нее из головы.
