Виктория Трелина - Жила-была девочка: Повесть о детстве прошедшем в СССР
Ну, Карась и приколист. Мы с Нинкой закатываемся со смеху. И идём с бабкой Зиной выручать Королёву. Хотя, вряд ли она сейчас обрадуется такой поддержке.
……
Загадочный Андрей вместе с другом Сашкой приезжает к Маринке в девять вечера. Ещё светло, и мы с Нинкой рассматриваем парней через щель калитки. Оба высокие, темноволосые, в кожаных куртках, разговаривают тихо, не матерятся.
– Классные, – выдыхаю я.
– Ага, – шепчет сестра.
– Выйдем?
– Давай. Только пойду, переоденусь.
Мы подходим к Маринкиной скамейке, здороваемся, садимся. Мальчики вежливые, симпатичные, рассказывают о спортивном ориентировании и борцовских соревнованиях. Королёва горделиво поглядывает на меня, типа: «Ну как тебе?». Хотя, на моём лице и так всё написано. Вот это парни! Мотоциклисты, спортсмены, не курят, не грубят, не отпускают пошлых шуточек. Вот какими должны быть настоящие мужчины. Я в восторге. Саша нравится мне внешне и на характер.
– Ты умеешь ездить? – спрашивает он у меня, кивая на свой мотоцикл.
– Нет, – признаюсь я, – я даже сзади не сидела ни разу.
– Так давай прокачу, – улыбается Саша.
Я сажусь на мотоцикл смело, я уверена, что этот парень никуда меня не завезёт и не причинит зла. Это наши, деревенские, катают девочек с определённой целью.
– Только медленно, – прошу я.
– Как скажешь, – мотор ревёт, и мы трогаемся.
Я обнимаю Сашу за спину, но сквозь чёрную кожанку не чувствую тепла. И вообще ничего, что возникает обычно при малейшей влюблённости, не чувствую. Чёрная спина впередисидящего парня даже ничем не пахнет, всё же запах сигарет придаёт мужественности парням. Мы проезжаем фонарь Бондарихи, дом Сонюшки со светящимися окнами, магазин, школьную площадку, около кормоцеха заворачиваем назад, освещая фарой лица команды Белого. Интересно, увидели ли они меня? Вот здорово получилось! Теперь-то они забеспокоятся. Сами виноваты, им бы поучиться у нормальных парней, как надо вести себя с девушками.
– Ну, куда ты пропала? – Нинка встречает меня у скамейки Королёвой с наездом, – я боялась, что дедушка выйдет, а тебя нет.
– Понравилось кататься? – спрашивает Королёва.
– Ага, – я приземляюсь на скамейку, – Классно. Хочешь?
– Да что я никогда не ездила что-ли? – небрежно бросает Маринка.
Вот мартышка! Я-то знаю, что она не ездила. Просто боится показаться неумехой. Почему она с парнями всегда ведёт себя так неестественно? Может быть так и надо? Вон как восхищённо на неё Андрей смотрит, да и Сашка улыбается Маринке как-то по-особому. А со мной только о спорте разговаривает, да о бывшей девушке, что называется, без искры в глазах. Хотя у меня эта искра тоже не вспыхнула. Вот, пожалуйста, то, о чём я говорила: странное свойство женской психологии. Ведь Саша – высокий и такой положительный, почему бы мне не начать с ним встречаться. Нет, ведь. Не тянет. Вот ни капельки не хочется поцеловать его. И всё тут!
…
– Как тебе мальчики? – спрашиваю я у сестры дома под одеялом.
– Супер, – отвечает Нинка, – вот бы наши были такими.
– Я видела их, когда на мотыке каталась, – сообщаю я.
– Да? Классно! А они тебя видели? И Дэн там был?
Я понимаю, что сестра, на самом деле, чувствует то же, что и я. Не нужны нам эти правильные Сашка с Андреем. Свои мальчишки нам больше по душе. Пусть они курят и матерятся, пусть их приколы бывают обидными. Зато с ними всегда интересно, никогда не знаешь, что они выкинут на этот раз. Нам другие не нужны. Только бы они не обиделись на нас. Начнут ещё в Плоту ходить, или к Тихоновым на весь вечер. Эти мотоциклисты приедут и уедут, а нам целое лето что делать?
Белое братство
– Пойдёмте на горох, – предлагает Белый. Он лежит на скамейке Швецовой, закинув ногу на ногу, мы вчетвером сидим напротив на дровах.
Оставшись один среди девчонок, Лёшка как-то присмирел. Зачем ему выделываться, когда вся публика ушла домой. Странно. Обычно пацаны никогда не расходились так рано и тем более по отдельности. А сегодня Игорь в самом начале вечера объявил, что уйдёт в десять, потому что по телеку «Бангкок Хилтон», Макс поддержал его в киношных пристрастиях. А Дэн покинул улицу чуть позже, сославшись на расстройство желудка.
– Может, вернусь? – объявил он, уходя.
– Только помойся, чтоб не воняло – пошутил Белый и улёгся на лавку.
Вот теперь, он вполне миролюбиво предлагает нам идти на горох.
– Пойдёмте, – вполголоса говорю я, смотря на Королёву. Почему-то так повелось, что за Маринкой всегда последнее слово.
– Да пошли, всё равно скучно, – Королёва встаёт с пенька, отряхивая джинсы.
На пути нам встречается вторая улица: Маринка-Сонюшка с Юлькой, Лошадка и Рустам.
Рустам говорит, что не уважает Белого, но на самом деле, он его просто боится. Вернее не самого Лёшку, а его неожиданных шуточек и подколок. Но сегодня Белый не настроен прикалываться:
– Давайте с нами на гороховое поле, – предлагает он, здороваясь с Рустамом за руку.
Батя польщён таким вниманием главаря к своей персоне, и поэтому охотно соглашается.
Мы идём мимо пруда, по над оврагом. Тихо переговариваемся, никто не ржёт, как конь, и никто не ссорится. Даже странно. Белый расспрашивает Швецову про её сестру Нельку. Оказывается, в прошлом году он с ней встречался.
На гороховом поле темно, мы ищем и открываем стручки на ощупь.
– Переспел уже, – плюётся Рустам.
– Да ты не там рвёшь, – объясняет Маринка Улина, – подальше зайди, вон у меня какой сочный.
– Ты, главное, Лошадка, не пукай потом сильно, а то мы все задохнёмся.
Ну вот, рано радовались – Белый взялся за старое. Я обернулась и увидела Дэна, приближающегося к нам.
Ну, тогда всё понятно – публика на месте.
– Как ты узнал, что мы здесь? – удивляется Королёва.
– Вот такой я умный, – отмазывается Денис и что-то шепчет Белому на ухо.
– Посмотрите, – слышу я голос Маринки-Сонюшки, – что это?
Я поворачиваю голову туда, куда она показывает пальцем. Там, посреди горохового поля в свете луны возвышается что-то огромное и белое.
– Ох, ё, – Рустам выбрасывает свои горох и пятится в сторону села.
– А-а-а, Русик, подожди, – неожиданно бурно реагирует Ирка Швецова и, путаясь, в зарослях бежит к дороге. Я смотрю на свою сестру. Честно сказать, я опасаюсь за её психику. Итак, нервная и пугливая, она может не выдержать такого напряга. Нинка хватает за руку Дэна и стоит не шевелясь. Я понимаю, что так она чувствует себя под надёжной защитой, и даю волю своему страху.
