Вадим Крабов - Колдун. Из России с любовью.
— Много будешь знать, скоро состаришься, — отшутился я. — Есть такое понятие — врачебная тайна!
— Да ну тебя! Смотри, скоро комиссия с горздрава заявится, мне подружка одна разболтала, и из налоговой прийти могут. А почему так дорого берешь? Мне все уши прожужжали, просят цену скинуть.
— Комиссию не боюсь — и не таких видывали, а беру совсем не дорого, а столько насколько трачусь. Тщательно померил свои силы, взвесил, подсчитал — результат в кассу, — сказал, подмигивая девушке. Подумав, все же признался. — Деньги срочно нужны, много.
— Зачем тебе деньги? Ты… уезжать собрался? — спросила, не скрывая беспокойства.
— Тебе Сергей разве не рассказывал? А! Ну да, знаю. Он конспиратор еще тот и мент до мозга костей. А секрета нет. Мне надо в Эвенкию и чем быстрее, тем лучше. Там скоро снег выпадет.
— Не только Сергей, но и ты не болтливый, — проворчала девушка и, опомнившись, ахнула: — Как в Эвенкию? А зачем тебе туда?
— Забыл сказать, извини. Сергей "глухарь" один показал, по моей специальности дело. Надо помочь.
— За свои деньги?! Они что там, в милиции, с ума посходили!
— Ты не поняла, Зиночка, это для меня важно. Очень.
— Ну, если очень, тогда конечно. Все, давай спать. — Мы просто уснули. Все-таки обиделась.
Зина встала "ни свет, ни заря" и приготовила завтрак. Подождала с тренировки и заявила:
— Скажи, Егор, если я сегодня найду деньги, ты возьмешь меня с собой? — Спросила самым серьезным тоном.
— Сегодня? В воскресенье? На двоих? — на каждый вопрос следовали уверенные кивки. — В тайгу комаров кормить? Возьму. Давай деньги. — Я отнесся к её заявлению с иронией.
— Кушай и поедем.
Оказывается, Славик был еще тем куркулем. Он хранил деньги не только в банке, но и в "банке". Зарывал таланты в землю в прямом значении слова "талант" — тяжелая золотая или серебряная монета.
— Он давно готовился к посадке, — объяснила мне Зина по пути за город.
— А чего раньше не вспомнила?
— А я не знаю, где точно зарыто. Это ты у нас экстрасенс, сквозь землю видишь. Вот сейчас и посмотрим, на что ты способен.
— У-у-у, как все запущено! А уговор был, что ты сама в клювике принесешь.
Зина вдруг резко остановила машину.
— Так ты теперь меня не возьмешь? — спросила с замиранием, испугано уставившись на меня. Чуть раскосые карие глазки были наполнены вселенской тоской.
— Да возьму, не переживай! — Я испугался такой реакции и это мне не понравилось. — Только поверь — там тебе делать абсолютно нечего. Мошкару с комарами кормить разве что.
— А тебе что там делать? — Не отставала девушка.
— Господи, да успокойся ты! И вообще, Зина, ты так больше делать не будешь. Ни тормозить резко, ни смотреть на меня как побитая собака. Хорошо? — сказал я жестко.
Зина опустила взор и отвернула голову. Теперь она напряженно смотрела на приборную панель. Пальцы сжимали и разжимали рулевое колесо, словно проверяли его надежность. Будто только оно было связующим звеном между ней и мной.
— Мне мексиканские страсти не нужны, — продолжил я. — Принимай меня таким, какой я есть. Так было изначально и я очень надеюсь, что так будет и впредь. Я, поверь, стараюсь быть с тобой предельно честным… Фу-у-у-х… — длинно выдохнул я, качая головой. Мне стало жутко неудобно перед девушкой. Как не люблю я подобны речи, кто бы знал! Я сменил тон на мягкий, чувствуя себя солдатом из Булгаковского "Бега", который "хорошо начал, да плохо кончил", встав на колени перед Хлудовым.
— Зин, не обижайся. Я не подумал, что для тебя все так важно. Мне надо взглянуть на одно место и попробовать добраться до другого. И все, можно назад, — сказал, не кривя душой. Я надеялся уловить "черные" эманации на месте жертвоприношения и "подзарядиться" от ниточки маны.
Зина не проронила ни слова. Тронула машину и мы поехали. Разве что руки лежали на баранке уверенно, не дергаясь.
Вероятность найти следы эманаций хорошая — на алтарях они годами держатся. Но так было в Эгноре, как на Земле — неизвестно. Фиона клятвенно уверила, что сможет определить: Вартараару посвятили жертву или нет. Если нет, то она пас — других "знакомых" богов у нас нет. А самое главное, надо снять слепок местной "черноты", тогда и в пустой ауре можно будет отыскать следы этой силы. Она, сила Смерти, всегда разная и зависит от "отпустившего" её Бога. Это жизнь дает один Создатель, а забирают все, кому не лень.
Ниточка маны манила, и добраться до неё я обязательно попытаюсь. Без фанатизма, конечно. Так что опасностей для Зины, кроме как заблудиться в безлюдной тайге, я не видел.
Мы остановились возле давно заброшенного дачного участка. Недостроенный шлакоблочный дом утопал в зарослях сорняков, кое-где завядших от ранних заморозков. В дальнем углу стоял сиротливо скрипящий деревянный туалет с болтающейся на одной петле дверью и по всему бывшему огороду с трудом различимые в пышной растительности валялись кучи бытового и строительного мусора. Забор отсутствовал, как класс.
— Славкиных родителей дача. У них еще одна есть, в более удобном месте, но эту он запретил продавать, — пояснила Зина, успешно взявшая себя в руки. Смело шагнула с разбитой грунтовки на пожухлую травку, тронутую ночным сибирским холодом. — Внимание, экстрасенс! Ищем следы недавней деятельности.
Я пожал плечами и побрел по участку. В детстве я, как многие мальчишки, увлекался кладоискательством, но потом вырос. Думал, безвозвратно.
— Мне нужна лоза, — потребовал я. Неохота было свободным сознанием зарываться в землю и тупо шерстить участок. Там видимость ноль, в пределах "глаз". Правда, круговая.
— Ой, а где я виноград возьму?
— Совсем не обязательно виноград, можно использовать любую рогатку из общего ростка. Постой Зин, — остановил я девушку, побредшую к ближайшим зарослям. — Я сам, измажешься.
Пробовали резать свежие ветки перочинным ножом? Не советую. После этого я, измазанный холодной грязной росой, ходил с важным видом, держа в согнутых руках отломанную березовую ветвь. Зина следовала за мной.
Синя командовала, подражая навигатору:
— Через два метра поворот налево девяносто градусов. Извиняюсь, ошибочка вышла. Направо сорок пять градусов… ой, налево, на десять часов… — прикалывалась, одним словом.
Живая ветка из окрестности клада нужна, что бы увидеть чужеродность. Отросток дерева помнит "структуру" жизни в том месте, где вырос и "видит" нарушения нитей жизни корешков, грибниц и других живых существ. Синя просмотрит характер разрывов и поймет, что это. В теории выглядело замечательно. В реальности же пришлось с полчаса ходить по недостроенному дому и по огороду. Хотел уже плюнуть на занятие, казавшееся мне все более и более глупым, как Синя, наконец, решительно заявила:
